Идеальная мать - Эйми Моллой

Она выключила воду и быстро оделась. Через час она была уже в ратуше, на четвертом этаже. Элисон не было не месте. Колетт подождала несколько минут, а потом заглянула в пустой кабинет Тэба. Неслышно ступая, она медленно прошла по ковру по направлению к столику с документами, нащупывая в кармане сумки флешку. Она только собиралась положить ее на пол под стульями, как из-за стола Тэба поднялась Элисон.

— Привет, — сказала она.

— Господи, — Колетт сжала флешку в руке. — Ты меня до смерти напугала.

— Прости, — сказала Элисон, положив руку на живот. — Ох, даже голова закружилась.

— Ты зачем здесь?

Элисон вздохнула:

— Слушай, могло такое быть, что пока ты работала, сюда зашли и взяли что-то у мэра со стола?

— Взяли? — Колетт откашлялась. — Нет, не припомню такого.

— Вот черт.

— А что-то случилось?

— Да нет, ничего, я кое-что оставила для мэра, а он не может это найти. И теперь он на меня сердится.

— Могу помочь поискать. Что мы ищем?

Элисон махнула рукой:

— Ой, да что ты, у тебя и так полно забот, будешь еще исправлять мои ляпы. Но… — она нахмурилась — придется попросить тебя подождать снаружи. Мне сказали никого не пускать в кабинет, если мэра нет. Думаю, тебя это не касается, но я и так уже по уши в проблемах, так что…

— Конечно, я совсем не против подождать.

Колетт пошла за Элисон обратно в лобби. Слева, за диванами, напротив большого окна, из которого открывался вид на парк Сити-Холл, один молодой человек устанавливал трибуну, а другой стоял рядом со скучающим видом, держа в руках картонную печать штата Нью-Йорк. Колетт села на кожаное кресло и положила флешку обратно в сумку. Тут опять пришла Элисон, в руках у нее была большой бумажный конверт коричневого цвета:

— Тебе пришло письмо.

На конверте большими зелеными буквами было написано имя Колетт, ниже стоял адрес ратуши. Кто мог написать ей письмо по этому адресу? Ведь никто даже знать не должен, что она здесь бывает.

— Когда? — спросила она.

— Вчера вечером.

Колетт забрала конверт и положила в сумку:

— Спасибо.

— Да не за что. Надеюсь, тебе не придется долго ждать, но, честно говоря, это весьма вероятно, — Элисон кивнула на людей, которые устанавливали трибуну. — Здесь сегодня творится что-то странное.

Элисон села за стол, а Колетт вернулась на место, думая о конверте. Что-то ей подсказывало, что сейчас не время его вскрывать. Не стоило этого делать на людях.

Следующие полчаса Колетт листала старые номера «Нью-Йоркера». Потом она услышала, что в лобби кто-то вошел. Это был Аарон с какой-то женщиной в темно-сером костюме. Колетт заметила, что на талии у нее кобура с пистолетом. Лицо женщины показалось Колетт смутно знакомым.

— До свидания, — попрощалась женщина с Элисон.

Услышав ее голос, Колетт вспомнила, кто это. Это была та сотрудница полиции, которая беседовала с Уинни. С видео на флешке. Женщина зашла в лифт, а Аарон подошел к Колетт, держа в одной руке у него телефон, а в другой — толстую папку. Колетт встала, но он жестом пригласил ее сесть обратно:

— Пока нет, извини. Возникли срочные дела. Мэр просит прощения, еще десять минут.

— Я могу потом прийти, в более удобное время.

— Нет, я постараюсь найти для тебя окошко, — сказал Аарон, глядя через плечо Колетт на пресс-секретаря мэра Джоана Рамиреса, который стоял у дверей кабинета. Аарон кивнул ему и сказал: — Еще десять минут.

Он похлопал Колетт по плечу и собрался уйти, но выронил папку, и по полу у ее ног веером рассыпались бумаги. Она нагнулась, чтобы достать из-под стула завалившийся туда документ.

Рука ее замерла на полпути.

Это была фотография Мидаса. Колетт подняла ее и стала рассматривать: Мидас в серых полосатых ползунках лежал на чем-то вроде белого ковра и сосал кулачок.

— Колетт?

Аарон протянул руку. Она встала и отдала ему фотографию.

— Спасибо, — сказал он и подмигнул ей.

Он увлек Джоана в кабинет мэра, а Колетт снова опустилась в кресло. Голова у нее шла кругом. Она положила лоб на ладони, поборола желание зажать голову между коленей, как ей посоветовал во втором классе водитель автобуса, увидев, что её укачало так, что она вся позеленела. «Было обнаружено тело». Фотография. Детектив. Готовящаяся пресс-конференция.

Мидас мертв.

Какое еще может быть объяснение?

Она услышала голос Тэба, подняла голову и увидела, что он идет к ней. Встала, прижимая сумку к груди.

— Колетт, у меня плохие новости, — серьезно сказал он. — Мне нужно срочно разобраться с одним делом. Мне правда жаль.

— А что за дело? — спросила она, но тут появился Аарон, у которого зазвонил телефон. Он достал его из внутреннего кармана пиджака.

— Слушаю, — сказал он. — Ладно, понял, — он повесил трубку. — Пришел комиссар Делл. Он уже в лифте, — Аарон посмотрел на трибуну возле окна, а затем на Тэба. — Может быть, стоило бы надеть другой галстук. Что-нибудь посолиднее.

Тэб кивнул и пошел обратно в кабинет:

— Извини, Колетт, — сказал Аарон, проводил ее к лифту и нажал на кнопку. — Понимаю, как неприятно, когда так происходит, но иногда с этим просто ничего не сделаешь. Такая уж это работа. — Двери лифта открылись, оттуда вышел Элиот Фолк из «Нью-Йорк пост». — Элисон позвонит тебе, назначим другой день, — продолжил Аарон.

Аарон исчез за закрывающимися дверьми лифта, когда они снова открылись, она выбежала на улицу и поймала такси. Она захлопнула за собой дверцу.

— Куда?

— В Бруклин, — сказала она, усаживаясь на горячем, потрескавшемся кожаном сиденье. — Улица Проспект-парк Уэст.

Она включила телевизор на спинке переднего сиденья, экран замерцал, в машине заиграла громкая музыка — мелодия из рекламы матрасов. На въезде на Бруклинский мост водитель загудел. Показывали какое-то утреннее кулинарное шоу. Как сделать так, чтобы дети ели больше овощей. Водитель включил радио погромче, оно заглушало телевизор. Он слушал новостной канал.

Она наклонилась вперед:

— Что-нибудь передавали про Мидаса, ребенка, которого похитили?

— Который из богатой семьи?

— Да.

— Мертв. Вроде его убил бывший бойфренд матери.

— О, нет, — задохнулась она. — Когда вы об этом узнали?

— Жена сказала на днях, — он скривился. — Она помешалась на этой истории.

Колетт пришло смс. Это была Нэлл: «ОЧЕНЬ надо встретиться. В 17 в „Споте“? Сбегу пораньше, забираю Беатрис в 18».

«Нет, — ответила Колетт, — сегодня не могу».