Идеальная мать - Эйми Моллой

Да.

Это был он. Парень, с которым говорила Уинни. Фрэнси внимательно изучила каждое фото, пытаясь высмотреть его на заднем плане. Одновременно она еще раз изучила фотографии Уинни. Отрешенный взгляд, то, как она на одной из фотографий смотрела в телефон, — все это было странно, но Фрэнси старалась об этом не думать. Она попыталась думать о хорошем.

У нее появился план.

День восьмой

КОМУ: «Майские матери»

ОТ КОГО: Ваши друзья из «Вилладжа»

ДАТА: 12 июля

ТЕМА: Совет дня

ВАШ МАЛЫШ: ДЕНЬ 59

Подозреваем, что вам все еще нужно скинуть несколько лишних килограммов. Не унывайте из-за лишнего веса, а лучше скорее вставайте с дивана! Берите коляску (и, может быть, подружек из группы для мамочек?) и отправляйтесь на бодрую прогулку по парку. Помните, что овощи и фрукты — лучший перекус. Жуйте медленно. Избегайте углеводов. Совсем скоро вы сможете влезть в те старые джинсы!

Колетт сидела на кухне, рука Чарли лежала на ее разбухшей груди.

— Перестань, Чарли, — легонько оттолкнула его она. — Не сейчас, сам знаешь, мне надо работать.

— Знаю, — проворковал он. — Но Поппи только что уснула в коляске, а ты опять допоздна работала. Ты заработала свой предусмотренный по трудовому кодексу пятнадцатиминутный перерыв на чашку кофе. — Его руки скользнули ей на живот, потом ниже, в хлопковые пижамные штаны и оказались у нее на внутренней стороне бедер. — Иначе мне придется доложить, что тайная сотрудница мэра нарушает трудовой кодекс.

Она выкрутилась из его рук:

— Ну, пожалуйста, Чарли, мне нужно дописать главу.

Он встал и вздохнул:

— Детка, ты со мной жестока. Три месяца!

— Я знаю.

— Нужно что-то с этим делать.

Она обернулась к нему она, пытаясь скрыть раздражение:

— Чарли, я все понимаю, но почему именно сейчас? Я работаю. Я же не захожу к тебе в кабинет, пока ты пишешь, и не пытаюсь тебя соблазнить?

Он рассмеялся:

— Знаешь что, милая? Если в какой-то момент у тебя появится хоть малейшее желание зайти ко мне в кабинет, пока я работаю, и соблазнить меня, действуй. Не медли ни минуты. Даже если я буду говорить по телефону с издателем. Даже если в кабинете будут мои родители. Даже если я в этот момент по какой-то причине буду вести публичную встречу с Папой Римским. Я тут же прерву разговор и займусь тобой прямо на месте, зрелище будет весьма эффектное.

Она улыбнулась:

— Хорошо, что предупредил.

Он кивнул в сторону кабинета:

— Хочешь попробовать? Проверить, правду ли я говорю.

— А Папа Римский там?

— Нет.

— Тогда ничего не выйдет. — Она положила ноги ему на колени. — Ну, прости. Мне надо сосредоточиться. Мне только что пришлось посмотреть в словаре синонимы к слову «идти». Работа явно идет не очень.

Он высвободил свои ноги и пошел доставать из холодильника бутылочку с грудным молоком.

— Уходишь? — спросила она.

— Да.

— А куда вы с ней пойдете?

— На пробежку.

— Я как вернусь, заберу ее. Встреча вроде ненадолго.

Чарли кивнул.

— Надень ей желтую панамку, остальные слишком большие.

— Угу, знаю.

— Крем от загара взял?

— Угу.

— Будет еще жарче, чем сейчас.

— Угу. — Чарли закрыл холодильник, не поворачиваясь к ней. — Я в состоянии позаботиться о своей дочери.

— Ты злишься на меня?

— Угу.

Он повернулся к ней с раздраженным видом:

— Меня бесит эта ситуация.

— Ты со мной разведешься?

Он не удержался и фыркнул:

— Да, Колетт, обязательно.

— А оставишь мне кофемашину?

Чарли резко поставил бутылочку на стол и подошел к ней:

— Неа.

— Ну хоть френч-пресс?

— Обсуди это с моим адвокатом.

— Ты меня любишь?

— Очень. Но ты ужасная упрямица, — он наклонился и поцеловал ее в лоб. — До скорого.

Колетт налила себе кофе и подошла к окну. Пошатываясь от усталости, она смотрела вниз, на улицу. Большую часть ночи она провела на кресле-качалке, спала урывками между кормлениями. Она знала, что нужно было уложить Поппи в кроватку, дать ей привыкнуть засыпать самой самостоятельно, как советуют знающие люди. Дать ей поплакать несколько минут, если нужно. Но она не могла себя заставить так поступить. Инстинкт подсказывал ей, что не надо класть Поппи в кроватку и лучше всю ночь продержать ее на руках, если понадобится.

Педиатр ничего хорошего не сказал: «Она отстает. Это видно. Слабые мышцы верхней части корпуса с перекосом вправо. И меня беспокоит то, как она держит голову».

«В смысле?»

«Пока рано говорить. Сейчас можно только наблюдать. Приходите через три месяца».

«Через три месяца? Почему так нескоро? А до этого ничего нельзя сделать?»

«В таком возрасте нет. Нужно ждать и наблюдать. Иногда дети это перерастают».

Она увидела Чарли внизу на тротуаре. Он надел наушники и небыстро побежал, толкая коляску по направлению к парку. Он отреагировал так, как она и ожидала. Спокойно: «Ладно, придем через три месяца. Начнем волноваться, когда он скажет, что пора».

Как раз в тот момент, когда Чарли, не дождавшись зеленого света, ступил на переход, на дороге появилась машина. Она ехала зигзагами. Колетт затаила дыхание, сердце упало, когда он отступил обратно на тротуар, крича что-то водителю. Когда он пересек улицу и скрылся за каменной оградой, она закрыла занавеску, поставила кофе на стол и опустилась на колени возле дивана. Порылась под диваном, достала конверт с флешкой, убрала его во внутренний карман сумки и поплелась в ванную. Там Колетт приняла ледяной душ, пытаясь прийти в себя и проснуться. Она пыталась избавиться от мысли, которая со вчерашнего дня не давала ей покоя. Было обнаружено тело.

Информация была скудная — просто сверху в папке лежала записка от Марка Хойта: «Останки были обнаружены вчера около 17:00. Их отправили в лабораторию на анализ, результаты будут известны завтра в 12:00. Сообщу при первой возможности».

Она закрыла глаза под холодной струей воды и вспомнила сон, который ей вчера приснился. Уинни стояла на лугу над безжизненным тельцем Мидаса. Колетт подошла к ней, хотела дотронуться до ее плеча, но когда Уинни обернулась, Колетт поняла, что ошиблась. Над Мидасом стояла не Уинни, а Фрэнси.