Тайна Эмили - Геза Шварц

Он смерил её таким долгим взглядом, что в мыслях появилось сомнение, а не снесёт ли он ей в порыве гнева голову с плеч.

– Именно так, – сказал он затем. – Однако я ожидал, что ты выведешь на чистую воду, по крайней мере, зверолова, который устроил тебе засаду, прежде чем мне придётся тебя спасать.

Эмили понадобилось мгновение, чтобы понять смысл его слов.

– Ты знал это? – она растерянно покачала головой. – Ты знал, что они устроят нам западню?

– И что ты сама побежишь в неё? – он почти равнодушно пожал плечами. – Конечно. Ты могла бы ощутить тёмную магию, если бы так не отвлекалась. Но это слишком высокие требования для самой первой охоты.

Девочка смотрела на него в упор:

– Ты это знал и допустил, чтобы я попала в западню?

– Само собой, – невозмутимо ответил вампир. – Это был единственный способ понять, готова ты к такой схватке или нет. В теории «месть» и «возмездие» всегда звучат заманчиво, но когда на самом деле сталкиваешься с собственным концом, с героизмом и пафосом завязываешь быстро. Однако ты сохранила решимость, которая даже возросла перед лицом опасности. Ты страшишься потерять свою жизнь, но не позволяешь страху взять над тобой верх, напротив: учишься его использовать. Итак, в целом это задание ты выполнила вполне прилично.

– А если бы я с ним не справилась? – вырвалось у неё. – Если бы меня при виде всех этих мертвецов бросило в дрожь и они бы меня угробили?

Бальтазар, казалось, подавил желание зевнуть:

– Одним бесполезным скулящим духом в этом мире стало бы меньше – больше, меньше, какая разница?

На кончике языка у Эмили созрел было целый каскад выражений, следствием которых могло стать дальнейшее существование без головы. Но в результате осталось только одно:

– Ты невероятный!

В глазах Бальтазара вспыхнули хитрые искорки, затем он наклонил голову, и его взгляд стал серьёзным. Таким она его до сих пор ещё не видела.

– Да, – тихо произнёс он. – Ты тоже!

Эмили не поняла, что это было – что-то внезапно изменилось в его голосе. Но она почувствовала, что стена, вставшая между ними после происшествия в Сером соборе, рухнула, и стоит ей протянуть к Бальтазару руку, как все преграды окажутся ей по колено. Но она не сделала этого. Девочка-дух была уверена в одном: она и в будущем никогда этого не сделает, если он сам этого не предложит.

По лицу Бальтазара скользнула улыбка, в ней не было ни холода, ни иронии. Ледяная маска предыдущих дней тоже исчезла.

Издали долетел звон колоколов. Но Эмили услышала их, только когда Бальтазар встал. Это были колокола часовни на Пер Лашез. Они извещали о завершении ночи. Пора было возвращаться на кладбище.

Не говоря ни слова, Бальтазар помог ей подняться на ноги. И пока оба бежали в сумерках, они не говорили друг с другом. Но перед тем как войти на кладбище, учитель и ученица ещё раз взглянули друг на друга – с улыбкой и впервые с твёрдым ощущением, что отныне они тем, кем были с самого начала: союзниками за чертой всех миров, союзниками, которые спасли друг другу жизнь.

Кладбище напоминало море из цветов. Фиолетовым потоком стекали они на сухую, всю в трещинах, землю, тянулись по стенам склепов вверх и обвивали давно поблёкшие надписи на могильных плитах, словно выбитые в камне заклинания. Даже человеку эта часть кладбища показалась бы заколдованной. А уж тем, кто входил в группу по уходу за могилами и мог воспринимать эти растения в их полноценном потустороннем образе, это место казалось полным волшебства. Целый день неживые заботились о каждом сияющем стебельке, о каждом распустившемся цветке. И вот работа завершена. Будто собравшись на пикник, сидели они между могилами, которые словно к празднику были покрыты не землёй и блестящей пылью, а струящимися цветами. И в самом центре собрания стоял Непомук, на голове его красовался венок из мерцающих соцветий, руки его были широко раскинуты в картинном жесте. Он вдохновенно говорил о красоте природы.

Говорил уже битых три часа.

Эмили подавила желание зевнуть. Она присела на пористый могильный камень и стала раскачиваться взад и вперёд. Ей очень хотелось как можно скорее сделать кувырок назад и стать невидимкой. «Согласна, – думала она, кладбище действительно стало красивым. Но это был её первый свободный вечер за много дней, и она хотела провести его с Рафаэлем и Козимо, а не на цветочной поляне, как бы живописно всё это не выглядело!»

Эмили бросила взгляд на своих друзей, которые стояли неподалёку, прислонившись к склепу, и ждали её. Рафаэля, казалось, охватила такая же, как и её, мучительная усталость, которая становилась тем сильнее, чем дольше говорил Непомук. Козимо однако скрестил на груди руки – так внимательно он слушал речь, и теперь, когда оратор подозвал к себе одного из помощников, чтобы торжественно поблагодарить за заботу, Одержимый с воодушевлением охнул. Эмили усмехнулась. Было непривычно видеть Козимо таким раскрепощённым. В последнее время выражение его лица менялось в диапазоне от озабоченное и полностью растерянное до смертельно испуганное, во всяком случае когда Эмили бывала где-то рядом. И она не смела на него обижаться, поскольку опасность, которой девочка подвергалась во время тренировок, с каждым днём возрастала. Бальтазар во время вылазок за пределы кладбища шаг за шагом подводил к более и более сильным противникам. И это ни в коем случае не напоминало прогулку. Всякий раз Эмили приходилось прикладывать все свои силы, чтобы защитить себя. Она ещё хорошо помнила, как побледнел Козимо, когда она вернулась на кладбище после первой своей охоты. Но, несмотря на все ранения, полученные во время боёв, девочка чувствовала, что с каждым разом становится всё сильнее. И это помогало ей не только при встрече с врагами за пределами Пер Лашез.

Её лицо помрачнело, когда она вспомнила о Валентине. Если вначале она только предполагала, что он наблюдает за ней, то теперь подозрение превратилось в уверенность. Рядом постоянно можно было заметить или его самого, или кого-нибудь из его дружков. Он будто только того и ждал, чтобы застать её одну и направить против неё все заготовленные им магические заклинания. Скорее всего, он хотел застать её во время нарушения правил жизни на кладбище, выдать Объединению неживых и наблюдать, как она будет гнить в самом глубоком карцере. Но девочка решила, что облегчать ему задачу не стоит. Бальтазар показал ей несколько трюков, которые ей очень помогли в схватке хитрости с пособниками Валентина, так что обычно ей удавалось отделаться от этих проходимцев. Время от времени девочка устраивала им небольшие ловушки, чтобы напомнить, что она вовсе не так глупа, как они, возможно, думают, глядя на её причёску. Эмили хмуро усмехнулась, когда вспомнила о том, как двое мальчишек из свиты Валентина хлопнулись в свежевырытую могилу, полную жижи перепревшей листвы, после того как она связала их заклинанием и с помощью Козимо ввела в заблуждение. Потом ещё много дней от них несло этой жижей. Лицо Валентина тогда было более чем выразительным.