Тайна Эмили - Геза Шварц

С этими словами Непомук протянул ей клубень растения, который выглядел как корень мандрагоры с тремя жалкими волосками на голове. Но когда Эмили взяла его в руки, тот превратился в серебристо-чёрный цветок с закрученными листьями. Эмили просто ахнула: чёрный, как её волосы, серебристый, как её кожа, и… не успела она об этом подумать, как цветок приоткрыл светящиеся лепестки, сиявшие изнутри такой же зеленью, как и её глаза.

– Путь был долгим, – сказал Непомук, и впервые с тех пор, как они встретились, его голос звучал тепло. – Но теперь я говорю тебе: добро пожаловать! Добро пожаловать к нам, Эмили! Добро пожаловать в убежище между мирами. Я уверен, ты найдёшь правильное место для этого цветка!

И снова она увидела в его взгляде что-то новое. Это напоминало лёгкое потрескивание в горящей золе, словно он доверил ей какую-то тайну… или говорил не только о цветке.

– Спасибо, – сказала Эмили, она была честна в своих чувствах, – я и дальше буду прилагать все усилия.

Непомук провёл костлявой рукой по плечу девочки-духа. Прикосновение было лёгким, словно её погладили увядшим листочком.

– И на этом я отпускаю вас в этот вечер, – Непомук повернулся ко всем. – Через несколько дней я снова жду вас всех, вы отдохнёте и будете готовы к выполнению нашей следующей большой задачи. А пока можете по праву гордиться собой! – Он поклонился, и под аплодисменты присутствующих встреча закончилась.

Козимо встретил Эмили широкой усмешкой на лице, а Рафаэль ей низко поклонился.

– Ваша светлость Большой Зелёный Палец! – произнёс он подчёркнуто смиренно. – Для меня это большая честь.

Эмили не могла не рассмеяться.

– Хочу на это надеяться. У меня в волосах до сих пор ещё земля и блестящая пыль, потому что я вкалывала, как сумасшедшая. Поэтому я должна быть уверена в восхищении моих друзей.

– О-о-о, мы, как видно, не единственные, – Козимо смотрел на растение в её руках. – Это очень редкий экземпляр, могу заверить. Похоже, Непомук открыл тебе своё сердце.

– Так далеко я не хотела бы заходить, – возразила Эмили. – Возможно, он не хочет разложить меня на составные части, как я сделала с ним в самом начале, и в самом деле находит мою работу вполне нормальной. Но это всё!

Рафаэль прикоснулся к одному из лепестков, после чего на его пальцы посыпались сверкающие искорки.

– Тебе надо скорее посадить эту роскошь, чтобы цветок не увял.

Эмили вздохнула:

– Я сделаю это сразу же. Иначе забуду. Даже представлять не хочу, сколько мешков с землёй меня заставит перенести Непомук, если эта прекрасная штука зачахнет из-за моего недосмотра. Можете начинать спорить из-за фильма, а я присоединюсь к вам, когда придёте к единому мнению – примерно через пять часов.

– У Козимо сегодня уже была его любимая программа, – сказал Рафаэль. – Он так восторженно слушал Непомука.

Одержимый возмущённо засопел:

– Я был просто вежлив. Вот и всё.

– Конечно! – весело парировал Рафаэль. – Вот почему ты почти прослезился от умиления. Но не огорчайся – кроме меня, этого никто не видел. А я буду тебя этим дразнить … подожди-ка… в ближайшие триста лет.

– Пожалуй, я не буду говорить, в каких пикантных ситуациях я тебя уже видел, – многозначительно протянул Козимо.

– На самом деле, это даже лучше, – Рафаэль с угрозой поднёс палец к груди Козимо. – Я умею пользоваться оружием, и я просмотрел уйму фильмов с Брюсом Ли. Не забудь об этом, когда соберёшься вызвать меня на поединок.

Он повернулся и пошёл, а Одержимый полетел вслед за ним, да так быстро, что тело его оставило за собой в воздухе мерцающую линию. Друзья удалялись, и Эмили некоторое время ещё слышала затихающий голос Козимо.

– Впрочем, – на ходу бросил через плечо Рафаэль. – Непомук прав. Растения уже целую вечность не росли так хорошо, как сейчас, и всё с того дня, как ты начала за ними ухаживать.

Эмили ещё увидела улыбку, с которой он это произнёс. Затем оба завернули за угол, и девочка осталась одна. Она со вздохом повернулась и пошла в другую сторону. Девочка даже понятия не имела, где найти место для нового цветка, но за последние недели успела усвоить, что с магическими существами нет смысла ломать над этим голову. Чаще всего они сами знают, чего хотят. Всё искусство состоит в том, чтобы вовремя это распознать, увидеть.

Вечер был прохладным, а улицы – почти безлюдными, хотя время неживых ещё не наступило. Эмили заметила только одинокую неподвижную фигуру возле одной из могил, человека из мира живых, который пришёл сюда потосковать. Она ещё хорошо помнила, как в первое время следила за тем, чтобы не встречаться с людьми. Слишком велико было опасение ощутить тот же жар, как и во время её первой вылазки в мир людей за пределы кладбища, слишком силён был страх погибнуть от тоски, если она увидит смеющихся туристов, щёлкающих аппаратами, чтобы сделать фото на память. Но в последнее время ей стало даже нравиться подходить к людям, наблюдать за ними, слушать их разговоры, стоять рядом, если они плакали возле могил… и даже положить кому-нибудь руку на плечо.

Чаще всего тоскующие ничего не замечали. Но порой они поднимали глаза и изумлённо смотрели в её сторону. Конечно, никто из них не видел Эмили. Но в их лицах что-то менялось, особенно под конец, когда они уходили, – так, словно их поддержали беззвучным волшебством, посочувствовали.

Неожиданно на Эмили дождём посыпались яркие искорки, когда она проходила между двумя склепами. Над ними тянулась вверх цветущая роза, а за ней – ещё несколько пышных и изящных кустов, обрамлявших улочку. Эмили помогала с уборкой этого участка и сейчас должна была признать, что Рафаэль был, пожалуй, не так уж неправ. После кончины она смогла развить в себе умение видеть природу. Её радовало, когда в цветах просыпались магические свойства, раскрывались волшебные силы, и девочка с удовольствием узнавала об этом всё больше. Конечно, при этом растения у неё прекрасно развивались и цвели. Как по мановению волшебной руки. Ха-ха. Дистанция, которую поначалу держали с ней другие неживые, с каждым мерцающим бутоном всё уменьшалась. Часто Эмили продолжала работать и после своих обязательных часов в группе, к примеру, втыкала сияющий золотом цветок в волосы каменной женщине в тоге, чтобы подарить ей немного солнца.

При этом Эмили всякий раз говорила себе, что ей могло быть совершенно безразлично, будет ли кладбище освещено ночью самым магическим образом, начнёт ли какое-нибудь растение у кладбищенской стены извергать искры или нет. Человеческие глаза в любом случае не могут видеть этих чудес. И если она когда-нибудь сможет вернуть себе жизнь, то тоже не сможет этого видеть. Эмили вздохнула. И ей было НЕ безразлично! Всякий раз при виде света на крыльях женщины в тоге девочка невольно улыбалась. Она наслаждалась магической красотой вокруг себя так же, как раньше наслаждалась рассказами отца. Ей казалось, что в этой красоте существует сила, которая излечивает её, хотя девочка-дух не была уверена, больна ли она, чтобы излечиваться.