Что я натворила? - Аманда Проуз

Лидия глубоко вздохнула. Она посмотрела на мать сквозь свои густые ресницы и произнесла более низким и тихим голосом, заговорщически:

— Как сложно. Никогда еще не загадывала так далеко. Одно скажу точно — я буду секси. Как мама Луки и Гвидо.

Кэтрин чуть было не ляпнула, что, имей она такого же квалифицированного хирурга, как миссис Петронатти, она бы тоже выглядела шикарно.

— Кроме того, мне кажется, моя жизнь не была бы такой предсказуемой, как, скажем, твоя. Мне хотелось бы больше разнообразия. Я стану художницей, это однозначно, но мне видится в моей жизни много разных поездок, знакомств, приключений, в том числе и любовных. Я всегда думала, что нельзя заниматься только чем-то одним, надо пробовать все, чтобы случайно не сделать неправильный выбор и не прийти в тупик. Я не хочу оказаться в тупике, мама. Мне больше нравится не загадывать, а следовать приключениям. Тогда живешь по-настоящему, а не просто существуешь. Я не хотела бы выйти замуж и заниматься семейными делами так, как занимаешься ими ты. Только не обижайся, у тебя ведь прекрасно получается!

Пытаясь не дать волю слезам, Кэтрин могла лишь кивнуть. Про себя она ответила дочери: А я вовсе и не обиделась, моя милая, моя умница дочка. Ты права, надо все попробовать! Узнать мир и не останавливать свой выбор на том, что тебе не по душе! Я хочу, чтобы ты сделала правильный выбор! Не бойся! Иди навстречу приключениям! Не вздумай топтаться на месте…

Услышав слова дочери, Кэтрин испытала огромное облегчение. Теперь она знала — что бы ни случилось, ее доченька всегда будет в порядке.

Приближалось время ложиться спать. Кейт всегда казалось, что этот момент наступает слишком быстро. Когда они с Марком только поженились, она пыталась затянуть процесс отхода ко сну, но вскоре поняла, что лишь откладывает неизбежное и еще больше сердит мужа.

Кэтрин взобралась по лестнице на второй этаж, переоделась в знакомую до боли хлопковую ночнушку и стала ждать.

Обойдя кровать, Марк подошел к жене и понюхал ее волосы.

— От тебя пахнет рыбой.

Кэтрин вздрогнула, вспомнив, что машинально пригладила волосы, не успев еще вымыть руки от лосося. Ей стало противно. Какими бы обычными ни были отрицательные комментарии от ее мужа, они по-прежнему ее раздражали.

— Ты сегодня выдала очень ценную информацию о мисс Мортенсен. Я был весьма удивлен, что ты осмелилась сказать нечто подобное за столом, да еще и при детях, — продолжил Марк.

Кэтрин знала — лучше не говорить ничего, несмотря на огромный соблазн брякнуть, что сам Марк позволял себе за столом вещи и куда менее пристойные, ничуть не стесняясь присутствия «детей», старший из которых вообще-то уже не был девственником и курил, как паровоз.

— Сегодня ты почитаешь мне книжечку на сон грядущий. Я знаю, как сильно ты любишь читать.

Произнеся это, изверг улыбнулся жене, уже стоявшей на коленях, как обычно.

Пока Марк принимал душ, Кэтрин порадовалась перспективе читать, пусть и вслух. Она даже не знала толком, как реагировать на его приказ. Если Кэтрин покажет, что рада, это точно его разозлит, но откровенное безразличие может взбесить Марка еще сильнее. Ах, если бы она только знала…

Марк протянул Кэтрин книгу, и та встала с колен. Развязав халат, ее муж указал на стоявшее с его стороны кровати кресло. Кэтрин потрогала увесистый фолиант и прочитала название: «Илиада». На нее вдруг навалилась прямо-таки смертельная усталость. Кэтрин сильно хотелось спать, и перспектива читать такой сложный текст, да еще и вслух, казалась ей сравнимой с тем, чтобы карабкаться на гору без альпинистского снаряжения.

Марк улегся посреди постели, сложив руки на подушке и положив на них лицо, то есть отвернувшись в противоположную сторону от Кэтрин.

Она открыла первую страницу, стараясь не переводить взгляд на отвлекавшую внимание подушку, лежавшую рядом с головой ее супруга.

Кейт начала читать, изо всех сил пытаясь найти ритм для этих странных, незнакомых слов.

Кэтрин не знала, сколько прошло времени. Ей казалось, будто прошло несколько часов, а на самом деле прошло всего чуть больше часа. Она вздрогнула, почувствовав холодное дыхание сквозняка, влетевшего из-под двери и обжегшего ее ступни и лодыжки.

Сидеть в кресле было неудобно — ткань стала впиваться в кожу Кэтрин сквозь сорочку, отчего на месте шрамов защипало. Женщине больше всего сейчас хотелось встать, сменить позу, чтобы стало хоть чуть-чуть полегче. Слова начали расплываться перед глазами. Буквы превращаться в черные точки на белых страницах: уже неразличимые, какие-то странные закорючки непонятной формы, они плыли перед ней, отчего Кэтрин почти не понимала, что читает. Шея женщины вдруг стала такой слабой, что перестала выдерживать вес ее головы, и та постепенно стала опускаться. В горле у нее пересохло, и голос звучал хрипло. Кэтрин отчаянно хотелось пить, но больше всего ей хотелось спать.

Ее глаза зудели и болели, а плечо свело судорогой от тяжелой книги. У Кэтрин был такой трудный, насыщенный день, впрочем, как и все предыдущие. Ей так хотелось закрыть глаза хоть на секундочку…

Бум! Кэтрин проснулась от двух звуков, раздавшихся одновременно, и последовавшей за ними резкой боли. Первым звуком был стук ее черепа о спинку кресла, а вторым — испуганный крик, который у нее вырвался от неожиданности. Сильно ударившись о кресло, Кэтрин почувствовала, как на голове образовался синяк. Дыхание ее было прерывистым — она уснула всего на мгновение.

— Пап, что случилось? — раздался голос Доминика где-то за дверью.

— Нет, сынок, все хорошо, иди спать. Твоей маме, должно быть, кошмар приснился.

Заскрипели половицы — Доминик ушел к себе в комнату.

Кошмар наяву… Кэтрин прикусила губу, чтобы не произнести это вслух или не разораться на весь дом, чтобы не позвать на помощь.

Захлопнувшийся томик «Илиады» лежал у нее на коленях. Стоя над Кэтрин, Марк держал ее за волосы так, что ее голова выпрямилась. Встав так, чтобы она не могла видеть его лицо, Марк произнес тихо, но твердо:

— Пожалуйста, не буди детей, Кэтрин. Когда я сказал, что сегодня ночью ты будешь читать мне вслух, я имел в виду — всю ночь. Это ясно, милая?

— Да, — ответила Кэтрин хриплым голосом.

— Хорошо.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

— Хорошая девочка. Думаю, надо будет вернуться на несколько страниц назад, вдруг ты что-то пропустила.

Марк отпустил ее волосы и подошел к комоду. Порывшись среди своего нижнего белья, он достал шелковый шарф с кистями на концах. Кэтрин смотрела на мужа, уже заранее боясь того, что будет дальше.