Пора убивать - Джон Гришэм

– Но я не могу сделать эту работу за девятьсот долларов,Карл Ли. Я не могу допустить, чтобы твой процесс сделал меня банкротом. Яюрист. Я должен делать деньги.

– Джейк, я заплачу тебе. Я обещаю. Может, на это потребуетсявремя, но я заплачу. Поверь мне.

«Как же, заплатишь, – подумал Джейк, – а если тебяприговорят к смерти?» Он решил сменить тему:

– Тебе известно, что завтра состоится заседание большогожюри? Будут рассматривать твое дело.

– Значит, я завтра отправлюсь в суд?

– Нет. Это значит, что завтра тебе предъявят обвинение. Залнаверняка будет полон публики и репортеров. Приедет судья Нуз – на открытиемайской сессии. Бакли будет суетиться возле телекамер и пускать газетчикам пыльв глаза. Да, завтра большой день. После обеда Нуз начнет рассмотрение дела овооруженном грабеже. Если завтра твое обвинение будет сформулировано, нампридется в среду или в четверг отправиться в суд на предъявление.

– На что?

– На предъявление. В случае, если рассматриваетсяпреступление, за которое полагается смертная казнь, закон требует, чтобы судьязачитал тебе обвинение в открытом суде, перед Богом и людьми. Этому придаютбольшое значение. Мы потребуем признания твоей невиновности, и судья назначитдень рассмотрения дела. Мы потребуем освобождения под залог, и он ответитотказом. Когда я упомяну о залоге, Бакли начнет кричать и беситься. Чем большея думаю о нем, тем сильнее ненавижу. Вот уж настоящий чирей в заднице.

– Почему меня не освободят под залог?

– В подобных случаях судья не обязан выпускать обвиняемогопод залог. При желании он может это сделать, но большинство воздерживаются.Даже если Нуз и установит сумму залога, тебе его не выплатить, так что не стоити думать об этом. До суда ты останешься в тюрьме.

– Я потерял работу, знаешь?

– Когда?

– В пятницу Гвен ездила на фабрику за моим чеком. Там-то ейи сказали. Здорово, да? Человек работает на них одиннадцать лет, затемпропускает пять дней, и его вышвыривают за ворота. Видимо, они уверены, что яуже не вернусь к ним.

– Жаль, Карл Ли, мне действительно очень жаль.

Достопочтенный Омар Нуз не всегда был таким уждостопочтенным. До того как стать председателем выездной сессии суда двадцатьвторого округа, он был адвокатом средней руки с не очень обширной клиентурой,зато способности к политике у него были поистине пугающие. Проработав пятьсроков в законодательном собрании штата Миссисипи, он полностью коррумпировалсяи в совершенстве овладел искусством политических уверток и манипуляций. Ставсенатором, Нуз изрядно преуспел в должности председателя сенатской комиссии пофинансам, и только очень немногим жителям округа Ван-Бюрен приходилосьзадумываться над вопросом, каким образом он и его семья умудряются так широкожить на его официальный оклад в семь тысяч долларов в год.

Как и большинство членов законодательного собрания штата,Нуз слишком уж часто выставлял свою кандидатуру для переизбрания, и закончилосьэто тем, что летом 1971 года его обошел какой-то совершенно неизвестныйсоперник. Спустя год, после смерти своего предшественника, судьи Лупуса, Нузнадавил на своих друзей в законодательном собрании, и те убедили губернатора внеобходимости назначить Нуза на освободившуюся должность. Таким образом, бывшийсенатор Нуз превратился в судью Нуза, председателя выездной сессии. Он былизбран на эту должность в 1975-м и переизбирался в 1979-м и 1983-м.

Полный покаянных чувств, внутренне преображенный стольбыстрым нисхождением с вершин власти, ставший застенчивым и робким судья Нузотдал всего себя изучению законов и после довольно-таки неуверенного старта срвением включился в работу. Получая шестьдесят тысяч в год, он мог позволитьсебе роскошь быть честным. Теперь, в свои шестьдесят три года, Нуз стал старыммудрым судьей, пользующимся уважением у большинства юристов и у Верховного судаштата, который крайне редко отменял или пересматривал вынесенные им решения.Нуз был невозмутим и очарователен, терпелив и строг. Лицо его украшал длинный,монументальный нос, служивший как бы троном для очков в металлической оправе, –ни на минуту их не снимая, Нуз никогда ими и не пользовался. Этот нос плюсвысокая, неуклюжая фигура, плюс густые, торчащие во все стороны волосы, плюсскрипучий голос дали жизнь тайной кличке, шепотом передававшейся юристами другдругу, – Марабу. Марабу Нуз. Достопочтенный Марабу Нуз.

Он проследовал на свое место, и переполненный зал, стоя,выслушал Оззи, монотонно пробормотавшего требуемую законом формулу обофициальном открытии в округе Форд майской сессии выездного суда. Вышедшийвслед за Оззи местный священник начал долгую и пышную молитву, после которойприсутствовавшие наконец уселись. Предполагаемые члены нового состава жюриприсяжных заняли свои места в одно половине зала, все остальные: публика,пресса, истцы, ответчики, их семьи и друзья – сели через проход. Нуз требовал,чтобы все юристы округа обязательно присутствовали на открытии сессии, так чточлены местной ассоциации адвокатов сидели на своих местах, одетые весьмаофициально, и вид имели чрезвычайно важный. Бакли вместе со своим ассистентом, мистеромД.Р. Масгроувом, помещались за столом прокурора, с блеском представляя собойгосударственное обвинение. Джейк сидел на деревянном стуле перед самымбарьером. Судебные чиновники и репортеры стояли позади длинного стола сюридической литературой и вместе со всеми внимательно следили затем, как Марабуустраивается в кресле, расправляет мантию, поправляет на переносице очки и,наконец, пронзает аудиторию взором.