Серебро и сталь - Виктория Александрова

Ну вот, ещё не хватало перед битвой расплакаться и показать тысячам мужчин, какая она слабая, беззащитная девчонка.

Когда вперёд вышли лучники, она поняла, что враг приближается. Интересно, будет ли Карпер участвовать в битве или предпочтёт отсиживаться в замке? Впрочем, плевать: в любом случае, она убьёт его, чего бы ей этого ни стоило. Пальцы до скрипа в костях сжали поводья. Она-то находилась в авангарде, в самом сердце армии, той части, которая примет на себя первый удар…

Тем временем лучники пустили первую порцию стрел, которые градом посыпались на врага. Стремительно приближающего врага, ряды которого хоть и редели, но всё же продолжали наступать. Странно, но Кристина внезапно перестала чувствовать страх, словно у неё отключился инстинкт самосохранения. Было волнение, было беспокойство, было нетерпение, но страх за собственную жизнь? Нет. Странно, но нет.

Конь под седлом, почуяв смерть, заволновался, ударил копытом по мёрзлой земле. Девушка натянула поводья и одними губами тихо проговорила:

― Подожди, подожди ещё немного. Самой не терпится.

А враг всё приближался, и уже можно было разглядеть лица солдат, но Кристина предпочла этого не делать.

Всё переменилось в одно мгновение. Лишь секунду назад она в относительном спокойствии сдерживала себя и своего коня, наблюдая за приближающимся врагом, а теперь с нечеловеческой скоростью, то и дело пришпоривая жеребца, неслась вперёд, навстречу неминуемой смерти. Светлая сталь меча сверкнула, отражая блики рассветного оранжевого солнца. Ещё мгновение ― и в воздухе раздался звон, а клинок Праведного обагрился густой горячей кровью.

Кристина почувствовала, что у неё непроизвольно заслезились глаза. Что это было ― страх, жгучая ненависть, что-то ещё, ― она не знала. Ей удавалось отражать удары с уверенной силой, удачно ставить хорошие блоки, чтоб чужие клинки её не ранили, но перед глазами стояла мешанина лиц, взглядов, звуков и бликов на стальных доспехах и мечах.

Девушка не представляла, кто свой, а кто чужой ― казалось, что у них попросту не было лиц, ― и билась лишь с теми, кто бился с ней, не нападая первой. В воздухе уже летал пепел ― в него превращались созданные Карпером копии, когда погибал оригинал. Но ведь были ещё и живые… Хоть они и враги — но всё же люди, такие же люди, как она. Впрочем, остался ли здесь хоть один человек, или все превратились в нелюдей, творящих абсолютно бесчеловечные вещи?

Кристина замерла, давая себе шанс отдышаться, и приподняла забрало, чувствуя, как в рот затекает стальная на вкус кровь. И вдруг сокрушительный удар ― девушка даже не поняла, куда он пришёлся ― пронзил её тело тупой болью, заволок взгляд непроглядной чернотой, наполнил слух бесконечным звоном. А когда через пару мгновений Кристина почувствовала под собой твёрдую землю, то поняла, что, впрочем, это и неважно.

Вокруг раздавались тысячи, тысячи тысяч звуков, смешивающиеся в единую тишину. Эта тишина убаюкивала, заставляла забыть о том, где сейчас Кристина находилась. Теперь она точно знала, что ей уже ничего не страшно, в том числе и умирать. Потому что где-то там, за гранью добра и зла, за краем вечности её ждал долгожданный покой. Там не было этого безумия, этого недоразумения, этого абсурда под названием война. Может, дело было в том, что девушка сильно приложилась головой, но сейчас она понимала, насколько это глупо и бессмысленно — воевать. Глупо, бессмысленно и жестоко. Бесчеловечно. Мерзко. Не должно такого быть, ни за что не должно…

Кристина из последних сил сжала чудом не потерявшийся меч и закрыла глаза.

Вдруг блаженная тишина рассеялась, нарушенная чьим-то ослепляюще громким голосом прямо напротив её лица.

― Вставайте, миледи. Нельзя вам умирать.

Зачем вставать? Пусть рядом безумные люди убивают друг друга. Её это теперь не касается.

Но голос стал громче, яростнее, наполнился гневом и раздражением.

― Вставай, глупая девчонка! Если ты сдохнешь, то мы все полетим к чёрту.

Не встанет. Ни за что не встанет.

Но её руку словно сжали в стальных тисках, и даже латная перчатка не спасала. Потом руку резко дёрнули, и Кристине невольно пришлось подняться, при этом сильный толчок заставил открыть глаза. И тут же на неё обрушился самый настоящий ад: крики ужаса, боли, отчаяния, ненависти; буквально текущие по земле и сбивающие с ног подобно горящей горной реке потоки человеческой крови. Воздуха вокруг не было ― была лишь страшная смесь гнева, страданий, страха… Впрочем, этой смесью тоже можно было дышать, только вот она раздирала лёгкие, заставляя всё нутро буквально сгорать от страха и беспомощности.

― Зачем ты вообще сюда полезла, болванка? ― продолжал орать ей в лицо вконец обнаглевший Штольц. Забрало его шлема было поднято, и Кристина видела струйки крови на его лице. Правой рукой он сжимал свой меч, а левой ― руку Кристины, причём сжимал так, что у девушки не было никакой возможности вырваться. ― Дура безголовая, ты понимаешь, что теперь тебе отсюда не выбраться?

― Да мне плевать! ― По горлу тут же разнеслась боль, но Кристина не смогла сдержать возмущённого крика. На языке всё ещё ощущался привкус крови. ― Немедленно отпусти меня, сволочь!

И сама рванула руку, всё же расцепив его стальную хватку. Врезать бы ему хорошенько, а лучше проткнуть его самовлюблённую рожу мечом, да вот только… Если бы не барон Хельмут Штольц, она бы уже была мертва. Растоптана конскими копытами или людскими сапогами, заколота мечом или топором, пронзена копьём или стрелой. Удивительно, впрочем, что с ней этого так и не произошло.

Да уж, вот это её приложило… Интересно, сколько она так пролежала?

― Спасибо, ― бросила она Штольцу и побежала в обратном от него направлении, проводя рукой по мокрому лбу. Шлем потерялся… Чёрт. Чёрт, Дьявол, ад и преисподняя!

Кристина процедила сквозь зубы пару ругательств и с трудом натянула на голову кольчужный капюшон, который почти тут же сполз.

И снова не знающий поражения Праведный скрестился в пропитанном кровью и страхом воздухе с чужим клинком. Кристина, словно каменная, уперлась ногами в землю, отбивая удары весьма умелого вражеского мечника. У него был двуручник и, следовательно, отсутствовал щит. Пока вверху скрежетали клинки, Кристина успела нанести врагу удар ногой чуть ниже живота. Встреча сабатона с кольчугой ― и противник сбит с ног. Пока он пытался вернуть равновесие, Кристина занесла меч и вонзила его в просвет между воротом и шлемом. Оттуда тут же ручьём потекла алая горячая кровь, и девушка отвела взгляд.

Со следующим было сложнее: он действительно умел сражаться и постоянно