Серебро и сталь - Виктория Александрова

вспылил Джонат. — Если хоть ещё раз заикнёшься про копии — отрежу язык… — Он наигранно задумался. — Или отправлю вести авангард. — Лорд Карпер внимательно взглянул на своего горе-советника. Тот весь сжался и нервно сглотнул. — Ты об этом так мечтаешь, да?

— Н-нет, милорд. — Тодден склонился, но Джонат заметил сверкнувшее в его глазах раздражение.

Лорд Карпер усмехнулся. Сам он в битве участвовать не собирался — нужно поберечь свою жизнь, а в качестве пушечного мяса использовать кого-нибудь другого. На самом деле ему не было жалко никого: ни дядю Вальтера, считающего, что он здесь самый умный и опытный, ни до ужаса надоевшего Тоддена… Но и разбрасываться людьми было неразумно. Герцог Эрлих хотя бы иногда давал дельные советы, а Тодден только ныл да жаловался.

— А мне кажется, что да, — сказал Джонат тоном, дающим понять, что возражения не принимаются. — А теперь, оба, вон.

— Джонат, — строго заметил герцог Эрлих, — не забывай, с кем говоришь.

— Я помню, — ответил он. — Может, ты мой дядя, но я — твой лорд. Оставь меня.

Когда дверь за ними закрылась, лорд Карпер быстро убрал со стола схему грядущей битвы — девчонка наверняка продолжала за ним следить. Он и не рассчитывал, что эта штейнберговская подстилка окажется так сильна в магическом плане, что взгляд сквозь пространство и проникновение в чужие мысли даются ей так легко… Надо же, даже головная боль не помешала ей удержать заклинание. Вот упёртая стерва! Ещё и посмела угрожать ему…

До этого Джонат был уверен, что в битву Кристина точно не сунется, но теперь его уверенность гасла. Отваги у неё явно больше, чем мозгов.

Также таяла уверенность Джоната в том, что эту битву он выиграет. Мать так и не отозвалась на его просьбу отправить флот в Серебряный залив, да и подкрепления тоже давно не присылала. Может, в Краухойзе что-то пошло не так, может, его письма перехватили… И лорд Карпер осознал, что оказался в западне: всю южную часть Нолда он потерял, а северная, собрав последние силы, продолжала яростно сопротивляться. А если он потеряет и Эори… Да нет, не может такого быть. Не в этой жизни — так в следующей, но Джонат Карпер его удержит.

И тут его осенило.

Он быстро запер дверь и бросился к своему сундуку, порылся в куче старых пергаментов — письма, указы, стихи… Немного мелких предметов одежды вроде перчаток, шейных платков и поясов… О, вот и она — ритуальная чаша, оставленная ему отцом. Небольшая, серебряная, со сложными рунами… Джонат ещё никогда ей не пользовался — даже для создания копий своих солдат. Но теперь он чувствовал, что только эта чаша может помочь. Лорд Киллеан говорил, что её благословили все духи войны, все покровители крови и раздора во главе с богом Хорнелом. А после ритуала следует её уничтожить, чтобы, не дай боги, чаша не попала в руки Кристины…

Впрочем, её Бог — единый и всеобъемлющий — такой магии не покровительствует. Да и вообще, как лорд Карпер успел заметить, религия Нолда и Бьёльна магию не особо одобряла. Но ему до того дела не было: у них своя вера, у него — своя.

Джонат поставил чашу на стол, вытащил из ножен кинжал и, подняв руку, прошёлся лезвием по ладони. Несколько горячих густых капель упали прямо в чашу, одна попала на поверхность стола. Все мысли витали вокруг того, что он задумал, а глаза горели золотом — больно, горячо, сложно, но надо было терпеть. Он мысленно взмолился всем шингстенским богам, закусив губу. Сердце колотилось о рёбра, кровь билась в жилах со страшной силой. Ещё один порез, ещё один болезненный всплеск энергии. Джонат не видел, но ведал, как горели руны на чаше, как кипела, шипя, его кровь внутри неё. Последний, третий, порез завершил дело.

Лорд Карпер взял чашу обеими руками и поднял, вытянув руки вперёд. Глаза словно выжигало огнём, и он не смел моргнуть, наблюдая за тем, как пылали руны и как кипела его кровь в чаше, обжигая его ладони. Но боль — вполне посильная цена за такую силу, что была у Джоната. Может, девчонка и смогла удержать заклинание с больной головой, но то, что сейчас делал лорд Карпер, её бы наверняка убило.

Внезапно в чаше вспыхнул и тут же погас язычок пламени.

Заклинание было завершено.

Глава 11

Рассвет реял в утреннем небе кровавым флагом. Кристина с трудом оторвала от него оцепеневший взгляд и нервно сглотнула. Конь под ней был странно спокойным, как, впрочем, и всё в окружающей обстановке: снежинки тихо падали на ровную холодную землю, облака мирно плыли по пронзительно яркому небу, окрашенные солнцем в розовый цвет, да и воины в большинстве своём выглядели невозмутимо и стойко. Кристине казалось, что она ― единственная, кто боится до дрожи во всём теле, до стука зубов, до желания убежать куда-нибудь далеко, где никто и не знает о том, что вот-вот начнётся битва, которая решит судьбы тысяч.

На самом деле, конечно, это было не так. Солдаты лишь выглядели спокойными, но в воздухе веял запах страха, тяжёлый и горький, как дым от летних костров. Кристина боялась вглядываться в лица солдат, боялась встретить с их стороны недоверие и нежелание сражаться за неё. Впрочем, если ей одной придётся выйти против орд Карпера ― она сделает это не задумываясь. Она ведь не имела права приказывать им сражаться и умирать за неё — да и, если говорить по совести, никто не имел. Она для них никто, всего лишь какая-то посторонняя леди-девчонка, приглянувшаяся их лорду. Но Кристина искренне надеялась, что солдаты понимали, за что им предстоит биться. Понимали, что нужно восстановить справедливость и наказать подонка, который разорил её землю и убил сотни ни в чём не повинных людей.

Будь на то воля Кристины, она бы позволила воинам уйти домой, к своим семьям, но у неё не было прав делать это, да и истинные хозяева солдат уж точно не позволят такому случиться. Поэтому им придётся сражаться, а ей — видеть и осознавать то, что умирают они за неё и из-за неё. Но ведь никто из них никогда и ни за что не канет в небытие. Всех их запомнят как людей, освободивших Нолд от подлого захватчика. Их будут вспоминать с благодарностью — уж она-то точно будет…

Кристина чувствовала, как дрожит, как безжалостно трепещет сердце в её груди. Страшно, да, страшно до слёз, до безумия…