Серебро и сталь - Виктория Александрова

жестокая битва, закончится эта бессмысленная война, закончатся её мучения… Карпер должен разлететься в пыль, как разлетались в пыль созданные им солдаты.

С небывалой лёгкостью прорубая себе путь, она бежала по полю битвы навстречу своему заклятому врагу. Сейчас он ответит за всё, что наделал. Ему уже не искупить своей вины. Может, он сделал всё это ради своей любви к погибшей жене, но Кристина лишь рассмеялась бы, если бы он попытался оправдаться этим. Любовь… Он попросту опорочил это святое понятие и теперь уж точно не сможет защититься с его помощью.

Карпер был уже совсем близко и, кажется, даже заметил её. По крайней мере, его на удивление равнодушный взгляд Кристина поймала. Она до боли в пальцах сжала рукоять Праведного. Клинок этого меча не знал поражения. И сегодня ей предстоит ощутить сладкий вкус победы над тем, кто убил её любимых и изломал её судьбу. И если сломанную судьбу ещё можно исправить, то мёртвых не вернуть. Что ж, скоро Карпер присоединится к ним.

Да и не за себя ей сейчас хотелось отомстить.

Когда он увидел её, то сразу же быстро спешился и сделал знак охране. Кристина было подумала, что сначала ей придётся избавиться от неё, но Джонат, на ходу выхватывая меч из ножен, сам двинулся ей навстречу. Как глупо с его стороны…

Впрочем, расслабляться не стоило. Карпер, безусловно, маг сильный, но Кристина не знала, каков он в бою. Поэтому нужно собрать в кулак всю свою ярость, волю и силу и задать трёпку этому мерзавцу.

Карпер первым занёс меч, но Кристина отбила удар и атаковала сама. Ему пришлось отступить на пару шагов, и некоторое время они медленно вышагивали, нарезая круги и прицеливаясь, ища слабые места и изредка скрещивая звенящие клинки. Наконец Кристина решилась и бросилась вперёд, но Карперу удалось парировать целую серию её ударов. Тяжело дыша, девушка поняла, что Джонат вполне может применить магию в этом поединке, а ей нечем будет ответить. Все силы уходили на сражение, и для колдовства ничего не оставалось. Поэтому следует рассчитывать лишь на собственную силу да верить в то, что легенда о мече содержит в себе хотя бы толику правды.

Джонат молча атаковал вновь и вновь, и Кристине на миг стало страшно. Ноги задрожали, а руки устали держать весьма тяжёлый меч, но она пыталась из последних сил. Если Карпер её убьёт, то всё будет бесполезно. Он не должен победить, а она просто не имеет права позволить этому произойти. Поэтому она отбивала его удары и пыталась ударить сама, но он хорошо защищался. Кристина же уже успела ощутить на себе тяжесть его атак: лезвие карперовского меча едва не пробило её кольчугу и пару раз прошлось по незащищённому лицу.

Клинки скрежетали, девушка была вынуждена приблизиться к нему вплотную, и ей показалось, что глаза Карпера сверкнули золотом, хотя магию девушка не чувствовала. Кристина оттолкнула его, двинув локтем то ли в плечо, то ли в шею, резко развернулась и попыталась с размаху ударить мечом в голову. Попытка оказалась почти бесплодной — Джонат увернулся, но девушка всё-таки задела лезвием его руку. Она увидела, как кровь тонким ручейком потекла по наручу, и ухмыльнулась.

Кажется, боли он совсем не почувствовал и снова занёс меч. Удары Карпера становились всё яростнее и сильнее, он двигался всё резче и быстрее, всё чаще и громче звенели и скрежетали их мечи. Боже… Кристине внезапно стало страшно, ярость, ненависть и азарт исчезли, ужас сдавил её горло, мешая дышать. Вылить бы всё, что она чувствовала, в крике, в грязной ругани, но отчего-то не получалось. «Господи… ― вместо этого зазвучало в голове. ― Господи, хотя бы сейчас…»

Кристина резко пригнулась, уворачиваясь от клинка, попыталась ударить своим, но её удар оказался снова отражён. Хотела ударить его ногой, чтобы хоть немного лишить равновесия, но вражеский меч плашмя ударил по колену, которое едва не свело.

Конечно, Карпер ведь не участвовал в битве, сил у него больше… Или она, Кристина, просто слабачка, которая полезла туда, куда не следовало. Но теперь делать нечего. Она убьёт его или умрёт сама. Третьего не дано.

Лезвие вражеского меча прошло в миллиметре от её горла. Кристина заметила, что Карпер тоже заметно устал: дыхание сбилось, взгляд рассеялся, пальцы дрожали. Сейчас или никогда.

Она замахнулась, но он успел вовремя спохватиться, и их мечи снова скрестились. В утреннем холодном воздухе вспыхнули горячие искры. У Кристины уже не было сил сдерживать натиск Карпера, но она, стиснув зубы и стараясь буквально врасти ногами в землю, пыталась хотя бы не позволить ему перевесить и тем самым нанести удар.

Он смотрел на неё равнодушно. В его взгляде не было ненависти, презрения или недоумения. В его взгляде не было ничего живого. Кристину это испугало больше всего. Его ярость, злоба и упорство не заставляли её бояться так, как это безразличие. Что-то повело её назад, она чуть пошатнулась и, глухо выдохнув, всё-таки отбила удар. Ноги тряслись и уже практически не держали её, но девушка не обратила на это внимания. Несмотря ни на что, она бросилась вперёд и атаковала вновь.

Только её атака была бесполезной ― Карпер легко парировал удар, да с такой силой, что Кристина едва не выронила меч. В левой руке что-то хрустнуло, и пока она пыталась справиться с наваждением от острой, раздирающей всю руку от локтя до плеча боли, Джонат замахнулся, целясь прямиком в её грудь. Кристина едва успела увернуться, и ледяная сталь, пробив кольчугу, больно полоснула правый бок.

Инстинкт заставил её приложить левую руку к ране. Горячая кровь обожгла кожу, и Кристина почему-то почувствовала её вкус, полный серебра, стали и дыма. Настоящий вкус смерти.

Она пошатнулась. Сперва удержалась на онемевших ногах, но потом, взглянув вперёд, не увидела ничего, и это сбило её с толку. А затем резкая, острая боль ударила в затылок, как будто девушка напоролась головой на камень. В ушах дико зазвенело.

Кристина не поняла, как упала. Может, Карпер добил её, может, она всё-таки потеряла равновесие… Страшная, безумная боль разлилась по всему телу. Девушка чувствовала, что руки, облачённые в латные перчатки, всё ещё сжимают скользкую от её крови рукоять меча. Чернота перед глазами медленно рассеялась, и она увидела полуденное ясное небо.

Небо, которое через мгновение разлетелось на тысячи осколков, заполонивших мир.

* * *

Когда Хельмут увидел Генриха, у него словно камень с души упал. Вокруг царил настоящий ад, и погибнуть мог