Ловец Чудес - Рита Хоффман

над ним котелки. К тому моменту, когда темная сила пробуждала меня, большая часть труппы уже отдыхала в своих вагончиках. Но были и те, кого я постоянно встречал во время ночных бдений, например: братьев Ивонн, ее саму и, как ни странно, эльфов.

Сегодня за мной никто не пришел, и я самостоятельно выбрался из вагона. Буря осталась позади, но земля под ногами все еще напоминала болото. Мои ботинки проваливались в нее с тихим всхлипом.

Я прошел мимо вереницы повозок и добрался до костра. Увидев Ивонн, смутился – мне показалось, будто я опасный зверь, который сбежал из клетки и теперь рыщет по лагерю в поисках жертвы.

– Эй, – сказал я, обозначая свое присутствие.

– Эй, – откликнулась Ивонн, но не обернулась.

– Где мы?

– Черт его знает. – Ивонн тихо рассмеялась. – Заплутали слегка.

Я подошел ближе и увидел, что она ест кашу из металлической миски. Напротив нее сидели три эльфа, а четвертый лежал на спине и, раскинув руки и ноги, мирно посапывал.

– А едем куда? – Я сел на грязную лавку.

– В Эр. Слыхал о нем?

Я покачал головой.

– После Эдинбурга он покажется тебе дырой, но мы там не задержимся.

– У вас там выступление?

– У нас. Но нет, там, – Ивонн замешкалась, – дела. Ты голоден?

Я кивнул. Ивонн отставила миску, закатала рукав рубашки и протянула мне руку. Я принял предложение, хоть и считал этот акт унизительным. Казалось, есть что-то неправильное в том, чтобы питаться из вены на руке; мне сложно было объяснить, но все мое существо противилось этому.

– Спасибо, – пробормотал я, смущенно вытирая рот рукавом.

– Здесь не так много тех, кто может тебя кормить. Раз в два дня будет нормально?

– Даже раз в три дня будет нормально, – заверил я.

– Хорошо. Сегодня можешь начать приносить пользу Каравану.

Видимо, на моем лице отразилось непонимание, потому что Ивонн продолжила:

– Нужно вычистить вагоны оборотней и прочей мелкотни. И вот этих тоже, – кивнула она на копошащихся эльфов, – ведут себя так, словно живут в хлеву.

Один из малышей-акробатов натужно зажужжал, но Ивонн лишь отмахнулась от него.

– Ночью почти все спят, так что работы не много. В красный вагон можешь не ходить: лисица сама поддерживает чистоту.

Я вспомнил прошлую ночь и спросил:

– Она оборотень?

– А кто ж еще. Уже видел ее?

Я кивнул.

– Будь осторожнее. Она давно не охотится, но мало ли что…

– Не доверяешь ей? – удивился я. – Она здесь недавно?

– Я появилась позже нее. Так что нет, она здесь давно. Но я все равно не… – Ивонн махнула рукой и, понизив голос, продолжила: – Места, из которых она родом, совсем чужие для меня. Не понимаю ее страсти к благовониям и чаю, она целыми днями сидит у себя и разливает его по чашкам.

– А других Чудес с Востока у вас нет? – Мне стало грустно, когда я представил хрупкую женщину-лисицу, которая оказалась совсем одна так далеко от дома.

– Да есть кое-какие… Демоны в основном.

Я поперхнулся и закашлялся:

– Д-демоны?!

– Ага. У Капитана целый склад банок-склянок с сидящими внутри Чудесами. Не все мы способны обращаться в людей, а некоторым вообще лучше морды не показывать на свет божий.

– И что он с ними делает?

– Отпускает, если может. Как, по-твоему, мы оказались в Шотландии?

– Откуда мне знать? – Я пожал плечами.

– Привозили кое-кого на родину. Следующая остановка – Ирландия.

– Я думал, мы едем в Эр, – удивился я.

– Едем. Чтобы переправиться. Ты карту видел? Ирландия дрейфует сама по себе. Может, только поэтому там все еще есть нетронутая земля. Пойду принесу тебе метлу и тряпки. Подожди здесь.

Я окинул взглядом длинную вереницу повозок и вагонов. Будь Капитан другим человеком, продал бы все это за тысячи фунтов. Одна лисица-оборотень стоит как квартира в центре Лондона, не говоря уже об эльфах, демонах и черт знает ком еще. Откуда вообще старик узнал о Чудесах и Ловцах? Как решил собрать труппу из существ, на которых постоянно ведется охота?

Мои размышления прервала Ивонн – торжественно вручила мне ведро, тряпки, швабру и метлу с длинной ручкой. Я скривился. В последний раз мне приходилось убирать за кем-то давным-давно, в другой жизни, до Арчи, до Отто, до встречи с Ловцом на перроне. Что ж, не зря же говорят, что жизнь циклична. Эльфы окружили меня и, повизгивая, принялись толкать вперед. Ивонн подхватила спящего акробата на руки и пожала плечами.

– Хотят показать тебе Гнездо. Лучше послушай их, иначе не отстанут.

Деловито семеня, эльфы провели меня к своему вагону. Один из них открыл дверь и галантно поклонился, пропуская меня внутрь. На мгновение мне показалось, что эти крохи куда умнее, чем кажутся, что в этом жесте была одна лишь добродушная насмешка.

Переступив порог, я обомлел. Показалось, будто я попал в огромную птичью клетку: к стенам прикручены толстые ветви деревьев; с одних свисают качели, с других – что-то напоминающее коконы. Пол завален сеном, сухой травой, шелухой от семечек и орехов. Вместо свечей вагон освещают яркие грибы, растущие прямо из стен. Присмотревшись, я понял, что на стенах растут не только они, но и мох.

– Как… – пробормотал я.

– Понятия не имею, как они это сделали. – Ивонн поставила на пол сонного эльфа. – Вымети здесь все, свежее сено в повозке под брезентом. Когда закончишь, просто иди вдоль Каравана и… – Она задумалась. – У тебя ведь хороший слух?

– Отличный.

– Если услышишь, что кто-то не спит, постучи и спроси, не нужна ли помощь.

Я хотел задать еще сотню вопросов, но Ивонн вышла из вагона быстрее, чем я успел раскрыть рот. В конце концов, она тоже должна спать, верно?

– Итак, – протянул я, разглядывая обращенные ко мне мордашки эльфов, – с чего начнем?

Почти сразу стало понятно, что придется потратить большую часть ночи на то, чтобы привести Гнездо в порядок. Едва я начал выметать прелую солому, как оказалось, что под ней у эльфов настоящий склад: мешочки с сухими жуками, пара беличьих шкурок, я нашел даже недоеденную полевую мышь. Пришлось серьезно поговорить с акробатами и объяснить, что от остатков еды следует избавляться, чтобы они не отравляли воздух своим запахом.

Едва я поверил в то, что меня правильно поняли, как один из эльфов упал прямо на останки бедной полевки и вывалялся в них, как собака. Чертовски довольный собой, он выпрямился и показал мне грязный большой палец. Я выбрался из вагона и отправился на поиски телеги с нехитрым скарбом циркачей. Мне нужно было найти таз и смыть с эльфа вонь разлагающегося животного прежде, чем он заберется в свой кокон и уснет.

На повозку с сеном я наткнулся сразу, а вот полезных в хозяйстве вещей не нашел. Отчаявшись, побрел обратно, но услышал возню в старом зеленом вагоне. Решив, что это знак, я постучал и заглянул внутрь, не дождавшись ответа хозяина.

Кардист уставился на меня пронзительными голубыми глазами. Я мог поклясться, что в нашу первую встречу они были золотыми! Его рука замерла на полпути ко рту, с булки, вымазанной чем-то темным, упала жирная капля.

– Чего тебе надо?

Мне показалось, что фокусник смутился. Сдержав торжествующую улыбку, я спросил:

– У тебя, случайно, нет таза?

Не выпуская еду из рук, он поднялся, подошел к горе, состоящей из сваленных друг на друга предметов, и выудил металлический таз для стирки.

– А тебе зачем? – прежде чем передать его мне, уточнил кардист.

– Один из эльфов…

– Я понял. Подержи.

Он натянул ботинки, засунул шнурки внутрь, снова отобрал у меня таз и выпрыгнул на улицу. Я последовал за ним. Кардист остановился у соседнего вагона, отодвинул едва заметную крышку на его боку, достал из хитро спрятанного тайника сложенный шланг и опустил в таз. Пока набиралась вода, он доедал свою булку.

– Фто? – с набитым ртом спросил он. – Это кебда[12]. Будешь?

– Кто ты? – решился спросить я.

– Не твое дело. Это неприлично, ты понял?

– Нет, – признался я.

– Не спрашивай, черт тебя возьми, кто мы такие, ясно?

– Не знал, что у вас есть правила приличия.

Злить кардиста мне не хотелось, но его заносчивость больно била по моему самолюбию каждый раз, когда мы встречались лицом к лицу.

– А, так вот в чем твоя проблема, – фыркнул он, – ты все еще считаешь себя человеком. Ха, вот умора!

– Что смешного? – Тугая волна гнева медленно захлестывала меня с головой.

– Знаешь, – кардист закрутил вентиль и поднял таз, – есть Чудеса, а есть Чудовища. Угадай, что ты такое.

– Почему ты…

Он не дал мне продолжить:

– Потому что тебе давно пора расстаться с иллюзией, что ты лучше нас. Ты Чудовище, парень, нравится тебе это или нет.

– Я не Чудовище, – прорычал я.

– Еще какое! Мы хотя бы родились такими, а ты?

Кардист пошел в сторону Гнезда,