Как пройти в Ётунхейм? - Софья Максимова

— от экстрасенса, или как бы ее назвать, чтобы не обидно и поверней? Не вельва же, честное слово! В экстрасенсов он верил вполне, как бы Мария не удивлялась. И бесов-то он боится (спасибо его бабке и деду — твердым в своей вере кальвинистам, с которыми он провел все детство), и к экстрасенсам ходит на полстипендии и голодает еще. Вернее голодал бы, если бы не добрые люди, которые его ошибок не совершают. Зато ему, видите ли, пару слов про будущий месяц сказали. Как пошучивали некоторые одногруппники: «А тебе денежные потери не предсказывали? Хоть на этот раз бы стопроцентно верное сказали, что ли!». Даже теперь Ди не был готов отречься ни от одного своего убеждения, но маньяков бояться он не перестал — еще бы — прямо сейчас находясь в их логове!

Так вот, шел Ди, не трогал решительно никого, как в дюйме от него пролетел внедорожник с затонироваными стеклами, несильно, почти художественно замызганный снизу, и остановился буквально в шаге от парня. На улице было довольно оживленно, и на это мало кто (или никто?) не обратил внимания, Дитрих же заметил это прекрасно, поэтому невольно остановился. Из внедорожника выскочила здоровенная девица с собранными сзади в хвост рыжими волосам где-то по пояс, ровно так же, как и ее автомобиль, замызганных берцах и помятой одежде, и мигом очутилась за спиной у парня. Над ухом пронеслось тихое «E.S.C.H.E.-А1, отдел безопасности! За мной!». Ди совершенно не понял, что это значит, и в следующую же секунду он оказался в закрытой машине — в полости под задним сидением, а еще через секунду перед ним опустилась импровизированная решетка, которую он тут же пытался поднять, но это у него как ни странно не вышло. С переднего сидения послышалось бодрое:

— Выстрел, Выстрел! Я Нокаут. Уже везу на оформление, всё готово? Отлично, а знаешь, кто второй участник? Как ты сказала? Да, да, бесценная кобылка, куда уж без этого. М-да, проверю, наверное. Тебя понял, отключаюсь.

В автомобиле почему-то пахло озоном, перед глазами поднявшего взгляд Дитриха раскачивалась деревяшка с вырезанной закорючкой непонятного значения. Что-то подобное, кажется, было у Марии на обложке телефона, но теперь об этом думать не хотелось. Может, кричать? Царапать все, что только руки смогут достать, бить ногами во все, что только можно? Девица будто прочитала его мысли:

— Будешь пытаться выбраться или орать — только выведешь мня из себя. Так делал один до тебя — ничем не помогло. Не надейся, что я тогда попаду в несерьезную аварию, и тебя спасут. Я надежный сотрудник, — последнее она проговорила с небольшой горечью.

Остальную дорогу висело тяжелое для Ди и терпимое для девицы молчание. Мыслей о том, куда они едут, было несколько, и все невеселые. Ди понятия не имел, куда обычно психопаты разного рода везут людей на расправу, но читал о заброшенных зданиях, свалках на окраине города, ночных парках и лесах. Какой из вариантов ожидает его, он боялся даже представить, понимая, что надеяться на скорое спасение не стоит. Если только помолиться… Ди начал шептать все, что только знал, зажмурив глаза. Продолжал он всю дорогу и не остановился, когда послышался стук закрывающейся двери автомобиля, и воцарилась полнейшая тишина. Очнулся он уже в этой треклятой комнате без окон и, на первый взгляд, без двери (которая была всего-навсего отлично замаскирован), с одной-единственной табуреткой и со стенами, выкрашенными под дерево. Первое, что он вспомнил спустя где-то час, были слова «E.S.C.H.E.-A1, отдел безопасности». И что за Ясень-А1, спрашивается? Сначала он счел это за произнесенную сквозь зубы свою фамилию, но тут же сам у себя спросил: «А что А1 там делает, идиот?!» Нет, что-то не сходилось… Так, постойте-ка, что Мария говорила про ясень? Теперь хоть что-то стало проясняться: и та деревяшка в машине, и ясень. Еще лучше: попал к сумасшедшим неоязычникам, чтоб их… Хотя что это он? Какими они бывают, как не поголовно сумасшедшими? Чудесно, теперь еще и в жертву принесут… Ди никогда не был не то что студентом исторического факультета, но и ненавидел историю как предмет и науку в принципе: в гимназии заучивал все только чтобы ответить на два, а если повезет, то и на единицу, а потом все это благополучно забыть процентов этак на 97. Именно поэтому он почти не подвергал сомнению то, что знал от старших еще с детства: все язычники, откуда бы родом они ни были и каким бы богам ни поклонялись, приносят человеческие жертвы. Хотелось швырнуть табуретку об стену, разгромить все, если бы что-то еще было в комнате — всё это казалось в первую очередь унизительным и нелепым, а потом уж Дитрих, всегда уверявший, что не боится смерти, потому что знает, что старался жить правильно, умирать совсем не готов. Послышался стук в то место, где была, как заметил Ди, дверь.

— Эй! Ты там живой, в себе еще? Э-э-эй, челове-е-ек?

— Я Дитрих Эшенбауэр, — отрывисто буркнул в стену Ди.

— Дитрих так Дитрих, чего уж там, — послышался другой, хоть и очень похожий, голос. — Бернский, суртовы штаны, полигон «Вальхалла» казарма номер 5, ответственная — Сила, дочь Грома, — хохотнул тот же человек немного погодя.

— Прекрати! Кто бы ты ни… — собеседник, судя по всему, был молод, и на «вы» Ди переходить окончательно отказался.

— Расслабься и получай удовольствие от тихого изолятора, господин Эшенбауэр, — подключился первый голос.

— Был бы тихим, если бы не вы, господа…

— Не суть дела.

— Сами бы получали удовольствие, раз советуете.

— А мы не там — мы на свободе. Правда, кузен грозился сюда запихнуть, как и дядя, и, скажу тебе, сделать это для них никогда не поздно.

— За что? — само собой вырвалось у Дитриха, хотя он хотел сказать что-то вроде «Ну и бред же ты несешь!»

— Если не узнают, то не за что. Скучно там, да?

Тут Ди не на шутку вспылил: его выводило из себя это спокойствие, выводило из себя это место, где, как оказывается, между порядочным, судя по всему, количеством людей есть родственные связи, и как…

— Никогда не поздно, — начал сдавленным голосом Ди, — принести вас в жертву?

— Кому-что-где-куда? — отозвался хор из двух голосов.

— Ты смеешься? Хотя ты не первый человек в истории, кого посетила такая мысль, — непроницаемым тоном заявил второй. После минутного молчания он снова подал голос. — Повторяю вопрос: тебе скучно там?

— И зачем вам эта информация? Допустим, мне страшно, дальше что?!

— Ну… Мы могли бы…

— Что вы тут