Как пройти в Ётунхейм? - Софья Максимова

а что нет, как будто бы знает, о чем говорит. Не думаю я, что она сумасшедшая, что ни говори. И… Написал, что она говорила, что следует драться каждый день, чтобы еще драться каждый день.

Эрнст поглядел на Локи, не зная, что и сказать. То же самое сделала и Ран, кажется, нутром почувствовав, откуда дует ветер. Все молчали, у каждого было о чем поразмыслить. Наконец, молчание нарушил Локи:

— Хорошо же, но на его месте я бы не слушал незнакомцев. Может, подумаем, что дальше делать?

III

Мидгард, 20** год

Мария все еще смотрела на страничку вакансии на горящем в темноте комнаты мониторе.

«Требуется личный секретарь для исключительно бумажной работы. Предоставляется место жительства»

Далее перечислялись немногочисленные условия работы, размер жалования и другие, уже малоподозрительные, особенности. «Выйти на работу» значило «не переезжать далеко», и это ее радовало. Вакансия была странная, но посмотрев на адрес, Мария поняла, что к психопатам точно не попадет: она знала соседей этого человека. А если ее попытаются обмануть, то пусть только попробуют… Думала над этим она уже достаточно, и пора было принимать решение: сходить все-таки следует. Девушка выключила ноутбук и подошла к окну. В такое время ей обычно, что называется, лезли в голову самые разные воспоминания. На этот раз ей представился тот единственный раз, когда она все-таки сходила в гости к Вольфу, а не он к ней. Совершенно сумбурный был тогда вечер: кажется, ни с кем за один раз столько не происходит.

***

— А это что? — самое последнее, что Мария ожидала увидеть у Вольфа, несмотря на всю его любовь к древностям, был настоящий меч. Либо очень хорошая копия какого-нибудь настоящего, такого, который был изготовлен еще до нашей эры, либо явно необычный (такой-то чистый и все-таки острый), чуть не волшебный.

— Это? Это подарили когда-то давно. Не такой уж он не старый, ну да это очевидно.

— Но все равно красивый очень, — кивнула автоматически Мария. — Хороший человек подарил, наверное…

— С чего ты взяла? Я бы сказал, что мы с ним не так уж и хорошо общаемся, причем давно. Слушай, а что это за индивид, на какого-нибудь Беовульфа с картинки еще похож, с которым ты болтала?

— Этот? Это Ди. Друг, ну, или приятель был — учились вместе всё время, пока не окончили университет.

— Ди — это… — протянул Вольф, подталкивая Марию ответить.

— Ди — это Дитрих. Причем родился он не где-нибудь, а в Берне. Как он бесился, когда узнал, почему именно я его «героем» называла! Особенно когда он трусил перед экзаменами, а то он думал, что за этим совсем ничего не стоит, кроме сарказма.

— Почему в бешенстве? Приравнял к обзывательству, будто дураком назвали?

— Нет. Ты не удивляйся, он на самом деле думает, что это все от бесов, раз языческое. Потом решил, что я совсем сумасшедший адепт асатру вкупе с ванатру и еще много чего такого же… А! И локеанство еще! — Тут она заметила, что Вольф усмехнулся. — Преступление не забыть. Так и поссорились. А потом и помирились, но только наполовину. Как-то так!

— Ого, — реакция Вольфа была немногословной. Дальше он говорил будто про себя. — М-да… Дитрих Бернский, полигон «Вальхалла», казарма номер пять…

— Ты что?

— А ты думаешь, богов не коснулся бы прогресс? — рассеянно ответил он. — Сейчас я еще кофе организую, тебе делать?

— А то! — она все больше подсаживалась на этот напиток, главным образом как раз из-за Вольфа.

Прошло полминуты, и в дверь тихонько постучали, хотя могли позвонить. Мария не двигалась, услышав, что за дверью что-то зашуршало, пока она не распахнулась. В проеме стояли два совершенно одинаковых рыжих и белокожих парня в плотных рубашках на скорее женских, чем мужских, футболках. Они явно не ожидали увидеть Марию, но в итоге один из них, напустив на себя смиренный вид, начал:

— Здравствуйте! У Вас есть минутка поговорить о Рагнареке?

— Вернее о том, что Рагнарек- полный бред, — продолжил другой, и тут же шкодливо опустил глаза.

Мария оглянулась и поняла, что за ней стоит весело улыбающийся Вольф. Когда она вновь глянула в проем, то поняла, что эти двое исчезли.

Закрывая дверь, Вольф все еще улыбался.

— Ну и ну…

— Вольф!

— А? Что-где-куда?

— Никуда, — улыбнулась теперь уже Мария. — Моя очередь задавать вопросы — вот что.

— Валяй!

— А что это за индивид байронического вида на фотографии? Там — на полке.

— Мой давний друг. Если повезет, встретишься с ним.

Мария промолчала, и разговор продолжился уже на другие темы. И тут их обоих прямо-таки оглушил звук стука в дверь.

— А это еще кто? — отрывисто и сосредоточено проговорил Вольф, уже направляясь к двери. Мария побоялась, но дала себе обещание слушать внимательно. Расслышать, однако, не выходило, пока голос Вольфа не прозвенел: «Эй, Дитрих Бернский! Хильдегримм свой знаешь куда убери!..

Послышалось шипение и звук быстрых удаляющихся шагов, а буквально через секунду в комнату ввалился Вольф:

— Он. Просто. Ненормальный. Этот. Твой. Ди!

— Э-э-т-то был о-о-н?

— Ага. Бешеный, и понятия не имею, что было бы, если бы узнал, что мы знакомы.

— А что он заявился-то?

— Знал бы, сразу бы тебе сказал. Дай, — он недавно мигом проглотил огромную кружку кофе, и потянулся за порцией Марии, явно не думая ее на полном серьезе отобрать.

Разговор был переведен в менее серьезную плоскость, но оба (Мария была в этом уверена) помнили все то, что еще произошло в тот вечер.

***

Мария почему-то улыбнулась, и подумала сразу об обоих: и о Ди, который был почти совсем сумасшедший в последнее время, и о Вольфе, с которым безумно хотелось как можно скорее — лучше всего на этой неделе — погулять или просто посидеть, у нее, например. Особенно если она получит эту работу, на которую ей каким-то шестым чувством, пусть и немного, хотелось. И все-таки, все ли в порядке с Ди.

***

А с Ди, тем временем, все было просто отвратительно. Он смотрел вперед — на крашенную под дерево, отвратительно успокаивающую стену, и чувствовал себя последним ослом. Сейчас, наверное, эти психические придут, и все — нет больше Дитриха Эшенбауэра, будет он числиться в списках пропавших без вести а на деле — лежать недалеко от парка у свалки, закопанный по частям. Молодец, Ди, хорошо по сторонам смотришь! И ведь было-то два часа дня…

Все это началось вчера, ровно в два часа дня. Дитрих «Ди» Эшенбауэр возвращался, как бы смешно для некоторых это ни звучало, от гадалки. Вернее