Как пройти в Ётунхейм? - Софья Максимова

— М-М! М-М, м-ммм… убери!

— Убрал уже, что сердишься?

— ТЫ В СВОЕМ УМЕ? ТЫ…

— Многие говорят, что да — не в своем. Присоединишься к ним?

— Ну да, конечно, — вскочивший было на ноги Эрнст шумно сел на траву, — кто бы сомневался, что я получу именно этот ответ!

— Чтобы ты понимал, Мондхен, у Донара хоть какая-то горстка ума имеется и по твоему счастливому лицу он бы понял, что что-то затевается. А кому затевать как не мне? А теперь подумай, что было бы дальше: меня избивают, тебя заодно — за неповиновение, а когда мы оправляемся, нам уже не до этого!

Эрнст покосился на Локи исподлобья, подумав, впрочем, что спорить тут мало с чем. Правда, все еще смущало его новое прозвище: и по причинам, что и так существует и настоящая луна, и Мани, который за нее, как заявил когда-то Локи, пресекая все детские фантазии Эрнста о небесных конях, "просто отвечает. Делает вид, что отвечает", а главное — потому, что Локи прозвал его так в какой-то степени из-за Мани, и это не могло не смущать.

— Хорошо. Куда дальше? Раз уж взял — веди.

— Поведу, не беспокойся, — Локи, кажется, пропустил огрызающийся тон мимо ушей, — только сначала возьми вот это.

Он протянул Эрнсту старые башмаки, которые недавно снял.

— С ними будет намного лучше, ты ведь не Тиль…

— Можно спросить кое-что?

— ты уже спросил, но, так и быть, можно, — Эрнст, ккажется, мог почувствовать, как оЛоки беззлобно ухмыльнулся, — валяй!

— Я знаю о Тиле, но не всегда понимаю значения этого заклинания: "Ты не Тиль, ты не Тиль…"

— По крайней мере, когда я это говорю, можешь быть уверен, что тебя не желают ничем обидеть, Эрнст, — нарочито выделил он его имя, — вы же разные люди, а не раздвоившийся один. Надевай, когда надо — очень поможет, ты уж мне поверь.

Эрнст уже устал удивляться всему, что бы его не окружало, поэтому послушно последовал совету и с размаху бухнулся на влажную траву.

— Сразу ясно, что никакой ты не человек.

— Дай угадаю: даже не намекнул, что это я, вытащил не пойми куда, а теперь сижу себе спокойно, заставил эти развалюхи напялить, и, кажется, вполне собой доволен?

— Ага. А еще прочитал мои мысли.

— Кто тебе сказал такую глупость? Хорошо, спи пока, а завтра у меня будет разговор. Серьезный, чтоб его… Наверное.

Эрнст тактично промолчал. Такие серьезные разговоры могли быть у Локи чуть не с кем угодно, и выпытывать что-то еще казалось просто бессмысленным. Ночная тишина по-настоящему клонила в сон, хоть, признаться, слышать храп Донара значило бы, что они в полной безопасности. В том смысле, что было совершенно ясно, что он спит и никого не укокошит. А вот сейчас ничего сказать об этом Эрнст не мог. Может быть, наверное… Голова отказывалась думать о серьезном, и вскоре парень совсем отключился и заснул без сновидений.

Утро выдалось пасмурным, что Локи даже порадовало, а на молчаливый вопрос Эрнста об этом он заявил:

— Если не Донар, то одна моя хорошая знакомая планирует поразвлечься. А это не Донар, будь уверен. Хоть бы настроение у нее было какое надо, а не какое обычно, черти лысые да волосатые…

— Знакомая же вроде хорошая, разве нет?

— Отличная, больше скажу, но всякое бывает, — Локи явно храбрился, но не хотел показывать виду.

***

Там, где река уже переходила в море, он не ожидал оказаться, и тем более не было понятно, что это за знакомая, и что с ней делать. Или что она может с ними сделать, куда уж без этого. Локи был подозрительно бодр, что Эрнста немного пугало, заставляя думать о том, что зря он думал, что теперь ничему не удивится в своей жизни. И откуда только взялась та невозмутимость, так удивившая когда-то Нильса? Непонятно.

— Ага!

Эрнст обернулся на незнакомый голос, и чуть не вскрикнул. Глаза Локи сжимали бледная почти прозрачная крепкая женская рука, в то время как вторая находилась в опасной близости от его шеи.

— Очень смешно, Ран! Меня могла бы переплюнуть, — наконец подал голос явно немного недовольный, но уже спокойный, Локи, раз уже старался поддеть эту незнакомку.

— Значит, не хочешь признать, что струсил.

— Так я и струил! Ран, у меня, между прочим, и меч есть!

— И вспоминаешь ты об этом только при мне уже сколько времени, — она пресекла попытку Локи ответить что-то и на эти слова. — А это еще кто? — увидела она наконец Эрнста, тут же подошла поближе, звеня тяжелыми золотыми серьгами и тьмой браслетов на руках, и тоже золотых. Их было столько, что Эрнст представить не мог, откуда она все это могла взять, так что в голове заплясали самые страшные догадки.

— Донар решил взяться за старое…

— Значит, новый слуга? Да, не Тиль, не Тиль… Или я что-то не знаю? — смотрела Ран не на него, а на Локи, ожидая ответа от него, но услышать еще от нее такую очевидную вещь как то, что он не Тиль, Эрнст не мог.

— Не знаешь, — мрачно заявил он, ни мало не думая ни о чем другом, кроме как ответить на то, что ему казалось (и довольно справедливо) грубостью, которое никто не достоин.

Повисло недолгое молчание, за время которого, впрочем, Эрнст успел подумать, что Ран, наверное, его слова покажутся смешными, и он почувствует себя дураком, но следующим, что он от нее услышал, было:

— Локи, ты хоть зачем явился? Все не приходил, все некогда. Что из ряда вон выходящее случилось?

— Из ряда вон выходящая шутка для братца. Поговорить надо.

Эрнст и сам не горел желанием пойти за ними и подслушать, о чем они там говорят, разве что было немного любопытно, но что-то подсказало ему, что без объяснений он не останется, а Ран лучше не злить, как бы Локи не заступался. Через пару минут они вернулись, не прерывая разговора:

— А с Ньердом поговорить не пробовал? Всю правду ты ему не сказал бы, конечно, да и не надо. Он тебя по собственному желанию бы отправил, стоило бы хоть слово сказать.

— Вот именно, Ран! Но знаешь, это ниже моего достоинства. Только прошлым летом это чуть не случилось. За старое браться неохота, что сделать? Как тогда нагрянуть, когда он будет порядок у себя там наводить, со словами «Ньерд, твои голые ноги никого не интересуют»? Старовато, Ран.

— А это не Скади тебя тогда