Вересковое сердце - Рииттая

Спохватившись, Орис оторвала взгляд от Майрис и подняла руки к лицу, чтобы внимательнее осмотреть собственные узоры. Она часто украдкой разглядывала их, когда они с бабушкой употребляли травы для общения с духами, и сейчас не ожидала увидеть ничего нового. Орис оглядела лианы, обвивающие её пальцы и кисти, словно сияющая татуировка, и тут только заметила трещины, то и дело перекрывающие растительный узор. Они казались чуждыми, не сияли, даже наоборот, будто поглощали свет. Орис ойкнула.

Трещины находились точно на местах её шрамов.

Майрис задумчиво поцокала языком, обходя Орис по кругу. Глаза её были недобро прищурены.

– Вы знаете, что это? – осторожно спросила Орис. Майрис ещё несколько секунд скользила по ней взглядом, затем поджала губы.

– Ничего хорошего.

Орис лишь вздохнула и удержалась от ехидного замечания по поводу словоохотливости Майрис. Вместо этого она вернулась к изучению своих узоров, опасаясь найти ещё какие-то изменения. Какими бы они ни были привычными, сложно было не залюбоваться. Как же красиво! Почему нельзя сделать так, чтобы они всегда были видны? Если бы ещё не эти мерзкие трещины.

Вдруг на мгновение ей показалось, что по узорам пробежала чёрная рябь. Орис озадаченно заморгала. Правда ли это произошло, или шалило зрение? С этим дымом, разъедающим глаза, так просто не поймёшь.

– Это… вы видели? – спросила она почему-то шёпотом.

– Великаньи потроха! – упавшим голосом сказала наставница, употребив совсем уж нетипичное для неё горное ругательство. – А я так надеялась.

На что она надеялась, Майрис, конечно, не сказала. Пришлось смотреть на неё вопросительно и настойчиво, но наставница лишь поджала губы и покачала головой:

– У нас будет время обсудить это за чашкой чая.

Орис нахмурилась, но спорить не стала. Любопытство заставило её выглянуть наружу, и она удивлённо ойкнула, заметив узоры брата: острые, резкие, охристо-жёлтые. В них тоже был растительный мотив, но вместо цветов и лиан ясно проглядывались ветви и листья. На мгновение Орис совсем забыла, что узоры есть у любого живого существа. Но, как и говорила Майрис, узоры Марбла светились даже меньше, чем у самой Орис.

В воздухе блеснула тоненькая белая ниточка – Орис и Марбл тоже были связаны. Вместе тем из груди брата выходила настоящая цепь. Орис невольно проследила за ней – цепь шла прямо к Майрис, обвиваясь вокруг её запястья. Орис нахмурилась. Она уже поняла, что слово «нить» применимо к магии очень условно, она могла иметь разные формы. Но что несли за собой эти паутинки, шнуры и цепи, связавшие их троих?

Майрис гремела посудой, собственноручно, в кои-то веки, готовя нехитрый ужин.

– Мойте руки – и к столу, – бросила она тоном заботливой матушки.

Орис плевать хотела на еду. Ей хотелось обсудить, наконец, что же Майрис могла сказать о её узорах. Но наставница непреклонно заявила, что беседы нужно отложить на время чаепития. Орис быстро проглотила свою порцию, Марбл никогда не медлил с едой, а вот Майрис, будто нарочно, смаковала каждый кусочек. К счастью, она не могла делать это вечно.

Когда чай был готов и разлит по чашкам, Майрис взяла свою в руки и с заметным удовольствием вдохнула его аромат. Марбл тут же принялся лопать печенюшки. Орис же сидела, глядя на наставницу в немом ожидании. Майрис приоткрыла глаза и, заметив тяжёлый взгляд, изобразила удивление:

– Что-то не так?

Орис раздражённо цокнула языком, отметив, что успела перенять эту привычку от Майрис.

– Жду вот, что вы расскажете.

Наставница скривилась так, будто не могло быть для неё темы более неприятной. Она откровенно мялась и сомневалась.

– Ну что такое? – с отчаянием воскликнула Орис. – Что вы увидели? Я умру?

– Все мы умрём когда-нибудь, – протянула Майрис философски и снова присосалась к чашке. Орис недовольно хлопнула ладонями по столу, обращая внимание наставницы на себя. Та вымученно улыбнулась.

– Столь же вспыльчива, сколь я труслива, – она вздохнула. – Орис, я… Я полагаю… У меня были опасения, и, вероятно, так оно и есть. У тебя синдром разбитого сосуда.

Орис и Марбл замерли, не зная, как реагировать. Звучало жутковато, особенно это гадкое слово «синдром». Сразу представлялась смертельная болезнь, не меньше.

– Вы поясните что-нибудь? – осторожно уточнила Орис, глядя на хмурое лицо Майрис. Она медленно кивнула.

– Среди целителей это называют отпечатком смерти.

Орис резко вдохнула. Не любила она разговоры о смерти, даже просто упоминание. Особенно когда эти разговоры были в контексте её собственной персоны. Увидев страх сестры, Марбл ободряюще коснулся её предплечья.

– Человек с этой болезнью должен быть мёртв по всем законам природы, – продолжила Майрис, и Орис почувствовала, что её начинает подташнивать. Сердце по ощущениям стучало где-то в районе горла. – Что-то в нём мешает ему исцелиться, и он никогда уже не будет полноценным.

Орис непонимающе смотрела на наставницу. Слова её звучали очень страшно, но стоило задуматься, как всё становилось чуть менее пугающим. Глубоко вдохнув, Орис чуть успокоилась, и откинулась на спинку стула, стараясь говорить ровно:

– Не будет полноценным? В смысле, глаз, хромота и шрамы останутся со мной? Но раньше я и не предполагала, что их можно исцелить, так что не велика потеря.

Майрис покачала головой.

– Дело не только в этом. Впрочем, только время покажет нам, с какими последствиями ты столкнёшься. Помни главное, Орис: склеенную вазу гораздо проще разбить повторно. Береги своё тело. Оно не выдержит сильных испытаний.

Повисла печальная тишина. Майрис задумчиво смотрела в пустоту, Орис уставилась на своё отражение в чае. Каждая из них была поглощена крайне невесёлыми мыслями. Марбл тяжело вздохнул и стянул ещё одно печенье. На его лице было написано отчаянное желание найти более приятную тему для разговора, но даже он со своей урезанной деликатностью понимал, что сейчас не время. Майрис осторожно отпила чай, который магическим образом вернул ей собранность и спокойствие. Орис же морщила лоб, пытаясь разобраться в проблемах своих узоров.

– Почему эти трещины словно переливались темнотой? Это тоже связано с болезнью? – осторожно спросила она. Майрис сморщилась, как от зубной боли, а затем начала пить чай так увлечённо, что у Орис не осталось сомнений: это крайне важная информация. Орис подалась вперёд, заглядывая наставнице в глаза. Словив её взгляд, Майрис вздрогнула и отставила чашку. Она выглядела раздражённой.

– Энтропия… Что ж, она несильная. Было бы странно, если бы её не было, после того как тебя предали и почти убили. Она сама пройдёт со временем, если ты не будешь её в себе взращивать.

Сердце пропустило удар. Орис распахнула глаза, не в силах поверить в то, что услышала.

– Энтропия? То есть я всё же способна на что-то нормальное? Я смогу выучить ваше заклинание древесных сердец?