Зачарованная Эви - Гейл Карсон Ливайн

Дуб принялся яростно месить гору подошедшего теста:

– У нашего Джерро слово с делом не расходится.

В каком смысле? У него что, есть план?

Какой тут может быть план? Головы на пиках ничего не могут сказать.

– Его арестовали?

– Нет. – Дуб рассказал, что сэр Стивен спас сквайра от темницы, поскольку, в оправдание сэра Питера, заявил, что наверняка эта девица-огр его оболгала.

* * *

Я не стала покидать Фрелл, поскольку мое бегство сочли бы признанием вины. И отправили бы за мной погоню.

Наутро того дня, когда леди Элеонора давала бал в мою честь, в кухню вошли четыре стражника и встали по двое по обе стороны двери. Через полчаса стражники и Дуб отвели меня, кутавшуюся в одеяло от пронизывающего ветра, в особняк леди Элеоноры в проезде Ласточкин Хвост, где устраивали бал. Мне предстояло провести день там – примерять наряды и готовиться. По пути несколько человек перешли на другую сторону улицы, чтобы не встречаться со мной. Один прохожий заорал от ужаса, потом опомнился – настолько, что стал умолять меня о пощаде.

– Не ради меня, – плакал он, – а ради жены и детишек!

Я прошла мимо.

Через несколько шагов какая-то женщина сделала мне реверанс:

– Вы сберегли мое счастье: спасли мою дочь.

Я сказала себе, что она возместила мне все обиды. Раскланялась в ответ, и мы двинулись дальше.

– Я слыхал о твоем господине Чизвике, – сказал Дуб.

– Он не мой.

– Твой друг раздает деньги.

– Ссужает.

Этим занималась его семья.

– А я слыхал – раздает. Обходит дома, где был мучной мор. И если кто-то еще слаб после болезни и не может работать или тот, кто работал, умер… – Последнее слово Дуб прошептал, а потом снова заговорил как обычно. – Тогда господин Чизвик отсыпает им имберты, сколько требуется.

Ах, Чижик! Какой щедрый! Совершает добрые дела, как сквайр Джеррольд, но по-своему.

Только сквайр находил время навещать меня во дворце.

– Господина Чизвика, – добавил Дуб, – везде сопровождает юная дама. Я слыхал, прехорошенькая. Прачка говорит, она очень изящная, эта госпожа Клорис.

Вот и прекрасно. Он послушался целительского совета и женится. Но что ему мешает ухаживать за ней и при этом иногда навещать меня?

И почему я, собственно, не то чтобы рада за него?

Да и как я могу за кого-то радоваться, когда через четыре дня настанет конец всем моим надеждам?

Особняк леди Элеоноры красовался прямо посреди ряда домов из известняка. Огра это ничуть не волновало, но девушка во мне заметила, что в особняке целых три этажа, а нижний отделял от остальных фриз из танцующих гномов и эльфов. Над полированной деревянной дверью располагалось полукруглое окно.

– Это дверной молоточек, госпожа Огр, – объяснил Дуб. – Берешься и отпускаешь. Так он работает.

– Благодарю.

Он кивнул и удалился. Стражники остались.

Леди Элеонора открыла мне сама, хотя за спиной у нее маячил лакей. Глаза ее метали молнии, однако при виде стражников она тут же разогнала грозовые тучи и улыбнулась:

– Заходите! Повеселимся.

Что-то не так, и она не хочет, чтобы стражники это заметили?

– Надеюсь, – обратилась она к моим провожатым, – вы любите пироги с мясом: они как раз поспели в кухне. По-моему, с говядиной и бараниной. – И повернулась к лакею: – Вэл, прошу вас, проводите этих господ в кухню.

– Сударыня… – начал было один из стражников.

– Госпожа Эви пришла на бал. Вечером Вэл сообщит вам, когда она соберется уходить.

И леди Элеонора зашагала прочь.

Стражники двинулись за Вэлом.

Я пробежала за леди Элеонорой через две изысканно обставленные гостиные. Потом она развернулась ко мне:

– Трусиха! Если уж решили очернить его, то почему не в моих глазах?

Судя по всему, сэр Питер рассказал леди Элеоноре об обвинениях сквайра Джеррольда.

Она снова зашагала прочь.

Как же я сразу не сообразила?

Странно, что она не отозвала приглашения. Как мне пережить потерю ее дружбы?

Оказавшись у себя в спальне, она с размаху села на кровать, запрокинула голову и уставилась в потолок, лишь бы не смотреть на меня.

– Мэнди уговорила меня не отказывать вам в дружбе, и я согласилась, но против воли – так и знайте!

Можно ли считать дружбой дружбу против воли? А кто такая Мэнди? Ах да, их кухарка. Возле ажурной ширмы красного дерева стояла немолодая женщина с тугими седыми кудряшками и фигурой, напомнившей мне мягкое кресло.

– А мне вот не по душе, как с вами обошлись, госпожа Эви. – Мэнди покачала головой, отчего двойной подбородок заколыхался. – Придумают тоже – девушку в огра превратить!

Как ей удалось произнести слова, которые у всех застревали в горле, даже у меня? Каким образом леди Элеонора сумела ей обо мне рассказать?

– Позвольте представить вам Мэнди, мою фею-крестную, – обратилась леди Элеонора к потолку.

Правда? Вдруг она мне поможет, что бы там ни говорила Люсинда про остальных фей?

Леди Элеонора чуть опустила подбородок, однако по-прежнему избегала встречаться со мной взглядом.

– Мэнди разрешила мне сказать вам, что она фея, хотя об этом не известно никому, кроме членов нашей семьи. Еще она считает, что я ни в чем не должна вас винить. Мне это представляется трудным.

Выглядела кухарка абсолютно заурядно, не то что Люсинда – по виду вылитая фея. А еще Мэнди была совершенно спокойна.

– А вы можете…

– «Превратить меня обратно?»

Нет, я по-прежнему не могла это произнести.

– Понятия не имею, что будет, если я вмешаюсь, – продолжала Мэнди. – Люсинда сама не знает, что творит.

Может, но не станет? Я вскипела от ярости. Интересно, каковы феи на вкус? Или лучше ее зазЭЭнить? Я не ощутила ни малейшего страха, а значит, нечего гасить, но мне надо было зачаровать ее хотя бы на минуту. Я добавила сиропа в голос:

– Вы желаете мне только хорошего. Подобное милосердие не может никому навредить. Если вы мне поможете, я исцелю еще больше больных.

Леди Элеонору мне удалось убедить.

– Мэнди, ну пожалуйста! Если кто и заслуживает серьезного колдовства, так это она!

На фею мои чары зЭЭна не подействовали, но я ощутила, как она обиделась – а потом сразу оттаяла.

– Золотце, мне нельзя. Скажите, госпожа Эви, вы дали бы своим больным лекарство, которое сегодня их исцелит, но завтра отравит?