Завтра октябрь. Несветские истории - Елена Есина

Сашка с юности жил с таким девизом, это я сейчас вспоминаю, тогда не думала об этом: «всех не «пере-»это самое, но надо к этому стремиться».

Это его дело, его жизнь, с чего бы вдруг я по его поводу напрягалась, но, конечно, кроме тех случаев, когда мой муж надолго уходил с ним в экспедиции по исследованию жизни.

Стало быть, я напрягалась, но мое напряжение касалось совсем не Александра. Сейчас он живет с четвертой по счету женой. Рассказывая о Саше, даже я могла бы исписать страниц 20 легко, хотя видела его в последний раз лет пять назад. Плотно общались мы в 1999 году, когда летом ездили к ним в Гамбург и пожили у них неделю примерно. Но для повествования есть восьмидесятые и девяностые годы, когда страна меняла идеологию, и молодые люди, теряя опоры, на которых стояли их мозги, с присущей молодости увлеченностью, искали новые ориентиры. Так вот, так получилось, что в те годы моего мужа и Сашу связывала не только институтская дружба, но и какие-то совместные дела. Они, подшофе, что-то вспоминали, над чем-то сильно хохотали. Но так как там не всегда и не все было для меня понятно, то я не пересказываю. Часть их тогдашней деятельности совсем не касалась медицины, но надо было жить, жить хорошо желательно. И мужчины брали это на себя, что и говорить, это делает им честь. И может быть, на самом деле, такие мужчины заслуживают свободы… Так я и не спорю. Но вредная теперь уже, все равно считаю, что любая свобода в семье начинается там, где начинается свобода другого человека. В общем, если начинать объяснять, почему я совершенно спокойно отправила уставшего мужа домой, то собственно к повествованию я перейду дней через пять. Потому что там моя жизнь, мои бессонные ночи, мои истерики, мои ломки, моя моральная смерть и создание себя заново. Что выросло, то выросло. Простите… А вот не надо так с женщиной, пусть и робкой, неуверенной в себе и все принимающей за чистую монету.

Так вот, осталась я с Саней в клубе. Осталась потому, что давно не была в московских клубах, хотя была недавно в «Сохо», но не ночью – вечером: когда мы уходили, народ только начал собираться. Здесь же мы были в разгар. Я сидела и с удовольствием наблюдала за молодыми красивыми девочками. За немолодыми, материально благополучными мужчинами, слушала музыку, пила вино, иногда перебрасываясь чем-то с Сашкой. Громко очень, мы обмениваемся репликами, буквально прилипая для этого к уху собеседника. И тут Саша мне говорит, говорит уже после того, что рассказал, как он любит младшего шестилетнего сына от четвертой жены, что сейчас ему очень тяжело будет уходить от женщины, к которой он уже любви не имеет (а без любви не может, не привык), но оставлять сына он не хочет. Саша вообще был все два дня со мной так откровенен, я так много интересного узнала о мужчине. А вот об одном мужчине я узнала или о мужчине как о понятии?.. Не знаю. Так вот, наклоняется он ко мне и говорит буквально следующее:

– Ты понимаешь, Маш, но для меня моя ровесница – это совсем неприемлемо. Я не вижу себя с ровесницами.

– Да, конечно, понимаю, Саш.

Ну, а сидя там и видя такое количество свежего, вот так и хочется сказать «мяса», но скажу – материала, так все сильно хорошо понимаешь.

– Знаешь, Саш, если представить себе, что я была бы насосана деньгами и свободна, навряд ли я захотела бы себе кого-то уставшего и пузатого. Наверно, и я захотела бы, чтоб на меня падало шесть кубиков пресса!

Вот так мы сидели, говорили-говорили и пошли домой, когда уже процентов семьдесят людей ушло. Я только отмечала для себя, что когда еще был Женя, столы занимали, в основном, взрослые дядьки. Девчонки стояли кучками между рядами столов, чуть двигая телом под музыку и грызя трубочки своих коктейлей. Потом как-то незаметно часть девчонок оказалась за столами и за разговорами. Так же, как мы с Александром, собеседники говорили друг другу что-то прямо в уши, что сильно сближало. Потом людей становилось все меньше и меньше. Пошли и мы с Саней ловить такси. Выходя у гостиницы из такси, он мне среди прочего со смехом сказал:

– Ты мне, сука, Женьку не обижай!

– Да обидишь твоего Женьку, – сказала я, даже не обратив внимания на обращение. Саша у нас матом не ругается, он им разговаривает.

Так вот, потом уже я это вспоминала, и, во-первых расстроилась, что ж я ему не предложила девочку-то взять. Вдруг он для этого остался, а тут я домой, видите ли, не хочу. Что-то не подумала. Потом, когда рассказывала этот эпизод Любе в воскресенье, в Переделкино, приехав за Лизой, мы посмеялись на тему – «не подумал ли Саша, что я про молодых с прессом не только говорю». А позже, когда я рассказывала эти эпизоды на работе Лене, которая на первом банкете была и Сашу видела, меня пробило догадкой: а не подумал ли Санек, что я осталась из-за него?! И не стряхнул ли он меня фразой: «с ровесницей себя не вижу»?

Хотя какая мне разница, что он подумал? Смешно даже!

Ну вообще-то, у меня такое есть, я, общаясь с мужчинами, ничего не имея в виду, немного их провоцирую. Хотя, наверно, уже надо переставать и убирать эту дурацкую кокетливость. Буду стараться, но с Саней я и не начинала. Саша – он как брат.

Не в Саше опять дело. А дело опять в моем муже и наших отношениях. Все таки мы уже взрослые и должны понимать, чувствовать и беречь свой многолетний союз. Конечно, я устаю всегда выступать в роли няньки капризного семейного счастья. Но это же и мое счастье, которое я должна для себя сохранить, и для него это будет неплохо, и для наших детей и внуков.

Такой день – опять нет повода не поговорить о любви!

Повод серьезный – двадцать восемь (!!!) лет совместной жизни!

Какие двадцать восемь?!

Господи! Как же все быстро!

Я помню первый день знакомства, как вчера…

Я помню слова, его слова, которые упали куда надо, и, собственно, после этого ему уже ничего делать не надо было. Все делало мое подсознание…

Сознание если и участвовало, то только мешало. Но, слава Богу, сколько там того сознания в двадцатилетней девочке…

Есть мнение или учение, что мы приходим в этот мир, чтобы научиться любить.

Ну что ж, брак – школа серьезная. И даже таких несерьезных людей, как мы, научит любить не только Родину.

И методик у этой школы много различных. Ну а как иначе – столько лет, и каждый день надо учеников чем-то заинтересовывать. Бывает буднично. Бывает очень интересно.

Часто кажется, что мы уже хорошо и даже отлично научились любить друг друга. А порой приходится признать, что двоечники, и еще учиться и учиться. Учиться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия…

Ну это я так, чтобы чего лишнего не сболтнуть.

Но будем надеяться, что у нас еще есть время, и мы научимся.

Главное, что никто из нас не бросает на фиг эту школу любви или не переходит в другую.

Тьфу.

Тьфу.

Тьфу.