Завтра октябрь. Несветские истории - Елена Есина

Утром, как я всегда стараюсь делать в отпуске, пробегаю километров пять вдоль побережья, затем купаюсь в море. И вот – мерный шум прибоя, легкий теплый ветерок и ласковое утреннее солнце успокоили мои нервы, растворили всю злость и вытащили на поверхность моих мыслей спокойную гармонию. Чувства, переполнявшие меня, вдруг переплавились и стали опять добрыми по отношению к бытию, в том числе к человеку, с которым я знакома 25 лет, а около 20 лет мы дружим. Со многими, впрочем, «но»… Но что в наше время без «но»? Этак можно всеми расшвыряться, да с кем останешься? И вообще, судя по опыту и по данным внешних разведок, люди нам встречаются для того, чтобы нас же и «зеркалить». Раз уж мы можем быть в непосредственной близости столько лет, значит – есть и во мне все то, на что я так бурно отреагировала в другом человеке. Да уж, свои грехи отмолить бы и простить бы самой себе. Но сейчас разбираться с качествами плохими, злыми и хоть в какой-то мере неприятными не хочется. «Там где есть ненависть – сей любовь», – сказал кто-то, с кем я абсолютно согласна. Я с удовольствием брошу зерна этого чудесного, но капризного растения в свои разрыхленные злостью мозги. Тем более что этому человеку, какой бы он ни был, я во многом обязана. И вообще из всех лексик мне предпочтительнее нежно-романтическая – люблю слова, которыми щебечут влюбленные. Поэтому в очередной раз признаюсь человеку в любви и скажу, что жизнь наша складывалась так, что волей-неволей во многом он мне помог, за что я очень благодарна. А пока… Пока любовь, любовь, любовь. О чем бы мне таком прощебетать?

Немного жаль, что я ничего не записывала, будучи молодой, когда желание любить и быть любимой носили другой, более телесный характер. С другой стороны – хорошо, что не записывала, некогда было – жила на полную катушку. Сейчас вот записываю. Сейчас для меня любовь – это то, что есть или нет во мне.

Я временами могу узнавать любовь во всем и всех, что и кто меня окружает. Почему нет? Почему не приравнять улыбку, дружеский взгляд или дежурное приветствие к любви? В таком состоянии, если уметь его сохранять, легче и жить, и работать, и отдыхать. Да, это настроение нестойко и далеко убегает при любом неосторожно сказанном слове, при любом, даже маленьком, приступе злости уныния или испуга. Любовь этого не любит. Любовь предполагает доверие и слияние с объектом любви. С одной стороны, со всем срастись невозможно, с другой – не принимая и отталкивая от себя что-то или кого-то, ограничиваешь себя же в любви. Потому что им, непонятым и непринятым, может, больше всего моя любовь и нужна. Шучу, конечно, туплю и глуплю, но настроение примерно такое.

Настроение, состояние близко к йоговскому или даже дзен сплошной – глубина покоя. Я тут много общаюсь с молодой женщиной, чуть за тридцать. Она очень часто употребляет словосочетание «не понимаю, как так можно жить». Оно употребляет его так часто, по отношению практически ко всему, так что хочется остановить ее и сказать, что для того, чтобы что-то понимать, надо научиться для начала принимать жизнь в различных ее проявлениях, а там глядишь, и понимание подтянется. Но я не говорю ничего, молча слушаю все «непонятия». В спор вступать, поучать – лень. Да и чему я кого могу научить? Те пятнадцать лет, которые нас разделяют – это то время-пространство, где она еще, возможно, получит свои уроки. И учитель рядом хороший, не даст умереть в незнании. Сейчас непонятна ей будет моя готовность радоваться безмятежности вне страстей, вне печалей, страданий и наслаждений, даруемых мужчинами. Меня в ее возрасте тоже бы не успокоил морской бриз. А солоноватый воздух и жаркое солнце, напротив, разбудили бы во мне потаенные желания, которыми были наполнены голова, грудь и живот… Душа тогда все время хотела чего-то, выпрашивала, как маленький ребенок. Бывало, что и довыпрашивалась, конечно.

Слияние с объектами любви со мной случались, хорошие состояния, скажу я вам.

Исчезаешь также, видимо, как исчезает сахарок в стакане с чаем.

И также меняешь свойства человека, в котором растворилась, как сахар меняет вкус напитка. Сладенький такой становится человек! И сама – растворенная, невесомая, взвешенная, воздушная, послушная!

Хо-ро-шо!

Хорошо? По-разному, на самом деле. Вначале – да, пока есть ангельское благословление, пока есть восторг и экстаз от этого погружения в реальность другого. Каждый день и каждый час в той реальности – открытие другого и обновление себя. А мир! Каким волшебным становится мир вокруг!

Со временем, правда, становится душновато и тесновато, начинает чего-то не хватать. Восторг легко и незаметно заменяется на претензии. От страха потерять экстаз начинаешь напрягать человека, в котором растворился. Он соответственно начинает тебя отторгать как чужеродный элемент. Нормальная реакция здоровой иммунной системы. Если защита не в порядке – есть риск заболевания собственной личности или несвоевременной ее гибели. Все распадается на фракции. Болезненный процесс доставания себя из другого: вновь приобретаешь «вес» в виде самосознания, «вес», который тебе в принципе и не очень нужен. Начинается зримая или незримая война миров. Война с перемириями. Если ее пережить, то найдутся способы мирного сосуществования при условии всех достигнутых договоренностей с противником и с самой собой. Вот и вся любовь. Но без нее никак. Да и не вся, конечно. Дальше просто сложно и не так весело. Чтобы все описать, нужны мозги Достоевского, мне такие не достались. Я по верхам, по цветочкам, аки бабочка, крылышками бяк-бяк…

У тибетских монахов я читала, что влюбленность нам дается для того, чтобы люди узнали, как нужно любить жизнь. Читала давно, а вспомнила сейчас. В такой красоте, где я – все любовь. Здесь на холме очень близко небо, в котором нестрашно раствориться. Хочется в море раствориться или просто в пространстве, никак его не нарушая. Я ма-аленькая, в таком большом объеме если и буду присутствовать, то в гомеопатической дозе, и точно ничего не испорчу.

Потом соберусь в себя и поеду любить жизнь в Москве. С новой догадкой, что в жизни тех, кого люблю, я присутствовать могу, но в малом разведении. Теперь вот и в книжном варианте в этом мире присутствовать могу. Книг много, и здесь я в малом разведении. А тем, кто эти записки дочитал до конца, – привет!