Завтра октябрь. Несветские истории - Елена Есина

Знал ли Джон, что я цитировала еврейский анекдот, я не знаю, но, просмеявшись, Джон опять взялся за свое… Он работал, ему нужно было продать мне эффектное видео и фото. Когда он не шалил, я даже ему позировала, видимо, уже привыкая к полету. Но Джон не давал мне долго отдыхать, он дразнил меня, как мышь ленивую кошку.

– Покружимся, Маша?

– Не-ет!

– Тогда я – спать.

И смеясь, опять немного меня поворачивал… Доповорачивал…

Мы приближались к земле, уже были хорошо различимы домики с бассейнами, я уже убедила Джона просто ровненько лететь. Но организм мой решил отреагировать на все предшествующее… И наш с Джоном секс-не-секс мог закончиться не очень красиво с моей стороны.

– Джон, мы можем приземлиться быстро? меня тошнит…

– Маша, мы можем летать еще минут десять или пятнадцать.

– Нет, не можем, Джон!

– Хорошо, как ты хочешь, Маша.

Сели быстро и мягко, Джон двумя движениями освободил меня от ремней и замков, ко мне бежала моя Лиза.

– Как ты, доченька?

– Хорошо, мне понравилось летать. Я только что прилетела.

Стоит, моргает, лицо спокойное. Хорошо. Я села на траву, перевела дух. Тошнота улеглась. Волоча за собой огромные рюкзаки с экипировкой, подошел Джон, протягивает мне бутылку:

– Маша, хочешь воды? – Джон сел рядом.

– Нет, пока еще, нет. Боюсь спровоцировать.

Мы посмотрели друг на друга и повалились в разные стороны на траву в беспричинном приступе смеха.

«Спасибо тебе, Джон! И хоть это был не секс, признаюсь – вот так меня еще никто!» – я закрывала лицо руками, но говорила, что хотела.

В офисе уже сидели люди из нашей команды и смотрели в мониторы, им демонстрировали отснятое видео.

– Аааа-ииииии! – зазвенел по всей комнате поросячий визг.

Это Джон включил мой полет и довольно откинулся на стуле. Женщина, та что собиралась лететь в следующий раз, встрепенулась:

– Это что, так страшно?

– Нет, это Маша на камеру работает.

Все-таки Джон профессионал, не отпугивает клиентуру. В мониторе перекошенное ужасом лицо, оглушительный фальцет и Джон со своим «кричи, Маша, кричи».

Женщина посмотрела на меня вопросительно:

– Там страшно или…?

– Ну не на столько, это Джон просил от меня огней, – мы уже с ним так по-свойски перемигивались.

На мониторе во всю стену показывали полет Лизы и ее безмятежное лицо.

– Вон, посмотрите – ребенок спокоен. Джон, я беру видео и свое, и дочки.

– Фото будешь смотреть?

– Нет, дома посмотрю.

Видео и фото я посмотрю в Москве. А здесь я весь следующий день смотрела в небо. И я уже видела, что кто-то летит спокойно, а кто-то – ух, как неспокойно… И все это зависит от желания, как мне сказали, клиента. Джон меня не спрашивал. Может, и хорошо – наошущалась! И я в своем «больше никогда» уже не совсем уверена. Просто в следующий раз обедать не надо перед полетом, и очень страшно ехать на гору. Но это, как говорится, «полюбишь кататься, полюбишь и саночки возить». Ездят же ребята в гору по пять раз в день.

Еще позавчера я растекалась по лежаку, и в пустое пространство моей головы вплывали мысли о безграничности счастья – «границ нет счастью, границ нет мне…»

Еще вчера я выискивала Лизку в бассейне, чтобы поскорее переодеть ее в сухое и не опоздать на такси. А когда нашла, подумала, что не ее надо вытаскивать, а самой упасть в бассейн, прямо в брюках и шляпе, лечь на дно и ждать, когда такси уедет без нас.

Еще сегодня утром я лежала в кровати на границе сна и реальности, в приятном чувствовании, что лежу, завернутая в саму себя, – лопаются там на свободных пространствах узлы и веревки, ремни и канаты, которые сжимают наши души… А мы шире, мы точно шире себя и своего тела…

Все еще спали, когда я встала и включила видео с нашими полетами…

Летать мне долго не дали. Позвонил сын и спросил отца… Если так рано нужен отец в выходной день, совершенно естественно спросить:

– Что случилось?

– Настя там нарушила в вашем районе что-то, у нее права на полгода хотят забрать… Есть кому позвонить?

– А денег дать нельзя?

– Да она уже поругалась с ними, с ней уже не разговаривают. Я уже сам с одним гаишником по телефону говорил, сказал, сейчас приеду…

– Я позвоню Саше.

Саша трубку не взял – или спит, или не в Москве.

Я к Насте ближе – бужу мужа, беру деньги, надеваю спортивный костюм…

Вроде все делала быстро… И все равно, когда с первого своего светофора звонила сыну, он уже подъехал к ним… Но я уже тоже поехала… А не надо было… Вот так напрасно… на гаишников тратить самые вкусные, пропитанные южным солнцем, куски своей души…

Въезжаю на круг, сразу вижу людей в форме и Настю. Пытаюсь съехать с круга на видимую парковку, но не заметила шлагбаум, и поэтому у меня получился не очень понятный маневр… Теперь уже меня останавливают.

– Что-то я не понял ход Ваших мыслей. Вы куда ехали?

– К Вам, к девочке вот.

– А Вы тоже к Насте, а Вам она кто?

– Девушка Пашки моего, – показываю я инспектору рукой на машину сына.

– Вы Пашкина мама? Ну давайте я на Ваши права посмотрю… Расписались они уже?

– Нет, но любит ее… Будем брать.

– Смотрите, истеричная очень, я б не стал…

– Ну давайте пока текущую проблему решим без лишений, я помогу детям спокойствием и деньгами… – я была улыбчива и совершенно искренна расположена не к гаишникам, нет! К людям, просто к людям!

– В машину идите садитесь, там уже Ваш Пашка.

Я улыбнулась Насте по пути к ведомственной машине, села в нее, представилась человеку в форме, попросила сына выйти…

Потом уже я поняла, что сразу начала с суммы несколько большей, чем требовала ситуация. Такой ширины душа! И еще – не включенные мозги. Не могла иначе…

Надо собраться… Это Москва, она требует концентрации… Адекватности…

P.S. Совершенно неприличное звуковое сопровождение моих полетов, но картинка красивая… Если доведется… еще полечу… Где теперь уже так наойкаешься?..

И еще…

В этом тексте много, казалась бы, лишних точек… Они не лишние, они прочувствованные… Можно, конечно, и их преобразовать в слова. Но зачем???

Разозлил тут меня один человек. Вот думаю, поеду в отпуск и напишу рассказ, где выставлю этого человека во всей его некрасивости и непривлекательности, как внешней, так и внутренней. И бряцали уже в моей голове, как оружие, заготовки, наполненные гневом и жестокой иронией. Я хотела разоблачить в лице этого человека алчность, изворотливость, бесчестие, а также желание иметь и пользовать людей под маской дружбы, подхалимство, мздоимство и многие, многие человеческие пороки, которыми мне казался этот человек переполнен. Но тут я совершенно неожиданно попала в Рай!.. Место, где мы отдыхали в Болгарии, очень красивое. Домики наши стояли на высоком холме, вписанные в зелень национального заповедника, над мысом, выходящим в море. Глазу, куда ни глянь – радость неописуемая от сочетания ярко-зеленого и всех оттенков синего. Уху – восторг от щебетания, жужжания, стрекотания, чирикания, а ночью от зычных криков жаб и, наверно, каких-то сычей. Душе от всего этого – радостный праздник и услада.