Призрак Оперы - Гастон Леру

И Рауль поспешил на сцену в безумии отчаяния и любви.

– Кристина! Кристина! – стонал он, словно потеряв рассудок,призывая ее, так же как она, все еще дрожащая от божественной экзальтации,одетая в белый саван, должно быть, взывала к нему из темной пропасти, вкоторую, словно дикое животное свою добычу, унесло ее чудовище.

– Кристина! Кристина! – повторял Рауль. И ему казалось, чтоон слышит ее крики через хрупкие стены, которые отделяли его от мира. Он чуткоприслушивался. А потом опять блуждал по сцене как безумный. Если бы только онмог сойти туда, вниз, вниз, вниз, в это царство тьмы, все входы в которое былизакрыты для него. Хрупкое препятствие, подмостки, обычно отходившие так легко,что Рауль мог видеть пропасть, которая привлекала все его помыслы, подмостки, скрипевшиепод его шагами и распространявшие их звуки, словно эхо в жуткой пустотеподвалов, – эти подмостки были теперь неподвижны. Более того, казалось, онивообще никогда не сдвигались. И теперь лестницы, которые вели под сцену, былизакрыты для всех.

– Кристина! Кристина!

Люди отталкивали несчастного, смеялись, подшучивали над ним,думая, вероятно, что рассудок бедного жениха помутился.

В дикой гонке вдоль темных, таинственных проходов, известныхтолько ему, Эрик, должно быть, волочил бедную невинную Кристину в своеотвратительное логово, в спальню в стиле Луи-Филиппа, выходящую на адскоеподземное озеро.

– Кристина! Кристина! Вы не отвечаете! Не умерли ли вы вмомент всеохватывающего ужаса от горячего дыхания монстра?

Ужасные мысли вспыхивали, словно молнии, в отяжелевшейголове Рауля. Эрик, очевидно, раскрыл их секрет и узнал, что Кристина предалаего. И теперь мстит ей! После такого удара по самолюбию этот злой гений неостановится ни перед чем. В его могучих руках Кристина обречена!

Рауль опять подумал о золотых звездах, которые видел в своейкомнате. Если бы только пистолет был способен уничтожить их!

Существуют, конечно, необычные человеческие глаза, которыерасширяются в темноте и светятся, как звезды или как глаза кошки. (Кроме того,всем известно, у некоторых альбиносов кроличьи глаза при дневном свете икошачьи – ночью.) Да, он действительно выстрелил в Эрика! Если бы только онубил его! Монстр сбежал по водосточной трубе, как кошка или преступник, которые(опять же, как всем известно) могут карабкаться по водосточным трубам хоть досамого неба. Эрик, вероятно, замышлял что-то против Рауля, но, раненный, убежали обратил свой гнев против своей возлюбленной.

Такие жестокие мысли роились в голове бедного Рауля, когдаон бросился в артистическую комнату Кристины.

– Кристина! Кристина!

Горькие слезы обожгли веки несчастного, когда он увиделразбросанную повсюду одежду, которую его невеста намеревалась взять с собой,готовясь к побегу. Если бы она согласилась уехать раньше! Почему она медлила?Почему играла с судьбой и с сердцем монстра? Почему в конечном акте милосердияона дала этой демонической душе пищу своей божественной песней:

Ангел, благословенный небом,

Мой дух стремится к тебе на покой!

Рыдая, произнося клятвы и оскорбления, Рауль неуклюжеощупывал руками большое зеркало, которое открылось однажды ночью и впустилоКристину во владения Эрика, Но все напрасно: очевидно, зеркало повиновалосьтолько Эрику. А может быть, любые действия вообще бесполезны в обращении стакими зеркалами, может быть, нужны какие-то особые слова, заклинания. Вдетстве ему рассказывали такие истории.

Вдруг виконт вспомнил о воротах, открывающихся на улицуСкриба, подземном ходе, ведущем от озера к улице. Да, Кристина говорила ему обэтом! К своему ужасу, он обнаружил, что большого ключа в ящике нет, но решилпойти на улицу Скриба в любом случае.

Он вышел из здания Оперы и стал ощупывать дрожащими рукамиогромные камни в поисках отверстий. Наткнулся на железную решетку. Та ли эторешетка, которая была нужна ему? Или это другая? Рауль беспомощно взглянулсквозь решетки. Как темно там внутри! Он прислушался. Какое безмолвие! Онобошел вокруг здания. Вот мощные решетки и большие ворота! Но, увы, это былитолько ворота во двор администрации…

Рауль пошел к консьержке.

– Извините меня, мадам, можете вы сказать, как найти ворота,ворота, сделанные из решеток, железных решеток, которые выходят на улицу Скрибаи ведут к озеру? Вы знаете озеро, подземное озеро под Оперой!

– Я знаю, что под Оперой есть озеро, но какие ворота ведут кнему – нет, этого я не знаю.

– А как насчет улицы Скриба, мадам? Улица Скриба! Бы быликогда-нибудь на улице Скриба?

Она только засмеялась. Рауль поспешил прочь вне себя отярости. Он бегал вверх и вниз по лестницам, прошел через всю административнуючасть здания и оказался на ярко освещенной сцене.

Здесь он остановился, тяжело дыша и с сильно бьющимсясердцем. Может быть, Кристина нашлась. Он подошел к группе мужчин.

– Извините, мсье, вы не видели Кристину Доэ? – спросил он.

Они рассмеялись.

Услышав новый гул голосов на сцене, Рауль повернулся иувидел человека, который проявлял все признаки спокойствия, несмотря навозбужденную жестикуляцию толпы мужчин в черных фраках, окруживших его. У негобыло розовое, краснощекое, дружеское лицо, обрамленное кудрявыми волосами иосвещенное двумя ясными голубыми глазами.

Мерсье указал в сторону незнакомца и кивнул Раулю:

– Вот человек, к которому вы должны адресовать свой вопрос,виконт. – И он представил Рауля полицейскому комиссару Мифруа.

– А, виконт де Шаньи, – сказал Мифруа. – Рад видеть вас,мсье. Не будете ли вы так добры пройти со мной… И теперь, где директора? Гдеони?

Поскольку Мерсье хранил молчание, Реми взялся сообщитьМифруа, что мсье Ришар и Мушармен заперлись в своем кабинете и все еще ничегоне знают об исчезновении Кристины Доэ.

– Странно! Пойдемте к ним.

И Мифруа, за которым следовала толпа, продолжавшая расти,направился к кабинету. Мерсье, воспользовавшись ситуацией, незаметно передалГабриэлю ключ.

– Дела идут плохо, – сказал он вполголоса. – Пойдите и дайтемадам Жири возможность подышать свежим воздухом.

Габриэль ушел.

Толпа скоро подошла к двери директорского кабинета. Мерсьестучал напрасно – за дверью не реагировали.

– Откройте, именем закона! – приказал наконец Мифруа громко,с тревогой в голосе.

И тут дверь открылась. Люди поспешили в кабинет вслед закомиссаром.