Призрак Оперы - Гастон Леру

Этот эпитет ужалил мадам Жири не меньше, чем обвинение внечестности. Она ощетинилась и выпрямилась, обнажив свои три зуба.

– На каком основании вы утверждаете, что я лгала?

– Потому что я провел тот вечер в зрительном зале, наблюдаяза пятой ложей и фальшивым конвертом, который вы оставили там. Я не был вкомнате отдыха танцовщиц ни одной секунды.

– А это, был не тот вечер, я положила конверт в ваш карманна следующий вечер, когда заместитель главы администрации изящных искусств. Приэтих словах Ришар резко остановил ее.

– Правильно, – сказал он задумчиво. – Вспомнил». Теперь явспомнил. Заместитель главы администрации пришел за кулисы и позвал меня. Япошел за ним в комнату отдыха танцовщиц. Я был уже на пороге комнаты, как вдругобернулся. Вы прошли мимо, мадам Жири, и, как мне показалось, слегка заделименя. Позади меня никого больше не было. Да, я помню.

– Все правильно, мсье. Тогда я как раз закончила маленькоедельце с вашим карманом. Очень удобный карман.

И она показала, как именно сделала свое «маленькое дельце»:подошла сзади к Ришару и положила конверт в один из карманов его фрака такбыстро и ловко, что на Мушармена, который внимательно следил за ней, еепроворство произвело большое впечатление.

– Конечно, – воскликнул Ришар, побледнев, – Это очень умносо стороны призрака! Проблема для него была в том, чтобы исключить посредникамежду лицом, которое дало двадцать тысяч франков, и лицом, которое их взяло.

Он нашел наилучший выход: взять деньги из моего кармана,уверенный, что я этого не замечу, потому что не знаю, что они были там.Восхитительно!

– Это, может быть, и восхитительно, – сказал Мушармен, – новы забываете, что десять тысяч франков дал я, но в мой карман никто ничего неположил.

Слова Мушармена ясно свидетельствовали о подозрении, котороепоявилось у него в отношении своего коллеги. Само же высказывание вызвалобурный спор, в конце которого Ришар согласился делать все, что бы Мушармен нипопросил его, чтобы помочь обнаружить негодяя, занимающегося вымогательством.Это приводит нас наконец к «антракту после сцены в саду», во время которогоРеми, никогда не позволявший, чтобы что-то ускользало из его поля зрения,внимательно наблюдал за странным поведением обоих директоров, и теперь намбудет довольно легко найти причину их исключительно странных действий,несовместимых с общепринятыми нормами поведения, Поведение Ришара и Мушарменаопределялось следующим. Во-первых, в этот вечер Ришар совершенно точно повторилто, что он делал, когда исчезли первые двадцать тысяч франков; во-вторых,Мушармен ни на секунду не терял из виду карман фрака Ришара, в который мадамЖири должна была положить вторые двадцать тысяч. Ришар, с Мушарменом внескольких шагах позади него, стоял на том же месте, на котором он находился,когда приветствовал заместителя главы администрации изящных искусств. МадамЖири прошла мимо, слегка задела Ришара, положила деньги в карман его фрака иисчезла. Или, скорее, ее заставили исчезнуть. Выполняя приказ, который Мушарменотдал ему за несколько секунд до воспроизведения всей сцены, Мерсье запер мадамЖири в комнате администрации. Таким образом она не могла бы сообщаться спризраком. Она не оказала никакого сопротивления, потому что была теперь толькобедной, потрепанной, напуганной личностью с глазами смущенного цыпленка, широкооткрытыми под всклокоченным хохолком, личностью, которая уже слышит в гулкихкоридорах шаги полицейского комиссара и которая вздыхает так тяжело, такжалобно, что ее вздохи могли бы разорвать опоры большой лестницы.

Между тем Ришар поклонился и попятился задом, как будтовысокое и могущественное официальное лицо, заместитель главы администрации, всееще было перед ним. Эта демонстрация вежливости никого бы не удивила, если бытот был действительно перед ним, но поскольку перед Ришаром его не было,свидетелей эта естественная, но непонятная сцена, конечно, ошарашила. Ришаркланялся пустому месту, сгибался в пояс ни перед кем и шел задом, не видя передсобой ничего.

Недалеко от него Мушармен тоже кланялся и шел задом. Пятясь,он сказал Реми, чтобы тот покинул их, и попросил посла де ла Бордери иуправляющего «Кредит Сентраль» не прикасаться к Ришару. Мушармен не хотел,чтобы Ришар пришел к нему позже, когда двадцать тысяч франков уже исчезли бы, исказал: «Может быть, это сделал посол или управляющий-„Кредит Сентраль“, аможет быть, даже Реми. Тем более, по собственным словам Ришара, во время этойоригинальной сцены он никого не встретил в этой части Оперы, после того какмадам Жири слегка задела его. Почему же тогда, я спрашиваю вас, он долженповстречаться с кем-либо на этот раз, если предполагал делать то же самое, чтоделал раньше?

Вначале Ришар пятился, чтобы поклониться, затем продолжалходить так из предосторожности, пока не оказался в коридоре администрации. Этопозволило Мушармену наблюдать за ним со спины, сам же он мог видеть любого, ктоприближался к я ему спереди.

Этот новый способ передвижения за кулисами, который освоилидиректора Национальной академии музыки, не остался незамеченным. Он привлеквнимание. К счастью для Ришара и Мушармена, почти все танцовщицы во время этойлюбопытной сцены были в мансарде, потому что она вызвала бы сенсацию средидевиц. Но оба директора думали только о своих двадцати тысячах франков. Вполутемном коридоре администрации Ришар тихо сказал Мушармену:

– Я уверен, никто ко мне не прикасался. Теперь я хочу, чтобыты встал подальше от меня и понаблюдал из тени, пока я не дойду до дверикабинета. Мы не должны кого-то подозревать и посмотрим, что произойдет.

Но Мушармен возразил:

– Нет, иди вперед, я останусь возле тебя.

– Но в этом случае невозможно будет украсть наши двадцатьтысяч франков. – Как раз на это я и надеюсь.

– Тогда то, что мы делаем, нелепо.

– Мы делаем все то, что делали в последний раз: яприсоединился к тебе на углу этого коридора, как раз после того, как ты покинулсцену, и я следовал очень близко за тобой» – Это правда, – согласился Ришар совздохом, покачивая головой.

Он сделал так, как хотел Мушармен.

Через две минуты они вошли в кабинет и закрыли за собойдверь. Мушармен сам положил ключ к себе в карман.

– Мы оба оставались тогда в кабинете, – сказал он, – пока тыне ушел домой.

– Да, это так. И никто нас не беспокоил?

– Никто.

– Тогда, – сказал Ришар, пытаясь собраться с мыслями, –меня, должно быть, обокрали по пути домой.

– Нет, это невозможно, – резко сказал Мушармен. – Я довезтебя домой в своей карете. Двадцать тысяч франков исчезли у тебя дома. У менянет ни малейшего сомнения.