Цветение - Лина Чаплина

— Ты — Арвид! Я так хотела! Точка! Смотреть противно. И не мешай нам, у нас взрослый разговор! Прекрати быть таким!

Давид сильнее насупился. Его губы задрожали. Мысленно голова оказалась под большой мягкой подушкой.

— Я хозяин в доме! — собравшись с силами, выпалил Давид, выделяя каждое слово, — так что идите спать, хорошо? А утром поговорим.

Ипомея и Аск Лунд опешив, переглянулись. Потом их лица стали каменными. Давид слышал в тишине, как дышит Аск, точно разъяренный бык.

— Ты как с матерью смеешь разговаривать? Давно я, кажется, не учил тебя?

Сида содрогнулась. Она зажмурилась, ощущая боль нового хозяина дома. Давид изо всех сил старался не чувствовать боль, чтобы Сида снова не плакала. Но ничего не выходило. Он упал на колени и закричал, место, где будет новый шрам, нещадно горело. Уже весь его торс, спина и плечи были в страшных шрамах и синяках.

Давид снова вспомнил о криках драконов и виверн, которые бились в цепях в их подвале. Вспомнил, как ящеров на них, представляя полет. Душою ящеры летели вместе с ним. Кого-то из них Давиду удавалось выпустить, за что мальчик получал наказание сильнее прежнего. В зависимости от количества ящеров и их рыночной ценности, это были удары плетью, темная магия и голодовка.

Давид думал о доме дедушки, в честь которого чуть не получил имя. Терпкий запах нарциссов вокруг дома, возмущенное кудахтанье куриц и петуха. Маленький домик, спрятавшийся на отшибе от всего мира. Спрятаться бы там, поскорее бы лето.

С того дня уже месяц Давид жил в доме своего дедушки. Арвид Лунд славился тем, что был строгим, но справедливым человеком. Вечно ворчал, чем-то недовольный. Он столько лет отдал своему народу, оставил всего себя в Совете, что совсем не углядел за Аском.

Однажды к Арвиду пришла Фрида Адельхейд.

— Пока дело не стало частью сплетен и слухов, я решила сообщить вам. Из моего к вам уважения…

— Аск что-то натворил, чертенок, с этой своей? Говорил же я, говорил, что не стоит связываться с этой… дело не в ее не знатности и бедноте, конечно нет! Но он все твердил, что я вижу лишь это. Дурная кровь, бандиты сплошные!

— Аск и Ипомея Лунд обвиняются в контрабанде и жестоком обращении с драконами и вивернами, и другими существами, предположительно, грифонами и сфинксами, — сообщила Фрида, в душе вздрагивая от каждого слова — ее воображение живо рисовало картинки.

Арвид зацепился за стул, чтобы не упасть.

— Давид Лунд должен явиться в суд, не только, как свидетель, но и как обвинитель. Ведь мы отреагировали на его послание. Но он маленький, вы должны представлять его интересы, уважаемый Арвид Лунд.

Арвид бросил взгляд в окно. Там, в саду, маленький Давид поливал нарциссы и весело смеялся чему-то, подставляя палящему солнцу свежие и старые шрамы, ожоги и синяки. Давид открывал руки, думая, что дедушка не видит его. Арвид грустно и ласково улыбнулся:

— Значит, Давид сам может защитить себя. Он оказался сильнее, чем мы с тобой, Фрида. — Арвид встал, выпрямившись. — Если без этого не обойтись, мы примем бой. Я не брошу его. И должен был сделать это раньше! Но у меня есть одна просьба: после суда Давид возьмет фамилию… например, Бун… нет, Олсон. И я прошу официально не указывать это!

Фрида кивнула в знак согласия, смотря на Давида. Ее сердце сжалось.

Глава 11. Жасмином пахнет жаркий лес

2009 год

Последний год обучения Суви Адельхейд и ее друзей начался с холодного сентября, за ним следовал не менее холодный октябрь. Конец октября традиционно отводился Хэллоуину. Ученикам и профессорам строго запрещалось колдовать всю неделю.

Ступая по промерзлой земле, двадцать учеников встретились в лесу у одного из широких ручьев. Именно столько их числилось в самой маленькой группе из четырех на пятом курсе. Остальные страшные группы встретились в своих отдельных местах. Младшие курсы каждые встречали праздник вместе. Юные чародеи находились в предвкушении, ведь на последних курсах разрешалось праздновать без преподавателей. Но вороны всегда следили за ними.

Суви с одногруппниками устроились на небольшой скамейке, наблюдая за очередной перепалкой Иоланды и Прии по поводу того, какой сделать круг из веток. Азуолас Эгле наклонился к Суви и еле слышно прошептал:

— Не волнуйся, Рамуне выполнит твою просьбу и присмотрит за Адамом. Все будет в порядке.

Суви дернулась, а потом натянуто, но благодарно улыбнулась и кивнула. Она не знала, догадался ли Азуолас или сама Рамуне, что просьба более чем дружеская. Это вызвало у Суви сильную тревогу, но за весь вечер она так и не решилась спросить хотя бы намеками.

Хортензия и Виде не отходили друг от друга, отказавшись помогать Давиду, Мелиссе и другим одногруппникам, хотя и вызвались сами. Они приготовили место для костра и, собрав побольше трав, кинули их в будущий костер. Лаура то и дело бросала напряженные взгляды на воду, от чего ей вдруг становилось дурно.

Хлоя Даль и Филикс Терхо вошли в выложенный из веток круг. Следом за ними вошел Адар. Ученики в упор посмотрели на ши, не веря своим глазам.

— Это же праздник ведьм! Что здесь делает ши? — возмутилась Хортензия.

— Это точно проделки Инны, — насупился Виде, встревоженно покосившись на Давида.

Инна тут же бросилась к Адару и, взяв его за руку, потянула к костру.

— Спасибо, что пришел, ши!

Адар смущенно улыбнулся ей.

— Я сомневался. Но ты так настаивала…

Инна покрылась краской и поправила выбившиеся кудрявые пряди за ухо.

— Разве ши можно к нам? — недоверчиво спросил Филикс.

— Разве можем мы запретить ши праздновать? — возмутилась Инна.

Инна встретила его широкую улыбку грозным взглядом и деловито отвернулась. Филикс лишь рассмеялся. Он щелкнул пальцами и вокруг Инны закружились бабочки. Их тончайшие крылышки переливались огоньками, точно они были светлячками. Инна недовольно разорвала их движением руки.

Лаура в недоумении смотрела на них. Филикс поймал ее взгляд и наклонился к Инне.