Цветок Аида - Алина Ланская

— К тебе… гость, — прошептала она и шарахнулась в сторону. Или ее отодвинули от двери.

— Герман! — вырвалось у меня, и я судорожно схватилась за край стола, чтобы не упасть. — К-как?..

— Привет, Кора. — Он спокойно прошел в комнату и закрыл за собой дверь. — Красивое платье.

Я инстинктивно обхватила себя за плечи, словно пытаясь спрятаться.

— Не стоит. Я не жених, и мне можно видеть невесту перед свадьбой. Ты прекрасна.

Я до сих пор не верила своим глазам — он здесь, со мной! Я могу протянуть руку, и он не исчезнет, не растает, как в моих снах. Такой же мрачный и опасный, как в первый день нашего знакомства. И такой же безумно красивый.

— З-зачем ты пришел, Герман? — В голове мелькнула сумасшедшая мысль: он сейчас скажет, что любит меня, что не может без меня жить, что не допустит, чтобы я вышла замуж…

— Я пришел попрощаться, Кора, — коротко ответил… Аид, мгновенно уничтожив все мои иллюзии. — Не думаю, что мы скоро увидимся.

— П-почему? — хрипло спросила я. Сердце сковал такой холод, что было сложно дышать. Но Аид этого не замечал.

— Молодой жене вряд ли будет дело до родственников ее мужа. Как на свадьбе, так тем более и после нее. Сева собирается увезти тебя в свадебное путешествие на пару недель, а когда вы вернетесь, я…

— Я никуда не поеду, пока не буду точно знать, что с бабушкой все хорошо!

— Значит, я немного испортил сюрприз своему брату, — вздохнул он. — Пусть это останется между нами. Как он обращается с тобой, Кора? Мечтаешь о первой брачной ночи?

— Отлично! — отрывисто бросила я. — Просто замечательно! Намного лучше, чем его братья! И да, мечтаю!

— Ты его любишь? — спросил и сам же ответил на свой вопрос: — Не верю. Тебя передернуло, когда я просил про ночь.

— Сева — джентльмен. — Я решила, что этот бездушный мерзавец рядом не стоит моих эмоций, и говорила уже более спокойно. — Он сказал, что между нами… я сама решу, и только когда буду готова… Он понимает, что…

— Что тебя выворачивает от мысли лечь с ним в постель, Кора? — без тени иронии спросил Аид. — Тебе необязательно выходить замуж за него.

Я тряхнула головой. Наверное, мне послышалось.

— Твоей бабушке я сам оплачу операцию. Не нужно приносить себя в жертву.

— Что?!

— Я оплачу ее операцию. Инкогнито, разумеется. Сева не должен ничего знать.

— Т-то есть обмануть его? Он тогда папу в порошок сотрет! Зачем ты это делаешь? Ты же… ты же не любишь меня!

Он долго смотрел на меня немигающим взглядом, меня бросало то в холод, то в жар, но я ждала. Ждала, что он скажет.

— Все-таки честные люди иногда слишком глупы, Кора. Твой папа с семьей сам о себе позаботится. Что касается любви, так мы с тобой уже все обсудили. Я не подхожу тебе.

— Да мне все равно, кто ты есть! — я закричала на него. — Мне плевать, что ты делал раньше, все твои грехи, твоя чертова семья и ваш бизнес мне тоже безразличны! Я простила тебе твое вранье, что ты обманул меня, не сказал, кто ты есть! Обиды — это ничто! Да какая разница, если я тебя люблю, а ты… ты…

Я не договорила. Герман шагнул ко мне и, обхватив мое лицо руками, прижался своими губами к моим. Я лихорадочно прильнула к нему, обняв за плечи, боясь отпустить его, жадно и неловко отвечала на его поцелуй. По телу прошла жаркая волна, сердце билось сильно, но я не обращала внимания, я целовала. Его. Самого любимого мужчину на свете.

Он первым остановился, отодвинул меня от себя. Я подняла на него еще затуманенный взгляд.

— Прости, Кора.

Не понимая, что делаю, я с размаху влепила ему пощечину. Получилось громко. И больно. Мне. А он даже не шелохнулся.

— Убирайся вон, Аид! Подавись своими подачками. Через два часа я выйду замуж, и мой муж мне поможет. Не ты.

— Прощай, Кора.

Он отвернулся и быстро вышел из комнаты. Дверь за ним захлопнулась с громким стуком.

— У тебя помада на губах размазана, — тихо прошептала Дианка и протянула мне влажные салфетки.

Я кивнула. Глаза были сухими, я глянула на себя в зеркало и осталась довольна. Губы «пострадали» не так сильно. Впрочем, даже если бы они исчезли, мне было бы все равно.

— Спасибо. Его видел кто-нибудь? Бабушка или Геля?

— Нет, по-моему. Геля ушла со Светой и больше не возвращалась, а бабушка… Кора, ей позвонили из больницы и попросили срочно приехать, какая-то несостыковка с бумагами и анализами перед госпитализацией. Она хотела сама тебе сказать, но у тебя был… в общем, ты была не одна, и я пообещала, что все передам. Букет она для тебя сделала, он в вазе в гостиной.

— А как же свадьба?! — Я встрепенулась и стала быстро набирать бабушке. — Она не попадет в загс?

— Сказала, что успеет, там дел минут на пять. И чтобы ты не переживала.

— Ага!

До бабушки я дозвонилась быстро — ее повез в город один из папиных работников по дому. С ней все было хорошо.

— Все плохо, да? Раз он ушел? — грустно спросила Диана. — Вылетел отсюда мрачный, как черт.

— Я не знаю, как можно целовать, как он, и не любить при этом! Я не понимаю, Ди! Наверное, никогда не пойму.

В душе царил полный ад. Не представляю, как в таком состоянии буду выходить замуж. Сейчас я злилась на себя, что целовала его в ответ, как безумная, что отказалась от его помощи. Но принимать от него деньги было унизительно, ведь я ему не нужна. А если не с ним, то уже неважно.

— Кора, Диана! — В коридоре послышался голос мачехи. — Девочки, вы здесь? Машина уже ждет. Кира Андреевна с нами не поедет, так что мы втроем.

Слава богу, что не будет Аделины и папы! Они, как я поняла, уже уехали в загс.

А дальше как во сне: светящаяся Геля, больше беспокоящаяся о моем платье и туфлях, чем я, грустная Диана, помогающая мне усесться в огромный лимузин, и водитель в красивой униформе и с равнодушным пустым взглядом.

Я бросила последний взгляд на свою оранжерею, на сад и коттедж, в котором мы с бабушкой прожили столько лет. И отчетливо почувствовала, что сюда я больше никогда не вернусь.

— Кора, дорогая, все хорошо? — Геля переспрашивала меня каждые пять минут, пока мы ехали по трассе, и уже раза три звонила папе, сообщая, где мы находимся.

Все это раздражало, если честно, но не настолько, чтобы я как-то дала ей это понять. А потом заняла себя тем, что стала переписываться с Севой. Будущий муж писал нежную чепуху, у меня же не выходили из головы слова Германа про первую брачную ночь. Не знаю, что будет, но спать я сегодня точно буду одна! К счастью, про супружеский долг в брачном контракте ничего не написано.