Цветок Аида - Алина Ланская

— Думал, ты уже ушел. — Я удивленно смотрел на брата, который только что зашел в кабинет и теперь нервно прохаживался перед моим столом.

— Я уходил, но решил вернуться. Герман, есть разговор. Очень важный.

Сева явно на взводе, так что торопить его нет смысла. Пусть успокоится. Ему тоже досталось. Последние две недели были тяжелыми. И не только из-за завода — теперь у нас новые партнеры, которые обойдутся компании в три раза дороже Солнцева с его связями.

Даниз. И Раиса. На придурке зарастало как на собаке, младшего уже выписали из больницы, он вполне сносно передвигался, лицо почти зажило, лишь шины на зубах еще не скоро снимут, так что говорит он с трудом. Я с ним пока не разговаривал, Раиса не пускает к нему, пришлось отдуваться Севе. Он, как ни странно, согласился со мной и теперь стал буфером между мной и своей матерью с младшим братом. А лишних союзников у меня не бывает.

Раиса никогда не простит того, что я сделал с ее сыном. Никаким любовником ее уже не удержишь. Будет мстить. И не успокоится, пока не отомстит.

— Я думаю, мы поторопились с новыми партнерами, Герман. Слишком рискованно. Да, нам, скорее всего, удастся купить завод, но цена… он не стоит столько, и ты это знаешь. Совет директоров в бешенстве, ты зря на него не ходишь. Много интересного про себя узнал бы. Аудиторы уже негодуют…

— Вчера ты был всем доволен, Сева. Что изменилось? Мать мозги промыла?

Брат весело рассмеялся.

— Не будь меня, она бы тебе уже что-то да подсыпала. Может, ты и переборщил с Данизом, но, по сути, прав.

— Спасибо за поддержку. — Я усмехнулся и не стал говорить, что без меня совет директоров просто скушал бы Севу за завтраком. — Так что ты хочешь?

— Предлагаю вернуться к прежней схеме. Старый добрый Солнцев. Он уже в штаны наложил и на все будет согласен. Кредиторы стучатся в дверь, и это еще мы свои требования не выставили.

— Я ему не верю. Старый кидок.

— Ты ведь сам придумал идею с женитьбой на его дочери. — Сева не сдавался, и я пока не мог понять, куда он клонит.

— Я налажал. Даниз оказался худшим кандидатом, а Солнцев трясется только за свои яйца, судьба дочерей его не волнует. Он был бы плохим партнером.

— Свои яйца — это отличный мотиватор, Герман, ты не прав. Да и дочерей он любит, по-своему, правда. И главное — он нам будет стоить дешевле.

— Нет.

Брат криво улыбнулся. Ясно, разговор продолжается. Ну давай, выкладывай все до конца.

— Я глава компании, брат, не забывай об этом. И формально мне не нужно твое согласие, чтобы все изменить. И меня поддержат все. Поверь мне, Солнцев не рыпнется против собственного зятя.

— Зятя? Я ослышался?

Первая мысль была про Аделину. Неужели Арсений подсуетился и подложил свою беременную дочку под Севу? Вторая мысль мне совсем не понравилась.

— Я женюсь на Каролине.

— Не понял.

Я чудом не вскочил с кресла, сам не до конца понял, как удержался пальцами за подлокотники. Да ты труп, брат!

— Я женюсь на старшей дочери Солнцева. Идея поженить ее с Данизом была плохой. Я все исправлю.

— Оставь ее в покое, Сева! После того как наш брат ее чуть не изнасиловал…

— Каролина согласна. — Он улыбнулся мне прямо в лицо. — Она согласна стать моей женой. Я только что от нее.

Я не выдержал и резко встал, кресло с шумом откатилось к стене. Твою мать! Не верю.

— Чему ты так удивляешься? Мы с ней все время хорошо ладили.

— Не лучшая идея, Сева, вводить ее в семью после случившегося. Твоя мать тебя сожрет, я уже не говорю о Данизе. Только представь, как они вместе будут сидеть на ваших семейных торжествах за одним столом.

Я готов был схватить за шиворот Севу и выбросить его из окна. Какие, к черту, могут быть разговоры? Я все еще не верил, что она согласилась. Невозможно. Слишком рано. Что у нее в голове?!

— С мамой я договорюсь. — Сева уже успокоился. — Даниз… Даниз отправится на два-три года путешествовать, или учиться, или… да плевать, но в Москве он жить не будет.

— У тебя не хватало сил сказать матери, чтобы прекратила покупать всякое барахло, а тут решил проявить характер?

— Каролина стоит и не таких жертв, Герман.

Тут я был с ним полностью согласен, что увеличило мою ненависть к нему на порядок.

— А как же невеста? Лера, кажется?

— Мы расстались. Она слишком много требовала. Заодно поймет, что надо быть скромнее и покорнее. Она не единственная на свете женщина.

Я с интересом смотрел на Севу. Он удивлял меня похлеще своего никчемного братца.

— Значит, Кора согласилась? Ты приставил ей дуло к виску?

Мелькнула шальная мысль прямо сейчас разбудить девчонку и вытрясти из нее, какого лешего тут происходит!

— Солнцев банкрот, а ее бабушке нужна дорогая операция. — Сева развел руками. — Все просто, я ее рыцарь-спаситель.

— Рыцарь, который потребовал ее саму в обмен на деньги. Я думал, это называется по-другому.

— Думай что хочешь. Она мне сразу понравилась, с первого взгляда. Я еще жалел, что такая чистая и нежная девочка достанется такому идиоту, как Даниз. Я влюблен, Герман. И не отпущу ее от себя.

— Любишь и поэтому не отпустишь? Забавно…

Таких, как Сева, мы забивали на улице почти до смерти, но они всегда самые живучие.

— Да, операция ее бабке — это мой свадебный подарок, так что Кора сама торопится. Завтра начну все готовить. Ты со мной, брат?

Сева говорил беспечно, его поза казалось расслабленной, но глаза выдавали. Он боялся. Боялся, что я буду против и он останется без моей поддержки.

Зря. Ты тоже меня совсем не знаешь, брат.

— Хочешь жениться на ней — женись. Но Солнцев со всеми потрохами на тебе. Если он нас кинет…

— Не кинет! — выдохнул Сева, он даже лицом посветлел, как будто облегчился после долгого воздержания. — Спасибо, брат!

— Счастливой семейной жизни, брат!

Кора

Я никогда не любила позднюю осень: наблюдать, как умирает природа, очень грустно, даже если знаешь, что в апреле она снова оживет.

Странно, я всегда была уверена, что выйду замуж ранним летом, в начале июня, когда деревья полны зелени, а поля рядом с усадьбой желтые от одуванчиков. Я знала, какое у меня будет платье — белое и очень простое, без кринолина, дорогих кружев и тонны пышных юбок. Знала, что вплету в волосы орхидеи и белые розы, а в моих руках будет букет из ромашек и нарциссов. А рядом будет самый любимый мужчина на свете.

Я ошиблась. Во всем. Не будет нежного, но без прикрас платья, волосы украсят дорогой бижутерией. И не любимый рядом, а малознакомый мужчина, который решил помочь.