Цветок Аида - Алина Ланская

Я застыла на месте, переваривая услышанное. Что? Как такое возможно?! Получается… а кто тогда настоящий Аид? И что вообще происходит?! Почему какой-то левый мужик…

Мысли продолжали хаотично носиться в голове. Я прибавила шаг, чтобы не упустить из поля зрения лже-Аида. Пока не знаю как, но я выведаю у него правду!

В холле здания было многолюдно, я шла за широкой знакомой спиной и радовалась, что он не оборачивается.

Наконец, он остановился перед стойкой и стал ждать, я тихонько отошла за колонну, из-за которой мне было все хорошо видно.

Ждать пришлось недолго. Я чуть не вскрикнула от радости и удивления, но вовремя зажала себе рот ладошкой. Прямо к лже-Аиду шел… Герман. Мой Герман!

Или его точная копия, двойник, брат-близнец. Этот Герман выглядел намного жестче и опаснее моего. Этого Германа я тут же испугалась. И одет он был не так — никаких джинсов и толстовки с капюшоном, а черная рубашка и идеально выглаженные черные брюки. Я даже заметила золотой браслет, который видела у Германа, когда с ним познакомилась. А после — ни разу.

— Лично в руки, Гена, — сказал двойник голосом Германа. И меня снова передернуло. — Отзвонись, как все сделаешь.

— Да, шеф. — Лже-Аид кивнул и забрал толстую папку. — Еще одно дело…

— Потом.

Он отвернулся от Гены и уже пошел обратно вглубь здания, я медленно вышла из-за колонны. Не до конца осознавая, что делаю, не слыша себя, потому что в ушах стоял гул, я выдавила из себя страшное слово:

— Аид.

Он вздрогнул, словно я его ударила. Остановился и медленно повернулся. В черных глазах вспыхнул знакомый огонь. Герман сделал шаг ко мне и отчетливо кивнул.

Кора

— Здравствуй, Кора.

Он стоял напротив меня, спокойный и холодный. Во взгляде жесткость и напряженность. Я не узнавала своего Германа. Моего?!

Очнись, Кора! Это… это не Герман.

— П-привет… — Я услышала не свой голос, такой чужой, будто покрытый инеем. — Ты… ты Аид?

— Некоторые люди меня так называют. — Он снова кивнул. — Всеволод и Даниз — мои младшие братья.

Меня будто ударили. Да так сильно, что внутри что-то сломалось и теперь рушилось, причиняя мучительную боль. Перед глазами на мгновение возникла белая пелена, я испугалась, что мои глаза больше ничего в жизни не увидят, только этот молочный морок.

— Кора, как ты здесь оказалась? — Звук его голоса бил по нервам. — Гена, это и есть твое дело?

Он мельком глянул на своего помощника, и мне хватило этой секунды, чтобы выйти из оцепенения. Наверное, сработал инстинкт самосохранения: если я не сбегу отсюда сейчас же, меня просто не станет. Я уже едва себя чувствовала.

Я мало что видела перед собой, не соображала, куда бегу, не ощущала ног, которые должны были касаться пола, я просто бежала, закрыв уши руками. Чтобы не слышать его.

— Кора!

Споткнулась на скользком полу и чуть не полетела вперед — кажется, передо мной была стеклянная крутящаяся дверь.

— Кора!

Сильные руки крепко взяли меня в тиски, я даже не смогла пошевелиться. Зато смогла прошипеть:

— Пусти меня!

Я тут же почувствовала свободу, даже смогла сделать глубокий, хоть и судорожный вдох и ощутила, как воздух упал в низ живота. И рванула изо всей силы к выходу.

Мне даже удалось выскочить на улицу, но на этом моя свобода закончилась. Меня снова поймали.

— Кора!

— Что тебе от меня нужно?! — Я попыталась вырваться, но Герман — или теперь уже Аид — крепко прижимал меня к себя. Но я больше не чувствовала его тепла. Только холод.

— Мне? Кора, это ты ко мне пришла. — В его голосе не было ни капли смущения или растерянности. Или еще чего-то, что обязательно должен испытывать человек, которого поймали на обмане. Ничего подобного!

Холодный, мрачный, жесткий. И не мой! Больше не мой!

Кора, дурочка, он и не был никогда твоим.

— Я пришла к Аиду, — зло выплюнула я. — А не к Герману Орлову! Господи… все было ложью с самого начала! Ты сразу понял, кто я, и…

Я от ужаса прикрыла ладонью рот. Какая я дура! Боже, что я наделала!

Он молчал, стоял рядом и не мешал мне мучительно умирать. От его обмана, лжи, лицемерия и предательства, от того, что стала пешкой в его игре. Безвольной куклой, с которой он играл. Я никогда не была ему интересна!

— Кора, я собирался с тобой поговорить, когда разберусь с делами, но лучше не откладывать, — говорил он спокойно, даже равнодушно, когда у меня внутри огонь уже покрывался прахом. Мой персональный ад. Аид.

Я не могла поверить, что сейчас передо мной тот, кто так жадно меня целовал, кто вчера спас меня и кого я так доверчиво обнимала, называя «темным рыцарем».

— О чем говорить? — Я сглотнула комок в горле. Стало больно, но я хотя бы могла еще чувствовать. — О том, что ты меня использовал? Играл со мной? Что притворялся моим другом? Боже, ты — Аид!

— Для тебя я Герман.

— Германа никогда не было, я сама его выдумала! — Я с силой толкнула его в грудь кулаком. — Есть ужасный страшный Аид, которого все боятся и ненавидят. Ты никогда не собирался мне помогать избавиться от этого брака?

— Нет, — легко признал он. — Но я не мог допустить, чтобы ты наняла кого-то другого.

Он уже отпустил меня, не держал. И я могла бы убежать, но кто-то внутри меня, еще не до конца убитый, хотел слышать его голос. Голос того, в кого я почти влюбилась.

— Ты пришла в мой клуб, Кора. Вот такая ирония, — негромко сказал он после небольшой паузы. — Но ты оказалась права, я это признаю. Твой брак с Данизом был бы большой ошибкой. Я сдержу свое обещание, ты не выйдешь за него замуж.

— Почему?

В черных глазах мелькнуло недоумение. И я добавила:

— Ты так решил потому, что сам меня целовал, или… или потому, что твой брат совсем с катушек слетел?

Он долго молчал. Когда я уже совсем перестала ждать, ответил:

— Я не тот, кто тебе нужен, Кора. Ты и сама это скоро поймешь. Моя жизнь, мои цели, тот мир, в котором я живу, — они не для тебя. Особенно не для тебя. Я только все разрушу. А я этого не хочу.

— Ты врешь! — Я зло мотнула головой, слезы подступали к глазам. — Даже у хозяина ада был шанс.

Он не улыбнулся. В черных глазах больше не было блеска.

— Я сейчас занимаюсь тем, чтобы получить свою сделку без родственных отношений с твоим отцом, Кора. Я не знаю, получится ли, но Даниз больше не причинит тебе зла, и никто не заставит тебя выходить за него замуж. Ты совершенно свободна.