Цветок Аида - Алина Ланская

Я кивнула, мы вместе вышли из оранжереи, держась за руки, медленно прошлись по саду, прощаясь с ним. Никому из главного дома мы не стали ничего говорить. Я решила, что завтра позвоню Геле, ключи и все самое важное мы оставили на столе.

— О господи! — испуганно воскликнула бабушка. — Не даст ведь спокойно уехать.

Геля бежала по дорожке, и я понимала, что ба совершенно права.

— Кира Андреевна, Кора, что происходит? Зачем вы вызвали грузовик?!

Последние три дня она к нам не приходила, ее дочь и муж тоже нас игнорировали. Все было прекрасно.

— Геля, мы уезжаем, — сдержанно произнесла бабушка. — Спасибо, что давали нам жить, но дальше мы сами.

— Т-то есть как? — Мачеха непонимающе смотрела на нас, потом перевела взгляд на грузчиков, которые терпеливо ждали нас у машины.

— Вот так. Уезжаем. Геля, ключи на столе в гостиной, там я оставила инструкции для сада и оранжереи. Если будут вопросы, звони завтра.

Геля нервно поправила ворот на своем модном пальто и поджала губы.

— Я все расскажу Арсению! Это черная неблагодарность с вашей стороны!

— Делай что хочешь!

Папа не позвонил — ни завтра, ни через неделю. Мы с бабушкой обживали нашу новую квартиру, сняли недорого и близко от магазина. Если не наводили уют, то работали в магазине. Все шло так, будто ничего не изменилось. Игнат стал приезжать каждый день, мы с ним старались не вспоминать нашу последнюю встречу. Но он точно знал, что я больше не выхожу замуж.

— Значит, Арсений решил не закрывать наш магазин? — наверное, в сотый раз спрашивала его бабушка и получала в сотый раз терпеливый ответ «нет».

Я улыбалась и уходила с Дианкой в холодильник за цветами для очередной композиции. Подруга посматривала на меня сочувственно, но с разговорами не лезла в душу. Я была ей очень благодарна.

А по ночам ко мне приходил он. Во снах. И я ничего не могла поделать, гнала его от себя, а потом бежала по желтому полю из нарциссов, когда он уходил.

Дважды звонил Сева, и я дважды пропускала его звонки, а потом все-таки внесла его в ЧС.

Сегодня у бабушки плановое обследование сердца, я отвезла ее в клинику и сама оплатила прием и анализы. Раньше это всегда делал папа.

Через два часа, когда я приехала ее забирать, она сидела в коридоре бледная, осунувшаяся, но пыталась улыбаться. У меня все внутри опустилось.

— Что случилось? — Я бросилась к ней. Но ответил мне ее врач, как раз подошедший к нам.

— У вашей бабушки ишемическая болезнь, — говорил он так, будто уже читал некролог. — Без операции на открытом сердце, увы, не обойтись.

— Это сложная операция?! Какой прогноз? Когда нужно делать? Мы все оплатим! — Я прекрасно знала, сколько у нас денег, и если папа выплатит нам зарплату как обычно, то…

— Это очень дорогая операция, милая, — бабушка ответила за врача. — Слишком дорогая.

— Насколько дорогая? — В душе похолодело: неужели придется просить отца?

— Подготовка, сама операция и последующая реабилитация… около трехсот тысяч, — сказал врач.

— Не рублей, Кора, а долларов, — добавила бабушка, и я медленно прислонилась к белой стене клиники. — У нас нет таких денег.

— Есть благотворительные фонды, они проводят сбор средств…

— Без операции… — начала было я, но, увидев взгляд врача, запнулась и спросила уже другое: — Когда нужно сделать операцию?

— У вас есть два месяца, это максимум.

Мы ехали обратно в магазин и молчали. А вечером, когда бабушка с Дианкой обслуживали клиента, я вышла на улицу и позвонила Арсению. Я была согласна на что угодно.

На удивление он ответил после первого гудка. 

— Ну надо же! Дочь вспомнила, что у нее отец есть?! Не ожидал от тебя, Кора, не ожидал! Хотя права Гелька: мы тебя совсем не знаем. Цветочки, хреночки, вся такая наивная, а сама всех нас обула. Настояла же на своем. И отца обанкротила!

— Что? — Я не сразу поняла, что он говорит. — Я никого не банкротила! Я просто не хотела выходить замуж за насильника!

— Ну так радуйся, — зло рассмеялся папа. — Радуйся. Этот чертов Аид нашел-таки способ обойтись без твоего отца и выкинул меня из сделки. Потратил на это кучу бабок, зато я теперь ему не нужен. Знаешь, что это значит, Кора?! Что я не получил обещанного аванса и уже не погасил часть долгов! Я банкрот, мать твою! Банкрот! Через месяц мне нечем будет платить кухарке!

— П-подожди, — прошептала я, едва папа остановился, чтобы перевести дух. Его язык заплетался, кажется, он был не совсем трезв. — Подожди… как это банкрот?! А… а наше с Аделиной наследство от дедушки?

— Ты все-таки дура! — выплюнул отец. — Думаешь, я просто так пытался тебя замуж отдать? От нечего делать? Или потому, что хотел избавиться от тебя?! Нет! Потому, что это был мой единственный шанс! Какое, к черту, наследство, Кора?! Половина моих счетов уже арестована, даже тех, которые на Гелю и ее мать оформлены.

— Этого не может быть! — Я в ужасе прикрыла ладонью рот. — Бабушке… ей нужна операция, срочная… на сердце… она стоит…

— Ничем не могу помочь, Кора, — отрезал он. — Скажи спасибо своей глупости!

Он отключился, а я так и стояла на улице. Начался сильный  ветер, листва закружилась у ног, но я не могла сойти с места. Лишь когда рядом возникла высокая фигура и мужская рука легла на плечо, я подняла голову.

Передо мной стоял Сева.

— Привет, Кора. Ты не отвечаешь мне на звонки. Я решился сам приехать, спросить… Да на тебе лица нет! Что случилось, девочка моя?!

Аид

Ночной мегаполис красив. Когда смотришь на него с шестьдесят пятого этажа башни «Сити», то видишь лишь движущиеся красивые разноцветные огни. Москва никогда не спит.  Кого-то это вдохновляет и ослепляет.

Я привык к другому ночному городу. И в нем все не так оптимистично, зато реально. На часах почти полночь, Кора уже спит в новой съемной квартире и видит свои нарциссы и гладиолусы во сне.

Кора… Она сама как нежный цветок.

Другой такой нет. И не будет. Удивительно, как вообще мы встретились, пусть и ненадолго.

Она — моя слабость. Я это понял, когда бил Даниза. Чудом не грохнул брата. А ведь мог. И любого, кто оказался бы на его месте. Любого. Без исключений. Потому что она. Кора.

Этого нельзя допустить в дальнейшем. Никто не должен знать, что есть спусковой крючок, стоит лишь нажать на него — и тут же последует точный выстрел. В меня. Да и ей не получится спокойно жить. Я успел нажить достаточно врагов, чтобы давно уяснить: никаких привязанностей, никого, кто мог бы уничтожить и меня, и себя.

Кора может. Главное, что она никогда об этом не узнает. И никто другой. Особенно моя семья.