Вересковое сердце - Рииттая

– Мани… что?

– Управляла, меняла, влияла… Неважно. Мы говорим о другом сейчас, Орис. О том, что всё вокруг есть не более чем сочетание физического воплощения и магии.

– Физиче.. че.. чего?

Майрис вздохнула и чуть закатила глаза.

– Да, будет сложно. Может, я не с того начала.

Она вновь провела тонкой рукой по стволу ясеня. Орис подумала, что наставница наверняка вспоминает бывшего мужа. Отчётливая хмуринка пролегла между её тонких бровей.

– Я помню, как Айка внушала мне, что надо молить духов о снисхождении, и тогда они сделают то, о чём просишь, – пробормотала Майрис. – А если не вышло, значит, ты у духов в немилости. Нужно умаслить их. А на деле вся проблема не в духах. Если у тебя не получается – это твоя ошибка, и виноват тут только ты.

Орис прислушалась к её тихой речи и не сдержала ухмылки.

– Вы же вроде сторонница идеи, что нельзя винить себя в случайных ошибках?

Майрис искоса взглянула на неё, пожалуй, недовольно.

– А ты мастер цепляться к словам, да, девочка?

Орис смутилась. И правда, Айка часто говорила, что внучка любую оговорку запомнит и десять раз ткнёт в неё носом. Орис испугалась, что наставница посчитает это наглостью, но Майрис была спокойна, как обычно.

– Речь не о вине, а о желании. Волшебник не может колдовать, если не хочет этого. Если заклинание не выходит, значит, либо ты в принципе не способен укротить его, либо не понимаешь, чего от него хочешь.

Орис задумалась, вспоминая. Да, частенько выходило так, что она рассеяно просила духов скорее разобраться с ячменём, мысленно витая в облаках, и ячмень игнорировал все её уговоры показать первую зелень. Они тогда посылали охотников за живым козлом, чтобы принести жертву духам. А надо было просто… захотеть?

– Это звучит так невероятно, – простонала Орис, закрывая лицо рукой. – Ну духи же! И жертвы кровью. Это что, всё ненужно?

Майрис заметно повеселела.

– Почему же, бывают разные заклинания, иные требуют и крови. Но для хорошей погоды или урожая – вряд ли.

Орис потрясла головой, с готовностью отозвавшейся привычной болью, и похлопала себя по щекам.

– Я понимаю, поверить в это трудно, – мягко молвила наставница, подходя к ней. – Тебе с детства вкладывали мысли о духах. Очень важно, чтобы ты поняла, как всё устроено на самом деле.

На самом деле! Ещё вчера она была уверена в том, как всё устроено. А может, Майрис тоже не права? Может, мир вообще устроен не так и не эдак, просто они пока ещё не смогли понять, как именно? Почему она должна верить, что магия творится сама по себе, без участия духов? Она ведь училась! Она читала книги! И каменные скрижали!

…на которых ни слова не было про духов. «Наполнение», так это называлось в книгах, вернее, так они распознавали это слово, так ведь научила её Айка, а Айку – её наставница, и так далее до бесконечности. Что же это такое, ведуны сами криво перевели, сами придумали и сами поверили?

Голова Орис одновременно заболела сильнее и закружилась. Майрис с готовностью подставила ей руку. Она всегда была начеку, понимая, что Орис может свалиться в любой момент. Орис же даже не обратила внимание на жест поддержки, полностью утопая в мыслях, хороводом сменяющих одна другую. Всю жизнь она боялась ненароком оскорбить духов, а сейчас выходило, что они не обладают божественной силой. Сама мысль об этом была кощунственной. Недоверие, отрицание, даже гнев смешались в её сердце. Майрис – еретичка! Но почему духи подчиняются ей? А если духи ненастоящие, то как они могут выбирать, кому подчиняться, и не слушаются Бо?

– Пожалуй, на сегодня с тебя хватит потрясений. Обдумай всё это и хотя бы попытайся принять.

«Не хочу», – сказала бы Орис, но вместо этого лишь рассеяно кивнула. Майрис проводила её в дом, усадила за стол и ушла, как обычно, не посвящая их в свои дела.

Марбл возился возле очага. От его варева исходил божественный аромат. Орис глянула на него рассеяно. Интересно, пыталась ли Майрис внушить свою веру Марблу?

– Что такое, тебе нехорошо? – поинтересовался брат, оборачиваясь к ней и на ходу вытирая руки о полотенце. Орис моргнула, словно его речь была ей непонятна. Она потянула носом, улавливая запах еды, но тут же словила недовольный взгляд брата.

– Даже не думай! Я только поставил тушиться.

Она покорно кивнула. По правде, есть ей не хотелось. Почти никогда. Она ела, когда заставляли, потому что понимала, что иначе умрёт. Едва ли она могла насладиться вкусом еды. Это сломанное тело не было настроено на приятные вещи.

Орис вздохнула, искоса глядя на брата, вернувшегося к очагу. С лёгкой руки Майрис несчастный Марбл заделался примерным домохозяином. Позор для горного мужчины. Но он готовил, стирал, убирал, выгуливал Кагую, и справлялся с этим куда лучше, чем смогла бы хромая и больная Орис. Впрочем, с готовкой у неё не ладилось, даже когда она была полна сил. Сколько матушка ни пыталась привлечь дочь к помощи по кухне, у Орис даже из самых простых блюд получалось неудобоваримое нечто. Она честно пыталась помочь брату, но в итоге он только отмахивался. Толку с неё было мало.

– Марбл… вот ты веришь в духов? – спросила она. Вопрос был абсурдным, очевидно, что все горцы верили в духов, но ответ Марбла заставил её дёрнуться и недоверчиво уставиться на брата:

– Ну не знаю, – протянул он задумчиво. – Я же не укуривался вашими травами, так что не видел их никогда. Есть они, нет – какая разница? Я верю в то, что иногда бабушка могла пройти по полю, и где ступала её нога – тут же появлялись всходы. Вот это было охренеть. А помогало ли ей что-то? Пф, – он дёрнул плечом.

Бессмертные духи гор, её брат – еретик!

– Но Марбл, – залепетала она почти заикаясь. – А как же жертвоприношения во имя доброй охоты? Разве не ловили вы после них больше дичи?

В её голосе ясно слышалась плохо скрываемая надежда. Марбл задумчиво прищурился, будто вспоминая, затем равнодушно пожал плечами.

– Да столько же и ловили. Это же удача: сегодня дичь сама в руки прыгает, может, место нашёл хорошее, а завтра хоть весь день по лесу броди – с пустыми руками вернёшься. А жертвы эти – просто традиция. У нас много больных традиций, вспомни, как раньше девки за букетами ходили в одиночку в лес.

Орис в недоверии смотрела на брата широко распахнутыми глазами. Он словил её взгляд и засмеялся.

– Что за лицо?

– Обычное лицо моё, – мрачно буркнула Орис в ответ. Чтобы увести взгляд, она демонстративно придвинула к себе толстенную книгу, с которой мучилась уже целую неделю. Взгляд привычно забегал по строчкам, но сосредоточиться на их смысле она не могла.

Марбл, усмехнувшись, подошёл и сел рядом.

– Что не так? Поделишься?

Орис подняла на него недовольный взгляд.