Fila vitae. Нити жизни - Наталья Николаевна Тимошенко

– С бабушкой?

– Нет, она давно умерла. Квартира моя. – Лера начинала понимать, к чему этот разговор, а потому решила подыграть.

– Что ж, значит, ухаживать ни за кем тебе не нужно, – заключил Белогородцев. – Будет лучше, если ты переедешь сюда. Многие наши прихожане так делают. Здесь у нас все общее, это сплачивает, дарит ощущение близости. Если останешься с нами, ты больше не будешь одинокой. Все наше – твое, все твое – наше. Тогда мы сможем больше времени проводить за разговорами, это будет тебе полезно.

«А квартиру на тебя сразу переписать или подождешь немного?» – хмыкнула про себя Лера.

Но, конечно же, согласилась. Это было именно то, зачем она сюда приехала. Оставалось надеяться, что за ближайшие два дня она сможет найти все, что нужно Павлову, потому что идти в таком виде на работу она точно не планировала.

* * *

Нравы в заведении оказались весьма спартанскими. Вместо той одежды, что на ней была, Лере выдали длинную юбку до пола, безразмерную голубую блузку и стоптанные кем-то сто лет назад ботинки. Она и до этого выглядела плохо, а теперь и вовсе походила на служанку. Ее одежду обещали отдать утром в понедельник, чтобы было в чем поехать на работу. Хорошо хоть не смотрели, как она переодевается. А все потому, что телефон у нее тоже отобрали, но этот момент они с Павловым предусмотрели: с собой Лера взяла старый смартфон, который Павлов принес ей из каких-то вещдоков. Свой же телефон Лера поставила на беззвучный режим и примотала скотчем к ноге. Оставаться в этом богоугодном заведении без связи она не рисковала. Да и на память не надеялась. Если ей удастся добраться до документов Общины, будет проще их сфотографировать, чем запомнить.

Проверяя, надежно ли держится телефон, Лера невольно коснулась рукой шрамов на бедре. Они появились у нее полтора года назад, одновременно с ночными кошмарами. И если момент падения в воду стерся из памяти, то как царапала ржавым гвоздем на собственной коже подсказку полицейским, не надеясь выжить в руках маньяка, Лера помнила прекрасно. Знала, что ее тело попадет в руки полицейских, и хотела дать им знать, где искать маньяка. Выжить не надеялась, но выжила. Можно считать, повезло.

Ей выделили комнату с двумя кроватями, предупредив, что соседка уехала в командировку по работе и вернется на следующей неделе, а потому рассчитывать на то, что она всегда будет тут одна, не стоило. Лере большего и не нужно было: она не собиралась приходить сюда еще раз.

Очевидно, комната когда-то была чуланом, потому что в ней не было окон. И такой расклад Леру одновременно пугал и радовал. В случае чего выход у нее будет только один: через дверь. Но зато никакие ветки и птицы не станут стучать в окно по ночам. В последнее время Лера не могла нормально спать из-за этих звуков. Возможно, прав был Илья, и ей все-таки придется обратиться за помощью к психотерапевту. Она может храбриться сколько угодно, но травмирующие события оставляют свой след даже на сильных личностях, создавая проблемы тогда, когда их не ждешь. Полтора года Лере удавалось держаться, но вот ее вырвали из привычной жизни, лишили дома и друзей, выключили солнце, обложили низкими тучами – и она начала сдавать. Ее пугают непонятные звуки, она слышит шорохи за спиной, видит тени краем глаза.

Первая ночь прошла относительно спокойно. Лера решила не рыскать по дому сразу. Она ведь пока не знает даже его устройства, не знает, где что располагается, чем живет эта Община. Завтра осмотрится, а там уже можно и по ночам походить. Тем не менее ей не спалось. Она не взяла с собой спрей для носа и теперь не могла нормально дышать, а потому ей не удавалось уснуть. Лера не слышала посторонних звуков, но то и дело видела мелькающие тени под дверью. В коридоре всю ночь горел тусклый свет, и если кто-то шел мимо ее комнаты, то это было видно. Но вот проблема: Лера прекрасно слышала звуки в соседней комнате, даже легкое покашливание какой-то женщины, а когда кто-то проходил мимо ее двери, до нее не доносились шорохи шагов. И это заставляло сердце пропускать удар каждый раз. В конце концов обозвав себя истеричкой, Лера отвернулась к стене, накрыла голову подушкой, зажмурилась и через некоторое время провалилась в сон.

Как выяснилось утром, кроме ежедневных бесед с отцом Юрием, в Общине активно использовалась трудотерапия. Белогородцев считал, что во время труда очищается не только душа, но и голова, а поскольку никаких современных способов облегчения домашней работы вроде стиральной машинки или посудомойки здесь не приветствовали, то очищаться приходилось с утра до вечера.

Леру определили на кухню. Не готовить, конечно, готовить она не умела, о чем сообщила сразу же и получила неодобрительный взгляд главной по кухне – женщины лет шестидесяти по имени Клавдия. Лере даже показалось, что Белогородцев рассказал той, с каким запросом прибыла сюда Лера, поскольку кухарка пробормотала что-то вроде: «Готовить не хотят, а замуж им подавай». Лере поручили мыть посуду.

Дом оказался большим и непонятным, напоминающим лабиринт, имел около десятка комнат и огромную гостиную, в которую на выходные выносили несколько деревянных столов, превращая в столовую. В выходные сюда стекалось большинство прихожан, а потому готовить – и мыть посуду – приходилось целый день. К вечеру у Леры горели руки, а кожа на них стала красной и потрескавшейся, ведь ей не выдали никаких перчаток. Клавдия была ею недовольна, а потому неразговорчива. Как ни пыталась Лера выведать у нее некоторые подробности, кухарка лишь зыркала из-под насупившихся бровей и советовала лучше тереть тарелки, чем молоть языком.

Короткая передышка выдалась лишь тогда, когда на обязательную беседу ее позвал Белогородцев. Клавдия была недовольна тем, что Леру оторвали от работы, но с главным спорить, конечно же, не стала.

Отец Юрий сегодня выглядел гораздо презентабельнее, чем вчера, хотя все еще напоминал какого-то мелкого хитрого зверька. Маленькими глазками смотрел внимательно, все время пытался поймать Лерин взгляд, но та теперь ловко уклонялась, делая вид, что просто по природе нерешительна, а настойчивое мужское внимание, которым отец Юрий ее окружал, заставляет ее тушеваться еще сильнее. Если этот тип на самом деле обладает способностями к гипнозу, то Лере стоит держать ухо востро.

Белогородцев много рассуждал о предназначении человечества в общем и женщины в частности, строил