Fila vitae. Нити жизни - Наталья Николаевна Тимошенко

она, но разница между ними была, и Лера свято верила в то, что ее должны знать. Особенно те, кому она не раз о ней рассказывала. Однажды Лера в прямом эфире своей сестры-блогера объяснила эту разницу такими словами, что Анюта два дня на нее дулась, зато затем не могла не признать, что Лерина отповедь имела большую реакцию среди подписчиков и здорово подняла ей охваты.

Тем не менее сейчас Лера намеренно назвалась патологоанатомом. Готовясь к работе под прикрытием, она обдумывала легенду, с которой явится в секту, и пришла к выводу, что назваться судмедэкспертом будет опасно. Пару дней назад Павлов практически в открытую обвинил кого-то из прихожан в убийстве, а теперь к ним явится тот, кто тоже имеет отношение к раскрытию преступлений. Может быть, Белогородцев и не свяжет эти два факта, а может, и свяжет. Заранее вызывать подозрения Лера не хотела.

– Что ж, мне кое-то про тебя уже ясно, – покачал головой Белогородцев, сочувственно гладя Леру по плечу, а той стоило больших усилий не отодвинуться.

Что-то она не припоминала, чтобы такими жестами успокаивали своих прихожан в церквях. Не то чтобы она была большим знатоком, вообще считала себя атеистом, но иногда бывать в подобных заведениях ей приходилось. Она вдруг поймала себя на мысли, что хоть и собиралась вести себя скромно и не поднимать взгляд от пола, но сейчас смотрит на Белогородцева, не прерывая зрительного контакта, и практически тонет в глубине его черных глаз. Стоило больших усилий оторваться от него, а когда она посмотрела в другую сторону, поняла, что даже дышать стало легче. Либо этот тип владеет гипнозом, либо обладает такой мощной харизмой, что влияет даже на таких, как Лера. Было бы странно, если бы он однажды не создал секту.

– Тебе не повезло в жизни как минимум в двух вещах: имени и работе, – продолжал тем временем Белогородцев, и Лера почувствовала почти физическое желание снова посмотреть на него. – Я не исключаю, что одно вытекает из другого.

– Что вы имеете в виду? – спросила она, хотя догадывалась, что он скажет.

Ей уже доводилось слышать сексистские мнения о том, что своей профессией она всех женихов распугивает. Собственная мать частенько ей такое выдавала, пока в жизни Леры не появился Илья. Так и оказалось.

– Родители дали тебе мужское имя, тем самым открыв тебе поток мужской энергии. Держу пари, в детстве тебе больше нравилось играть с мальчишками, а девчонок ты презирала. А если у тебя есть сестра и ее зовут не Александра или Евгения, то ты со снисхождением относилась и к ней. Все это хорошо в детстве, возможно, твои друзья-мальчишки тебя не обижали, но, когда дети вырастают, гендерные различия между ними становятся более очевидными. И вот уже те, с кем ты лазала по деревьям, засматриваются на девчонок, но в тебе этой девчонки не видят. И ты говоришь себе, что тебе не нужно их внимание, ты по-прежнему хочешь с ними дружить, но это не так на самом деле. Ты хочешь их внимания, но, не получая его, убеждаешь себя в том, что так лучше. А затем ты выбираешь мужскую профессию. Вполне возможно, пусть даже подсознательно, снова желая доказать тем же мальчишкам, что ты по-прежнему не хуже их. Только это все дальше и дальше отодвигает тебя от настоящего женского предназначения. Ты теряешь женскую энергию, заменяя ее мужской, и мужчины чувствуют это. Отсюда неудачи в личной жизни, одиночество и тоска. Женщине важна семья, важен уют, а у тебя этого нет, и ты страдаешь от их отсутствия, но вместо того, чтобы все исправить, еще сильнее погружаешься в пучину мужской энергии. Это замкнутый круг, который надо разорвать. И я рад, что ты пришла ко мне, потому что здесь мы все, и я в том числе, поможем тебе это сделать.

Каждый раз, когда Лера слышала про женскую энергию и предназначение, ей хотелось залпом осушить стакан виски, с силой поставить его на стол, а затем врезать говорившему по морде. Потому что втирать эту дичь в двадцать первом веке просто преступно. А ведь находятся бедные женщины, которые вместо того, чтобы поверить в себя, полюбить себя, научиться заботиться о себе, начинают еще сильнее задвигать собственные потребности, только бы найти наконец того, с кем будут просыпаться рядом. И чаще всего, не веря в себя и не ценя себя, они хватают первое попавшееся, а затем страдают всю жизнь, только теперь уже считая, что такова женская доля.

Белогородцев был не прав. Лера никогда не страдала от недостатка мужского внимания. Да, со временем у нее осталось не так много друзей, хотя в университете в ее квартире частенько собирались целые толпы однокурсников. Но она довольно легко заводила романы, когда сама того хотела, и длились они чаще всего ровно столько, сколько она же желала. Мужчины редко бросали ее первыми, а даже когда бросали, потом возвращались.

Илья тоже однажды уходил. Когда понял, что она с восемнадцати лет влюблена в соседа. Но затем вернулся, и Лера ни разу не дала ему поводов сомневаться в том, что зря. А теперь и чувство к соседу подернулось дымкой и будто бы потускнело, как старое зеркало. Потому что сосед теперь далеко, потому что у него тоже наконец серьезные отношения, и просто глупо тратить жизнь на то, чего она никогда не получит. Может быть, Лера и не была влюблена в Илью так сильно, как когда-то любила Никиту, но какие-то чувства к нему у нее определенно имелись. И у него к ней тоже. Так что, уважаемый господин Белогородцев, тут ваша психология вас подвела.

Тем не менее, Лера вытерла краем рукава растянутого платья сухие глаза и пробормотала:

– Я не могу бросить работу, на что же я буду жить? И имя менять уже как-то поздно.

– Да, с этим проблема, – голос Белогородцева внезапно изменился: зазвучал как-то проще и искреннее, но тут же, будто испугавшись, вернулся в тональность просвещенного блаженства. Отец Юрий опустил руку с плеча Леры чуть ниже, на предплечье. – Однако мы что-нибудь придумаем. Как я уже сказал, ты пришла в правильное место. И мы будем действовать потихоньку. Где ты живешь?

– В квартире бабушки, – сказала Лера. Сама не знала, почему соврала. В квартире бабушки она жила в родном городе, здесь же снимала, но, не готовясь к такому вопросу, вдруг вспомнила про ту. И, как вскоре выяснилось,