Как приручить герцогиню - Меган Фрэмптон

– Робинсон, правильно?

Для такого большого человека Николас имел удивительно легкую походку. Возможно, сказались боксерские тренировки. Или он был грациозен по природе. Это не имело значения, но безмерно удивляло Изабелл.

– Да, ваша светлость. – Робинсон перестала расчесывать волосы хозяйки и вся превратилась в слух.

Все-таки в положении герцога есть преимущества. Даже ее матери, графине, приходилось слушать его, обращать на него внимание. А ведь она легко игнорировала слова других, кто бы это ни был, если ей не хотелось слушать.

А Николас не смутился перед ее матерью, заступился за супругу, и Изабелл ему была искренне признательна. А потом он чмокнул ее в щеку и сказал какую-то глупость о ее сладости, и Изабелл почувствовала, что тает.

– Сегодня герцогиня больше не нуждается в твоих услугах. – Он взял щетку из рук Робинсон и жестом предложил ей убраться восвояси. – Можешь отдыхать.

– Да, ваша светлость. – Робинсон сделала реверанс и устремилась к двери, по дороге поправив ленточку на туалетном столике, которая посмела лежать криво.

Николас не спросил разрешения, просто начал медленно расчесывать волосы жены, глядя в глаза ее отражению в зеркале.

– У тебя прекрасные волосы, – тихо проговорил он тем самым тоном, от которого у нее по спине бегали мурашки, а в животе начинали трепетать бабочки. Лучше бы он уже сделал, что должен, и не заставлял ее ждать.

Хотя чего именно ждет, Изабелл толком не знала. Мать упомянула только о животной страсти, а представить Николаса в роли зверя она никак не могла.

Но она хотела… чего-то. Только не знала, что это такое. Даже если речь шла о неких животных инстинктах, о которых предупреждала ее мать, они все равно предпочтительнее затянувшегося ожидания, беспокойства о том, что она недостаточно хороша для него, или что она так никогда и не узнает, что это такое.

– Спасибо, – наконец, сказала она. По непонятной причине ее голос стал хриплым. Его рука, державшая щетку, на мгновение застыла, и Изабелл увидела в зеркале, что он задумчиво прищурился. – Спасибо за то, как ты обращаешься с моими родителями. Думаю, благодарить тебя должна была моя мать. Но она этого не сделала. Мне кажется, очень важно, чтобы все было правильно.

– Полагаю, первое испытание мы прошли, – усмехнулся он. – В том, что его пройдешь ты, сомнений не было – ты совершенна во всем. А вот мои манеры под большим вопросом.

Совершенна? Он считает ее совершенной? Интересно, почему ей это не льстит? Наоборот, ей захотелось представить доказательства, что у нее есть слабости и недостатки, и нередко она делала вид, что кашляет, скрывая отрыжку.

Но Николас ничего этого не знал. И она должна считать комплимент комплиментом, а не обвинительным приговором.

– Если никто из наших гостей не вызвал тебя на поединок, можно считать, ты оказался достаточно презентабельным.

Николас хмыкнул и тряхнул головой.

– Не то чтобы мне не хотелось кое-кому врезать. Кое-кто из этих людей намекнул, что я купил себе этот титул, словно я умею подделывать документы столетней давности. Желающие могут спросить у Гриффа, насколько я искусен в обманах такого рода.

Она накрыла его руку, держащую щетку, своей.

– Кажется, мои волосы уже хорошо расчесаны. Не хотел бы ты… – Изабелл не могла поверить, что говорит это. – Не хотел бы ты присесть на кровать?

И снова этот взгляд: глаза прищурены, лицо застыло.

– Конечно. Ты хочешь поговорить?

– Только после того, как услышу твою историю, – сказала она, опираясь на его руку, чтобы встать. Не то чтобы ей нужна была для этого помощь, но ей хотелось коснуться его. Ощутить контакт с человеком. Мужчиной.

Она слишком долго обходилась без этого и теперь хотела прижаться к нему, как и накануне ночью, ощутить его силу, его тепло.

Он ведь не знал, чего она хочет, не так ли? Он считал, что она наслаждается разговорами, хочет услышать какую-нибудь глупую историю, а потом сказать ему, что она всегда хотела сделать.

– Какую историю рассказать тебе? – спросил он, забравшись на кровать и вытянув длинные ноги. Хорошо, что у нее кровать, подходящая для герцогини. В простую кровать он, судя по всему, не смог бы поместиться. На обычной кровати они бы находились очень близко друг к другу, совсем рядом, их тела оказались бы прижатыми… «Нет, хватит об этом», – велела себе Изабелл. Кто знает, куда могут завести пустые мечтания.

– Быть может, о Святом Георгии и драконе? – Изабелл забралась на кровать рядом с мужем и прижалась к нему, положив голову ему на грудь, словно делала это всю жизнь. Хорошо хоть он не подпрыгнул от неожиданности и не оттолкнул ее.

– Слишком много драконов, – пробормотал он.

– О восстании Оливера Кромвеля? – предложила она, понимая, что и эту тему он, скорее всего, тоже отвергнет. Но почему-то это не вызывало никаких неприятных ощущений. Наоборот, Изабелл казалось, что они добродушно подтрунивают друг над другом. Если не считать Маргарет, ее еще никогда никто не дразнил. И она, разумеется, тоже этого не делала. Внезапно Изабелл поняла, что это ей нравится.

– Слишком пуританская, – усмехнулся Николас.

Она легонько шлепнула его по груди, после чего руку не убрала.

– Тогда сам решай.

Теперь он накрыл ее руку своей.

– Как насчет сказки? Спящая красавица подойдет?

Изабелла устроилась поудобнее, одновременно принюхиваясь к мужу. Сегодня в его запахе было больше сливового пудинга, но ей нравился любой его запах.

– Это было бы здорово, – согласилась она. – У принцессы должен быть шанс испытать какие-нибудь приключения, прежде чем она выйдет замуж за принца.

– Приключения, – повторил Николас, и она понадеялась, что он не думает о смысле ее слов. А вдруг он подумал, что она говорит о себе, и решил, что не желает ее и не хочет, чтобы у нее были приключения. Тогда он отошлет ее в деревню с одним только платьем и древней старухой-горничной, панически боящейся огня, и…

– Дыши, принцесса, – сказал Николас и похлопал ее по руке. – Обещаю, я пока еще не заставлю тебя задыхаться от… в общем, задыхаться.

Изабелл икнула, испытывая острое желание сообщить ему, как она восприняла то, что он сказал, но не могла, пока их разделял тот факт, что между ними еще не было брачных отношений.

Изабелл испугалась, сообразив, куда завели ее собственные мысли. Все было проще, когда она не хотела и не чувствовала так много.

– Однажды давным-давно, – начал он, лениво поглаживая ее обнаженную руку.

Изабелл смеялась всякий раз, когда слышала что-то забавное, правда, настояла на корректировке окончания истории. По версии Николаса принцесса отправилась в волшебную страну, чтобы отомстить злой колдунье. Но Изабелл заявила, что принцесса не может быть такой мелочной, и позволит злой колдунье уйти с миром – пусть встретит свою судьбу, какой бы она ни была.