Ворота богини Иштар - Александр Васильевич Чернобровкин

же размера, как у внутренней. В двенадцати метрах за ней был вырыт и выложен обожженными кирпичами с битумом еще один ров шириной одиннадцать метров.

Канал делил Вавилон на две части — Старый город и Новый. Как и прежде, их соединял мост, ведущий, в отличие от предыдущей эпохи, от богатства к среднему классу. Он стал длиннее — сто пятнадцать метров. Стоит на восьми каменных опорах-быках длиной двадцать один и шириной девять метров в виде кораблей носом против течения, на которые были положены бревна и доски из кедра и кипариса. Ширина шесть метров, две арбы проедут. На ночь первый пролет у правого берега, который в два раза длиннее остальных, поднимали, чтобы могли пройти суда с высокими мачтами и не смогли перейти в богатую часть преступники из Нового города. Был еще деревянный наплавной мост, платный, который с заходом солнца причаливали к левому берегу.

В Старом городе шесть ворот. Главные — двойные богини Иштар в северной части из четырех квадратных башен с арочным входом. Стены сложены из кирпичей, покрытых глазурью разных цветов. Голубые (основной фон), белые, желтые, зелено-синие и черные, они изображали расположенные рядами цветы пальмы, львов, быков, сиррушей — змеиная голова с раздвоенным жалом на тонкой шее, чешуйчатое тело, передние львиные лапы, задние хищной птицы и хвост скорпиона. Как мне сказали, большая часть этой красоты была содрана со зданий в Ниневии после захвата ее в компании с мидянами и скифами. Створки ворот из кедра, соединенные надраенными бронзовыми полосами, блестящими, как золотые. Перед воротами был главный городской базар. Возле остальных — второстепенные. Дальше начиналась Дорога процессий шириной двадцать метров и длиной восемьсот, идущая между башнями. В городе она меняла название на Айбуршабум и вела к храму бога Мардука. Обочины были выложены плитами желтовато-белого ливанского известняка, а середина шириной семь метров — из розовой мономиктовой брекчии (обломков одной породы).

Храм бога Мардука — это семиярусный зиккурат с квадратным основанием с длиной стороны в девяносто два метра и общей высотой в девяносто. Виден за десятки километров от города, хороший навигационный ориентир. Каждый ярус другого цвета, становясь, чем выше, тем светлее. Главная лестница идет от уровня улицы до храма на вершине. Она ровная, не «ломается» на террасах, из-за чего строение напомнило мне пирамиду майя в Чичен-Ице. Есть две вспомогательные до второго яруса, сооруженные вдоль первого, под прямым углом к центральной лестнице. Подниматься выше разрешалось только жрецам и служкам, которых называли эриббити (входящими в дом), и правителям. Наверное, потому, что нужна хорошая физическая форма, чтобы одолеть такую лестницу. Говорят, на верхних ярусах возле лестницы есть скамейки для отдыха. Именно этот зиккурат назовут Вавилонской башней и сочинят байку о строителях, говоривших на разных языках. Работяги, действительно, были из многих племен, но руководили ими те, кто владел арамейским, который был международным языком, так что строительство довели до конца. Рядом с храмами находились мастерские, в которых изготовляли из разных материалов и продавали статуэтки богов и амулеты на все случаи жизни. Религия и торговля шли рука об руку. Кроме пятидесяти трех храмов главным богам имелись несколько сотен мелких святилищ, алтарей. Куда ни плюнь на улице, обязательно попадаешь в какого-нибудь божка. Второй приметный ориентир — царский дворцовый комплекс на платформе высотой метров двадцать в северной части возле берега канала. Вход туда запрещен.

Остальные ворота назывались в честь городов, дорога к которым начиналась от них. В другую сторону шла вымощенная каменными плитами улица шириной от семи до двадцати метров, вела к храму бога, который был в том городе за главного, и носила его имя. Они разбивали город на прямоугольные кварталы, которые дробили мощеные переулки шириной метра три с половиной. Дома разной этажности, до четырех, с глухими фасадами. Входы арочные высокие. Стены толщиной до двух метров, сложенные из сырцового кирпича, облицованного обожженным или, у богатых, глазурованным. Планировка внутри такая же, как была у меня в Халебе: все помещения выходят в центральный двор, у двери живут рабы и находятся служебные помещения, а хозяйские покои в глубине. Канализация проточная. Из канала через весь город тянутся тоннели, закрытые на входе железными решетками, чтобы человек не пролез. Речная вода течет по ним, унося нечистоты. Во дворах колодцы, из которых берут питьевую.

В Новом городе, который намного меньше, трое ворот в единственной стене высотой двадцать четыре метра. Он тоже разбит на прямоугольники кварталов, только дома в основном в два этажа. Сейчас здесь живет средний класс. Бедноту вытеснили в пригороды: не слишком бедные обитают между внутренней и внешними стенами Старого города, а остальные за пределами их, в том числе и возле Нового, по ту сторону рва-канала.

В Вавилоне сейчас постоянно проживают и платят налоги около пятисот тысяч жителей, а с учетом нелегальных мигрантов — миллион. Больше будет только в Риме, начиная с правления императора Августа. Особенно это заметно на базарах, которые здесь работают до темноты. Понаехавшие из всех регионов империи, которая больше, чем была Ассирийская. Отвалилась Киликия, но присоединили Элам и Аравию. Арамейский язык все еще международный. Приезжие с новых территорий говорят на нем в меру своих способностей. Вопрос «Сколько стоит?» и счет до десяти знают все. Я купил на медные шиклу свежих пресных лепешек, еще теплых, и вместе с бурдюком литров пять финиковой бражки, которую тоже называют сикерой.

Продавец, эламитянин лет двадцати пяти, остался доволен совершенной крупной по его меркам сделкой под конец рабочего дня и тем, что я общался на его родном языке. Других покупателей не было, поэтому ответил на мои вопросы. Поинтересовался у него о ценах на жилье, поля, сады, рабов. Купец Мардукшумибни просветил меня на эти темы, но я ему не шибко доверял, потому что пытался втюхать свою развалюху или выступить посредником, подзаработать.

— Хороший дом подальше от центра стоит в среднем от двух с половиной манну (один килограмм и двести пятьдесят грамм) серебра за один мушшару (тридцать пять квадратных метров). Один ику (немногим более тридцати пяти сотых гектара) поля стоит всего восемь шиклу, а сада, в зависимости от того, пальмы растут, другие фруктовые деревья или оливки — от восьмидесяти до ста двадцати. Последние хорошо плодоносить начинают лет через пять, если с саженцев, поэтому и стоят дороже. Рабы в среднем по одной манну (пятьсот пять грамм) серебра. Красивые девушки и парни стоят дороже, — рассказал торговец сикерой и пожаловался: — Мне раб нужен позарез, один не управляюсь,