Кальдур Живой Доспех - Рост Толбери

— М-м-м, спасибо, господин, я обязательно попробую найти эту… рыбу, — Анижа ответила вежливо и тут же перевела тему. — А что в маленькой тубе?

— Там особая трава. Если сон не будет приходить и захочется передохнуть от болей, то возьми себе немного, не больше ногтя, жуй долго, глотай слюну, но не саму траву. Проглотишь — и будет плохо. Не жуй её слишком часто, только чтобы передохнуть. Мазь я принесу тебе завтра утром. У меня нет с собой таких компонентов.

— Спасибо, господин. Посмотрите ещё мою подругу. Она тоже пострадала.

Розари читала книгу и не повернулась к ним. Под её взглядом Кальдур предпочёл выйти, чтобы снова не смотреть, как ей задирают рубашку.

— Хм. Рана зажила, но в ней прожилки рубцов. Никогда такого не видел. Как работает плечо и рука? — услышал он голос целителя.

— Сойдёт.

— Спина или поясница беспокоит? Боли, тяжесть?

— Нет.

— Какая удача. На ощупь похоже, что рубцы образовались на коже и мышцах, которые практически не участвуют в движении. Эта рана от арбалетной стрелы. Она не могла войти неглубоко. Интересно, что там внутри?

— Я была внутри. Но у меня не хватает опыта, чтобы судить. У неё были хрупкие кости, чёрная кровь и осколок отравлял её. А может быть, это был какой-то сторонний яд. Мы не уверены.

— Ты лечила её?

— Пыталась.

— Она ещё дышит и ест. У тебя получилось. Почему у неё такая рана затянулась, а у тебя нет?

— Я не знаю, господин.

— Знаешь, но не хочешь говорить. Она особенная. Учитель рассказал мне, у кого бывают такие шрамы. Он лечил таких как она от очень тяжёлых недугов, с которыми они справлялись вопреки воле природы. Никому не говори о том, кто она. И я буду держать язык за зубами. Сейчас такое время, что люди могут понять всё неправильно.

— Да, господин. Спасибо. Я понимаю.

— Поправляйтесь.

Целитель поднялся, направился к выходу, подождал, пока Кальдур откроет еду дверь, и удалился.

— Какая-то тут нездоровое обстановка, — пробормотал Кальдур, проверив засов на двери и кивнул Дукану. — Ты уверен, что этим людям можно доверять?

— Я ни в чём не уверен, парень. Даже в себе. Раньше они не подводили. Но это не повод не оглядываться и спать с дверью нараспашку.

— Тут ты хотел отставить Анижу? — Кальдур поморщился.

— Конечно же, нет. Это передовая. Здесь опасно. Граф давно занимается проблемами улицы и бедняков, а это не лучшее окружение для девушки. Для неё есть место подальше, сильно подальше от города, уединённое и безопасное.

— В которое я идти не собираюсь, — Анижа застыла в проходе.

Дукан и Кальдур неловко переглянулись.

— Ты смелая, — подчеркнул Дукан, — но…

— Я пойду с Кальдуром, — перебила его Анижа.

Розари неспешно вошла в комнату, скрестила руки на груди и прислонилась к стене. Всё трое смотрели на него.

— Эм-м-м, — Кальдур поджал губы. — Что? Я пока не знаю что делать. Рассчитывал на столицу. И помочь Аниже. Ни черта не понятно. Но пока мы не идём на запад всё в порядке.

— Остаешься?

— Ну… во всяком случае, пока Анижа не передумает. Я думаю, это случился скоро, как только у нас вылезет какая-то проблема, ну… связанная с тем, что можно умереть…

— Много ты знаешь, Дур-Дур! — Анижа резко развернулась и скрылась в своей комнате.

Розари устало зевнула, покачала головой, обдав Кальдура волной тихого презрения и удалась за Анижей. Кальдур сцепил руки за затылком и задумался.

— Ой, изображает тут работу головы! — загоготал Дукан. — Смотри не обделайся от напряжения!

— Отстань, старик…

— Я к тебе даже и не начинал приставать. Глупо шевелить извилинами на трезвую. Когда мы ещё окажемся под одной крышей с трехсотлитровыми бочками пива, что граф держит в подвале? Погоди немного. Щас вернусь.

* * *

— Ну? Чувствуешь себя увереннее с доспехом?

Кальдур взял из его рук вторую кружку пива и кашлянул от завесы дыма, которая стелилась от его трубки.

— Есть немного. Куда спокойнее, когда в таких переулках ты точно не умрёшь от удара ножом в пузо или спину. Когда-то я считал себя неуязвимым, но теперь понимаю, что это не так.

— О, я даже выпью за эту умную мысль, приятель. По-моему эта первая с начала нашего знакомства!

— Пошёл ты.

— О не, не обижайся. Это чистой воды комплимент. Когда-то давно я тоже считал, что есть неуязвимые люди, правда относилось это к тем, кто прибывал у власти. Только потом я понял, что власть сучка капризная, и удержаться на ней верхом помогает только удача. А сколько удачи отмерено человеку… тут, наверно, даже Госпожа не в курсе. Все уязвимы. Все. Без исключений. И ты. И я. И даже Она, как мы выяснили… Ну? Ты боишься, парень?

— Умереть? — Кальдур отхлебнул пива и задумался на минутку. — Нет. Если честно, нет. Я боюсь умереть глупо. И не пожить. Чего-то не взять от этого мира. Мне, знаешь ли, мало чего дали, кроме… ну… службы.

— О, раз уж мы говорим честно. У меня было много чего, когда-то. А вот смысла не было никакого. Свободная жизнь не такая уж и весёлая, когда не знаешь, куда себя деть. Когда у тебя есть цель и смысл, тебе есть, зачем вставать по утрам и за что сражаться. Без цели и смысла, ты лишь листочек, который прыгает туда-сюда от ветра.

— Листочек с дерьмом, — буркнул Кальдур. — Устал я от этих вечных нравоучений. Бодрость от них кончается, когда ты уже не первую ночь просыпаешься в походе и не можешь вспомнить погиб человек, с которым ты делил утром пищу или он ещё жив.

— О да, ты у нас уже успел посмотреть на весь мир и проникнуть в самую его суть, — Дукан рассмеялся и хлопнул его по плечу. — Сынок, твоя мама ещё не родилась, а я успел наесться дерьма по самые помидоры. Этот вкус проходит и ты понимаешь, что не всё было так черно. И что в мире есть много чего ещё, что как испортит тебе настроение, так и поднимет.

— Что например?

— Ну… Например, анекдоты. Стоят перед Вратами Её Царства жрец, чародей и бледный колдун. Жрец говорит важно: «Я лечил людей полвека, сражался с тремя эпидемиями, и даже однажды помог принцу. Мне Врата откроют». Чародей кивает ему, хлопает по плечу и говорит: «Я десять лет хранил Северный Гарнизон от бандитов, темников и других отщепенцев, ещё десять ходил под парусами по величественной Явор и помогал строить корабли. Мне тоже откроют». Оба поворачиваются в недоумении к бледному колдуну. А он им и говорит: «А я здесь, чтобы за…бать вас. Срал я на ваши Врата.»

Дукан рассмеялся ещё сильнее, глядя на похоронную мину Кальдура. За окном на улице что-то крикнули, раздался звон и звуки погони.

— Столица и раньше была дырой, — смех Дукана стих. — Но теперь… Теперь даже я не знаю что будет.