Кальдур Живой Доспех - Рост Толбери

— Хм. Теперь я начинаю понимать. Поделишься?

— Только тем, что знаю.

— И дай угадаю — и с того края новости так же не очень.

Дукан наконец успокоился сел и допил пиво. Ему принесли новое.

— Крепость у горы Ногх построена. Она огромна. Целый город.

— Так.

— Туда всё ещё стекаются войска и привозят людей, похищенных со всего королевства, от острова Зиль курсируют чёрные корабли, монодоны часто мелькают в небе. Лагерь возле Небесного Дворца свёрнут. Похоже, они закончили там копаться. Зато копаются под горой и добывают оттуда чёрную руду из которой повалились делать принеприятное оружие.

— Что они замышляют?

— Я бы сказал, что они собирают силы для короткой и победоносной осады столицы и городов на востоке и севере. И что готовят флот для захвата юга, чтобы поставить окончательную точку. Но не скажу… потому что они могли всё закончить десять лет назад. Перемещение их отрядов не похоже на подготовку дальнейшего вторжения. Я не знаю, что они собираются делать и близко.

— Но узнаешь?

— Да. И пошлю весточку.

Граф вздохнул и потёр виски.

— Шансов что они просто устали и уберутся восвояси, я так понимаю, нет?

— Нет, — Дукан покачал головой. — Война ещё идёт и будет идти какое-то время. Я пришёл сюда не просто так. Мне нужны люди. Хорошие, которых ты отбирал. Хотя бы с десяток.

— Могу помочь тебе золотом, друг мой. Пока оно ещё что-то стоит.

— Нет-нет-нет, — они вдруг превратились в двух холодных и сосредоточенных торговцев. — Это не то, на что я рассчитывал. Ты должен мне. И я прошу вернуть долг.

— Человек не может отдать того, чего у него нет. Мои люди больше не мои люди. Они сражаются за принцип и за будущее. Я не могут отдать им другой приказ. В столице тяжёлые времена, в стране тоже. Но представь, что будет, если столица падёт окончательно? Их место тут. Тут они могут сделать что-то.

— Если мы ничего не сделаем там, то столица падёт всё равно. У нашего оплота нет ворот! И гарнизона, я так понимаю, тоже нет!

Они сцепились взглядами, словно два старых питбуля, и замолчали на несколько минут.

— Хорошо, — прервал молчание граф. — Скачка галопом по таким темам до добра не доведёт. Сегодня у меня уже много дел и я не могу отодвинуть их в сторону. Я дам комнату тебе и твоим людям, вы передохнёте, освежите головы, и завтра мы обсудим всё подробно.

Дукан ещё пободался с ним взглядами, кивком признал, что мысль неплохая и допил второй кубок.

* * *

В дверь постучали излишне вежливо даже для слуги.

Дукан и Кальдур обменялись тревожными взглядами, и старик кивнул — в этом доме неприятностей он не ждал.

Кальдур поднялся и открыл дверь. Снаружи стоял высокий мужчина, с птичьими чертами лица и жидкими чёрными волосами, собранными сзади в хвост. Его длинные худые пальцы изобразили лёгкий поклон.

— Я Виссарион. Целитель. Граф просил осмотреть гостей.

— Спасибо, мы в порядке, — Кальдур поспешил закрыть дверь перед орлиным носом, но Дукан шикнул на него. — Хорошо, заходите.

Целитель вошёл, Кальдур выглянул в коридор на всякий случай, и закрыл дверь на засов. Виссарион застыл в проходе, словно ожидая дальнейшего приглашения, Кальдур снова взглянул на Дукана, тот кивнул и Кальдур повёл целителя в комнату Анижи.

— Моя подруга порезалась, — быстро проговорил Кальдур, они вошли, Анижа встретила их испуганными взглядом. — Вот она. Анижа. Это врач, он осмотрит твою рану. Всё в порядке.

— Здравствуйте, — Анижа чуть поклонилась.

Целитель ей не ответил, присёл рядом на кровать, взял её за запястье и освободил от платка.

— Эта рана выглядит свежей, — целитель мягко разрезал швы, раскрыл края раны и осмотрел её. — Она не серьёзная. Вижу, что её промыли. И зашили, пускай не очень хорошо. Швы можно было не накладывать. Поверхность ладоней заживает хорошо и так. Достаточно было забинтовать.

— Этой ране больше десяти дней.

В беспристрастных глазах целителя проступил интерес, он снова осмотрел рану, куда внимательнее, буквально вцепившись глазами в каждую её точку и линию.

— А у тебя были другие раны, девочка? — спросил он вкрадчиво. — Как они заживали?

— Хорошо, господин. И кровь тоже хорошо останавливается.

— Ты чувствовала слабость и потливость? Когда выполняла обычную работу, например.

— Это не болезнь крови, господин. И не плоти. Эта рана нанесена осколком чёрной руды. Я была неосторожна. Точнее не могла быть осторожней. Нужно было спасти жизнь человека. Достать осколок. Я не думала, что он будет острым как бритва.

— Ха, — Виссарион зачарованно смотрел в лицо Анижи. — Всё меньше мифов остаются мифами в это смутное время. То, что я слышал о чёрной руде, вряд ли тебя обрадует девочка.

— Говорите.

— Не вижу никаких следов ожога, яда или заражения. Просто порез, с краями ровными, как от острейшего стекла. Чёрная руда… если ты не обманываешь меня, оставляет именно такие следы. Она ранит не только тело, но и душу. Душа уже забывает, каким тело было без раны и рана не может зажить. Тебе больно?

— Я уже привыкла.

— Да… к любой боли можно привыкнуть, — он облизнул губы словно змея и жутковато ухмыльнулся. — Я могу попробовать прижечь её одним особым видом огня. Но боюсь сделать хуже. Я дам тебе его, — он потянулся к сумке, покопался в ней и протянул её небольшой картонный тубус. — Он безопасен, пока не истереть его в порошок. Его называют белый сифр. Его сложно поджечь, он горит быстро и его нельзя потушить, даже водой или песком. Целители моей школы прижигают им или с помощью него сложные раны и порезы артерий. Я дам тебе куда больше чем нужно, чтобы ты сама попробовала. Но сначала я приготовлю для тебя мазь, и ты попробуешь пользоваться ей хотя бы месяц. Если не станет лучше, то тогда ищи другое средство. Или возвращайся. Не люблю мифы, которые нельзя разрушить.

— Вы уже видели такие раны?

— Нет. Но я слышал слухи и читал доклады. Думаю, скоро я увижу много таких ран. Ты не должна грустить из-за этой… неприятности. Всё болезни и раны когда-то были смертельными. Но потом их научились лечить. Учитывая незначительность пореза, у тебя есть все шансы дожить до поиска лекарства. Или убедиться в том, что миф является лишь мифом и эта рана зарастёт. Я бы предложил тебе остаться и попробовать разные способы, но знаю, что граф не позволит. И ты не захочешь сама.

— Спасибо и на том, господин.

— Вот, — он снова порылся в сумке и извлёк ещё одну небольшую тубу и один флакон из мутного и толстого стекла. — Обрабатывай рану каждый день тем, что во флаконе. Хорошо бинтуй. Нельзя допустить заражения. Открытая плоть будет причинять страдания и будет уязвима перед недугами, нужно будет следить очень тщательно и каждый день, без пропусков и праздников. Ты поняла? Хорошо. Есть один способ помочь тебе, о котором я слышал. В неглубоких и песчаных притоках рек водится рыба, которую называют тилапией. Её почти не ловят, она ужасна на вкус и обладает дурным характером, но рыбаки подскажут тебе, где она водится и как её поймать. Если достать из её кожи все чешуйки, обработать её мягким паром и оставить сушиться на летнем солнце, то она может стать второй кожей. Я читал, что один целитель на западе лечил таким образом тяжёлые ожоги. Воссоздавал новую кожу из кожи рыб. Но рыба должна быть обработана правильно. У неё не должно остаться запаха, кожа должна полежать достаточно на солнце, но остаться мягкой. Тогда рана под ней не будет воспаляться, и вероятность смерти снизится во много раз.