Царь царей - Дмитрий Александрович Билик

в котором что-то кипело. Чур без имени со странным прозвищем Закланец. Которое меня очень насторожило. Мне почему-то не нравилось, когда кого-то собираются принести в жертву. Да еще выглядел этот чур как заполненная до отказа атомная батарейка.

— Почему Закланец? — догнал я безымянного.

— Постоянная работа с Осью и Осколками не проходит бесследно, — ответила нечисть.

— Это я знаю, видел бедолаг, которые отказались от силы Осколков.

В первую очередь вспомнился, само собой, Форсварар. А потом в душе родилось необъяснимое чувство страха. Ведь его нынешняя жизнь полностью завязана на работе Осколка. Интересно, как отреагировал защитник Фекоя на зов Царя царей? Блин, а если он тоже ломанулся, что было сил в поисках своего «босса»?

— Вот только я не отказываюсь от силы Осколков, — продолжил Закланец. — Я встраиваю их в Ось, восстанавливая ее, слежу за тем, чтобы энергия не выплескивалась наружу. Можно сказать, что я тоже часть Оси, пока ей нужен. Но когда моя работа будет закончена и Ось восстановлена…

— Ты умрешь, — догадался я.

— Да, тело не справится с тем хистом, который заключен внутри. Надеюсь, что смерть будет быстрой. В противном случае…

Я понял, о чем он не договорил. Когда рубежник умирает, хист всеми силами пытается вырваться из угасающей оболочки, причиняя невероятные муки. Обычный рубежник и обычный хист. С другой стороны, я вспомнил, как погиб Созидатель. Если все сделать быстро и насильственно, возможно, Закланец не будет жутко страдать. Говорить об этом я, конечно, не стал. Вряд ли стоит начинать новое знакомство с предложения по гибели собеседника.

— Но я пошел на это добровольно. У меня нет детей, нет родных. К тому же, обладать подобной силой это… невероятно.

Я с сомнением поглядел на Зака. Ну такое, как по мне. Лично я чурался (как бы забавно это ни звучало) всяких самопожертвований и страдашек во имя истинного блага. Потому что это самое благо сегодня одно, а завтра другое. А вот тебя уже не будет. Наверное, это немного эгоистично, зато предельно честно. Я жил для себя и своих близких.

Да и понта от этой силы, когда ты все время заперт в сомнительной локации? Это как ездить на Феррари исключительно по разбитой проселочной дороге. Попробуешь газануть, сразу подвеску угробишь.

— Что в котле? — решил я перейти к более практической части моей экскурсии.

— Лунное серебро. Этот металл обладает удивительным свойством, как бы сказать, магической проводимости. Ты же знаешь, что его часто используют при зачаровании предметов?

Я с умным видом кивнул. А что еще оставалось? Хотя вроде о чем-то подобном артефактор в питерском Подворье говорил.

— Мы выяснили, что если при соединении Осколков лить на них расплавленное лунное серебро, то процесс объединения происходит значительно быстрее. Что интересно, само серебро при этом исчезает… Здесь.

Чур сделал пальцы «кавычками», чем невероятно заинтересовал меня. Зак это заметил и рассмеялся.

— Ничто в мирах не уходит в никуда. Об этом даже догадался какой-то чужанин из вашего мира. Правда, он не понимал истинной природы данного явления. Оси всех миров связаны. Но так как Средоточие этого мира разрушено, лунное серебро появляется в Скугге и Стралане. Да, иногда в очень труднодобываемом виде, порой нам приходится давать подсказки рубежникам, чтобы они его добывали и перерабатывали. Но суть в том, что серебро не исчезает. Хотя мы все же за несколько веков определенным образом разогнали инфляцию.

Если честно, экономические вопросы заботили меня в самую последнюю очередь. У Моти Зорина как бюджет всегда строился почти как в песне: «Если есть в кармане пачка сигарет — значит, все не так уж плохо на сегодняшний день». С той лишь разницей, что я не курил, но очень любил вкусно поесть.

Затем Зак повел меня к лесам, показав, где и над чем сейчас работают чуры. Только теперь я разглядел, что доски образует над поверхностью Оси нечто вроде купола с широкой площадкой и люком посередине. Оттуда при желании можно было дотянуться до святая святых — Средоточия. Правда, думаю, делал это только Закланец.

Еще он разрешил заглянуть в одно из ведер, чтобы поглядеть на расплавленное лунное серебро. Разве что не подпустил к котлу и верхотуре. Я на какой-то момент даже про Кусю забыл, так было интересно посмотреть, как тут все устроено. Только когда грифон стал облизывать пальцы, я задумался об истинной цели нашего визита сюда.

— Так что вы хотите от меня? — спросил я у Зака.

— Не столько от тебя, — загадочно ответил чур, поглядев Куссандера. — Первый раз встречаю грифона, который так близок с человеком.

Я не стал разочаровывать Зака, что цена этой близости четыре сотни рублей за две большие шавухи. И то, что мои руки до сих пор ею пахли. Это еще хорошо, что Куся не бросился на пятно в районе груди. А то Зак подумает, что нас связывает нечто больше, чем просто дружба.

— Яснее не стало, — ответил я.

— Пойдем, верховные головы трех миров уже собрались и ждут тебя, чтобы поговорить.

Он вновь заторопился, теперь направившись прочь от Оси. При этом постоянно оглядывался, но не на меня, а на ослепительно белый столп материализовавшейся энергии. Видимо, вдали от Оси Зак чувствовал себя очень некомфортно.

Зато стало окончательно ясно, что мы действительно где-то под землей. Скоро своды, которые прежде едва угадывались, начали нависать все ниже, напоминая крутой спуск в океан. И вот в какой-то момент я поймал себя на мысли, что до причудливо развернутых в разные стороны сталактитов чуть больше пятнадцати метров. К тому же, они оказались не какого-то мрачного коричневого или темного цвета, а пронзительно голубого. Почти даже прозрачного, словно свисающие куски льдин.

Мимо, журча и будто разговаривая на незнакомом языке, пробежал ручеек с матово-белыми, непрозрачными водами. Только у меня не создалось ощущение, что это местный завод сливает химозу. Скорее вспомнились сказки из детства про молочные реки и кисельные берега.

А еще мне почудилось где-то неподалеку тихое пение птиц. Непохожее на наше, будто пернатые о чем-то ожесточенно спорили. И я с недоумением поглядел на Зака.

— Ось — это жизнь. Кроны, добравшись до Средоточия, не успели полностью его разрушить. Мы смогли поддержать то, что осталось от Оси. И постепенно стали возрождать ее. Здесь укрылись все, кто уцелел, кто не попал под влияние Нежизни…

Зак замолчал, и почти сразу широкая пещера неожиданно расступилась, обнажив выход. Он оказался зажат между скал, вниз вела горная крутая тропка, а у подножья расстилался шумный и говорливый лес. Да, чуть пожелтевший, местами окрапленный высохшими деревьями,