Царь царей - Дмитрий Александрович Билик

что было темно. Скорее даже наоборот, свет наполнял собой все вокруг. Каждую клеточку огромного каньона, окруженного темным камнем. Хотя, погодите-ка, каньона ли? Неба я не видел. И не потому, что мы оказались в Скугге, и наверху висела серая взвесь. Несмотря на обилие света, свод того места, где мы очутились, утопал в темноте.

Быть такого не может. Не существует таких огромных пещер. Это просто невозможно. Окажись подобная полость под землей, ее непременно бы завалило.

«Ага, ведь мир рубежников предельно логичен», — весело заявил внутренний голос.

Но все мое внимание оказалось приковано не к тайнам мироздания этого места, а к главному источнику всего и вся. Это нельзя было назвать гигантским кристаллом правильной формы. Как раз наоборот — верх источника оказался будто не до конца собранным, недостроенным. Ослепительно белый, как чистый снег на вершине гор под лучами яркого солнца, без единого изъяна, трещин, переходов. Но что самое забавное, при взгляде на это великолепие, у меня в голове возникала лишь одна возможная ассоциация. Правда, чуть раньше свою догадку озвучила Лихо.

— Оссс… сь.

Это была действительно она. Подлинная, настоящая, пышущая могуществом. И такое ощущение, что будто бы рукотворная. Потому что вокруг нее оказались построены множество строительных лесов, по которым ползали крошечные муравьишки — чуры. Хотя нет, они больше походили на жителей термитника.

Меня невероятно заинтересовала деятельность, которой занималась нечисть. Сначала показалось, что она лишена всякого смысла. Но после, присмотревшись, я понял — в ней есть определенная логика. Чуры выстроившись цепочкой, передавали друг другу ведра. Но это не походило на тушение пожара, нет. Скорее на поддержание некоего внутреннего огня. Потому что в какой-то момент один из бригадиров махал рукой и деятельность либо замедлялась, либо останавливалась.

Одна часть этой цепи заканчивалась у самого навершия Оси, где была возведена целая смотровая площадка. Другая начиналась возле внушительного котла, под которым плясал огонь.

Стоило присмотреться, как стало понятно, что Ось на самом деле не так уж совершенна. Создавалось ощущение, что ее навершие то ли сломано, то ли недостроено. Именно туда и заливали что-то из ведер чуры, вызывая своими действиями снопы искр, возникновение разноцветных ломаных линий, похожих на рукотворные молнии и чуть слышный треск.

Меня интересовал лишь один вопрос — какого хрена здесь происходит? Правда, прежде, чем я озвучил его, взгляд наконец скользнул по безжизненныму телу грифона, который даже дергаться уже перестал.

Ну да, если меня так колбасило, почти кощея, как выразился Былобыслав, как же досталось Кусе. Он же обычный птенчик. Сколько у него рубцов? Хрен да маленько.

Я, ругаясь, бросился к питомцу, положив руки ему на перья.

— Куся, что болит?

Грифон, понятное дело, не ответил. Правда, что бы он сказал — неясно. Лично меня интересовало не только, что с ним. Но и как он вообще устроен?

По роду своей спонтанной врачебной деятельности я был уверен, что знаю, как созданы рубежники и нечисть. Перефразируя, я мог легко ответить на вопрос детской песенки «Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши грифоны?». Все довольно просто — у каждого есть источник с хистом. Если образно, нечто вроде колодца. Именно он питает все тело. Если хиста много, то раны заживают. Если хиста критически мало — тело разрушается. Собственно, даже у обычных чужан все устроено примерно так же.

С грифоном все оказалось решительно по-другому. Нет, тот самый источник был заполнен наполовину, тут все в порядке. Меня удивило иное — во-первых, что Куся оказался нечистью с целыми тремя рубцами. Это как? Это когда? Я даже не стал сетовать на тему: «Как быстро растут дети». Но вот эти три рубца заставили меня довольно сильно задуматься над тем, как впитывают промысел из окружающего мира королевские грифоны.

А во-вторых, помимо основного источника питания у Куси где-то глубоко имелся другой. Напоминающий мощный трансформатор, который обязательно запустят в случае отключения главного рубильника. И именно сейчас этот «трансформатор» работал на полную, объединяя хисты и восстанавливая грифона. Поэтому я был тут совершенно не нужен. Разве чтобы констатировать — пациент точно жив.

Потому и не удивился, когда Кусандрий спустя непродолжительное время открыл глаза и неуверенно поднялся на лапы. Я даже не подумал, что обошлось. Только посмотрел на своего питомца новым взглядом. Правда, довольно быстро пришел в себя.

— Былобыслав, а есть тут хоть один человек… прости, нечисть, которая объяснит, что здесь происходит?

— Есть, — необычно громко ответил незнакомый чур, уже подходя ко мне.

От силы его промысла я неожиданно прикрыл глаза. Казалось, что самой Оси приделали ноги и та сошла с места. И я сразу понял, что это, наверное, самый основной главнюк всех чуров.

Глава 10

Я привык, что если человек чего-то добился в жизни, то он непременно должен быть пожилым. Ну не знаю, так уж повелось, что ли. Вот и все чуры, облаченные властью, которых я встречал ранее, оказались практически пенсионерами.

Нынешний представитель компании перевозчиков был, как бы сказать помягче, даже не средних лет. Да что там, выглядел этот тип чуть ли не моложе меня. Да еще весь собранный, подкачанный, хоть сейчас на обложку «Менс Хелс для нечисти».

Однако хист врать не мог. Никогда я не встречал такого сильного чура. От него буквально пышало промыслом. Слишком, как бы я сказал, неестественно. Наверное, потому я и сравнил его с ожившей частью Оси.

— Матвей, — представился я, как приятный и воспитанный молодой человек. Пусть новый знакомец думает, что я именно такой. Разочароваться в будущем мне он всегда успеет.

— Я знаю, — почему-то необычно весело ответил чур. Точно все происходящее доставляло ему немалое удовольствие. На веществах, что ли?

— Не хочу показаться невоспитанным, но в местах, откуда я родом, когда люди знакомятся, то они по очереди называют свое имя.

— Так это люди, — вновь улыбнулась нечисть. — А если серьезно, у меня нет имени.

— Как это нет? — удивился я. — Я думал, вас хлебом не корми, дай к какой — нибудь паре слогов добавить «слав»?

— У меня было имя до того, как я стал Закланцем. Теперь я не имею права его носить, — неожиданно совершенно серьезно ответил чур.

— Закланцем, — повторил я слово, точно пытаясь распробовать его. Вкусовые сосочки еще не могли избавиться от духа шаурмы.

— Наши головы ожидают тебя, Матвей, но прежде я все покажу, — решил чур, что в нашем диалоге можно двигаться дальше. — Думаю, это не займет много времени.

И он отвернулся, торопливо направившись к котлу,