Сердце зимы - Хелена Хейл

пугать. Горящая спина Дани в церкви до сих пор стояла перед глазами, на два дня я превратилась из опытного опекуна в маленькую внучку, которую баловал дед. Кроме пламени я мало что помню. Только как стащила платок с головы и начала лупить им по спине Дани, пока Владимир не вытащил его наружу, пока кто-то не принес воду и не потушил огонь.

– Обошлось, Агатка, обошлось! – шептал дед, сжимая мою руку по пути домой. – Мартыныча попросим свозить нас завтра в больничку-то, не переживай, внученька, выкарабкается паренек.

Но видеть Даню в больнице оказалось еще страшнее. Пусть улыбка озарила его лицо, пусть он, увидев меня, сразу расслабился и просиял, но стоило мне коснуться лба, и я перепугалась до смерти! Такого жара давно не ощущала! Я была беспомощна, боялась притронуться, сделать ему больнее. Ожоги заживают, и смертельной опасности для его жизни не было, но все же. Мне уже доводилось видеть горящих людей, когда пламя охватило завод. И огонь забрал достаточно в моей жизни: отца, мое детство.

Только не Даню. С меня хватит.

Вчера мы с Виталиком и Димой пошли на рыбалку и хорошо провели время. Пока не наступила пора прощаться. Мы наловили два ведра окуней и карасей и поделили их на троих. Виталик провожал меня до дома и на прощание, прямо у калитки вдруг крепко обнял, зарылся лицом в волосы, а я стояла, не зная, куда деть руки.

– До завтра! – сказал он, будто ничего странного не произошло, и пошел себе дальше. Довольный.

Я подумала, что стала слишком восприимчивой. Может, он и раньше меня так обнимал, просто появление Дани и все те чувства, что он пробуждал, создали этот контраст. Черт их разберет!

Утром я пошла медитировать с коровами. Вся пропахла блинами, которые готовила к завтраку с шести до семи утра. Медитация не удалась, так что я вернулась и взялась за книгу – мне осталось прочесть финальные главы Элис Кларк, и я морально готовилась к разбитому сердцу. Не успев прочитать последнюю главу, я вернулась, чтобы разделать рыбу. Пять штук бросила в морозилку, парочку решила засушить и еще несколько пожарить. К вечеру я воняла всем, чем только можно было вонять, потому пошла в душ.

Я каждый день ждала возвращения Дани из городской больницы. Вчера не выдержала и утром пошла выяснять у его родственников, как скоро его выпишут. Аглая сказала, что сегодня, поэтому решено было привести себя в порядок и надеяться, что он придет.

Погода разбушевалась, поднялся такой сильный ветер, что клонило деревья и стучало по окнам. Тучи все никак не могли разразиться, но по их черноте можно было догадаться – если не град, то ливень точно будет. Я спустилась в сенцы и встала в дверях, наблюдая за тем, что происходило снаружи.

Каким я только не видела этот пейзаж. Сейчас вокруг было ярко, зелено, тепло. Осенью картина приобретет желто-оранжевые оттенки, в глубокой яме у забора скопится вода, на улице будет стоять запах гниющей листвы. Зимой на крышах сарая и дома ляжет снежная шапка, снег будет хрустеть под ногами, в пейзаже будут преобладать холодные, ослепительно-белые и голубые оттенки, на фоне которых будут выделяться темные голые деревья. Наступит тишина, никакого пения птиц, только громкие завывания ветра и треск поленьев в печи. Потом придет весна и снова подарит взору яркие краски и умопомрачительные ароматы цветущих деревьев – особенно я любила аромат черемухи.

Да, природа циклична. А мы лишь наблюдатели. Когда нас не станет, сезоны так и будут сменять друг друга, а люди продолжат строить ожидания на каждый из них. Только вот я уже ничего не ждала. Для меня смена времен года превратилась в большой круговорот, в который меня затянуло безвозвратно. Лето, осень, зима и весна – я могла с точностью до минуты расписать, как проведу каждый день.

Но если выбирать из времен года, то я определенно остановлюсь на зиме. Морозные узоры на окнах, тепло печи, высокие валенки и шерстяные перчатки. Снегопад, снеговики, снежные ангелы – одним словом, любимый снег, поблескивающий в вечерней темноте. Холодно, как у меня на душе, и никаких ложных надежд. От зимы знаешь чего ждать и не переживаешь о несбывшихся надеждах.

Я так погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала шаги со стороны леса. А потом появился Даня с букетом в руках. И вся грусть улетучилась, как первый снег утром. Я сорвалась с места и побежала ему навстречу. Клянусь, готова была прыгнуть в объятия и кружиться в них, кружиться и кружиться! Но я подошла и лишь сдержанно улыбнулась.

– Привет! – улыбнулся он в ответ и протянул цветы. – Надеюсь, тебе понравятся.

– Они очаровательны, – искренне ответила я. – Как ты себя чувствуешь? Как ожоги, заживают потихоньку?

– Да, все хорошо. Терпимо. Как видишь, приходится носить огромные футболки, чтобы ткань меньше соприкасалась с кожей, – он одернул здоровую серую футболку, в которой могли бы поместиться два человека.

– Это было очень страшно, Дань, – я обняла себя, прикрываясь от ветра. – Просто в один миг вспыхнул огонь! Ты проходил мимо кануна, там было столько свечей, людей, и немудрено, что загорелась ткань. Как мы поняли, так и произошло. Я считаю, что нельзя впускать столько людей в маленькую церковь одновременно. Помимо огня еще и духота – наша соседка свалилась в обморок.

– Согласись, подозрительно, что из года в год в церкви проходили службы, но никто на памяти моей бабушки не воспламенялся, – заметил Даня.

Я призадумалась.

– Тоже верно, – кивнула я. – Значит, только ты такой везучий и невнимательный.

– Вот спасибо! Умеешь поддержать, – усмехнулся он. – Что мы, так и будем стоять посреди дороги?

– Ой! Пойдем ко мне, я цветы пока в вазу поставлю.

Я пригласила его в дом и метнулась на кухню за вазой. Разобравшись с цветами, приготовила Дане чай и выложила печенье с творогом. За чаепитием он рассказал о том, как восстанавливался. Для их семьи травмы от огня не в новинку, по словам Дани, его отец Алик систематически получал ожоги во время тушения пожара, несмотря на профессиональную экипировку. Даже мама его однажды отравилась угарным газом, оказавшись в эпицентре пожара, из которого ее спас Данин отец.

Представляю, как Аглая с годами стала ненавидеть стихию, которая постоянно следовала за ее близкими.

– Слушай, я тут кое-что сделала. Только не смейся, – сказала я, когда мы допили чай.

– Ни в коем случае, – пообещал Даня.

Я сбегала наверх и спустилась с подарком в руках. Эту подвеску я переделывала несколько раз