Сердце зимы - Хелена Хейл

сердце мое словно резко сжали в кулак, попутно перекрыв кислород. Даня бросил сестре летающую тарелку, и Сашка – чудо, а не ребенок! – счастливая побежала за игрушкой.

Появилась мать Дани с подругой-блондинкой и двумя мужчинами. Один из них, с пронзительными синими глазами, с нескрываемой любовью смотрел на мать Дани, второй передразнивал в танце блондинку.

Я смотрела на них и улыбалась, будто очутилась в каком-то добром фильме. Но нет, я была зрителем. Тем, кто по ту сторону экрана. Пока летающая тарелка не просвистела у правого уха.

– Ой! Дань, здесь Агата! – закричала Сашка, и я поняла, что нырять вниз и прятаться за забором уже поздно.

Красильников сначала удивился, потом подошел к забору и несколько секунд разглядывал меня, разинув рот. Но не успели мы обмолвиться и двумя словами, как подошла его мать в компании друзей.

– Агата, солнышко, заходи! Мы как раз собираемся рыбу с мясом делать на гриле, – сказала она, подталкивая меня на участок.

– Вот тебе и наказание, – шепнул на ухо Даня.

Красильников представил меня всем и назвал имена друзей семьи. Меня поразило то, как они общались, – словно были настоящими родственниками. Это никак не вязалось с моей привычной обстановкой у троюродной бабки. Аглая, мама Дани, попросила звать ее по имени. Тот синеглазый мужчина, не сводивший с нее глаз, оказался Владимиром. Блондинка – Анна и ее черноволосый муж – Михаил были родителями Пашки и Сони, которые присоединились к нам минут через пять после моего появления.

Второй счастливый день в моей жизни. Не думала, что в компании старших может быть настолько весело! Мы всей компанией поиграли в кругу в волейбольный мяч, потом Аглая выдала мне свой старый купальник, чтобы я могла порезвиться с ребятами в бассейне. Я впервые плавала в хлорированной воде! В детстве мы с Бозиной купались в миниатюрном бассейне на ее участке, разноцветном, надувном, который ее отец наполнял ледяной водой из шланга. Мы не дожидались, пока она нагреется, и прыгали в крошечный круг. Конечно, к десяти годам мы из него уже выросли.

Сначала мы играли с надувным мячом, потом в осьминога – своеобразные салки, – а потом Паша, Соня и Саша ушли в беседку, так как родители приготовили обед, а мы с Даней остались в воде. В метре от нас находилась его семья, из колонок доносилась еще более древняя песня «Out of Touch». Не знаю, как у Дани было с английским, но, глядя на его мокрые волосы, зеленые глаза, которые смотрели на меня так, словно я самое красивое создание природы, я поняла, как близок мне припев песни:

Ты вне досягаемости,

У меня не хватает времени,

Но я схожу с ума,

Когда тебя нет рядом.

Даня улыбнулся и начал щелкать пальцами в такт мелодии, подплыл ближе. Я испугалась и стала взбираться по лестнице, громко распевая, но цепкая лапа схватила меня за талию и швырнула в воду. А ведь я не хотела нырять! Столько трудов вложила в эти несчастные волосы и ресницы!

Под водой я распахнула глаза. Даня тоже был здесь, с открытыми глазами. Он обнял меня и коснулся своим носом моего. Солнечные блики играли на поверхности воды, время остановилось, а вода заглушила звуки. Пузырьки медленно образовывались между нами и спешили наверх. Не отрывая взгляда от его глаз, я обхватила щеки Дани ладонями и нежно провела пальцами, хоть из-за прохладной воды он и не ощутит того тепла, которое я хотела ему передать этим жестом. Даня подхватил меня и вынырнул. Мы шумно глотали воздух.

– Эй, молодежь! – крикнул Андрей Кулаков, муж Милены (если я верно запомнила). – Идите за стол!

Аглаи за столом не было, но мы с Даней вылезли, постарались отжать купальники и укутались в полотенца, которые вынесла его бабушка. Что-то я погорячилась, купаясь в такой холод.

– Агата, иди сюда, переоденешься! Соня, Саша, и вы идите! – крикнула бабушка.

Мы с девчонками переоделись в амбаре под хрюканье свиней. Вернулись за стол как раз тогда, когда подошла Аглая. На шее у нее висел фотоаппарат, и она что-то сосредоточенно в нем настраивала. Даня усадил меня рядом с собой, сбоку от Сашки.

– О, Гайка опять за свое! – вздохнула Милена.

– Ничего не знаю, всем улыбаться и позировать! Это же память! – ответила Аглая.

– Гайка?.. – шепотом поинтересовалась я у Дани.

– Кличка с детства. Никто не смог мне ее объяснить, – усмехнулся он.

– Дети, улыбайтесь! – Аглая нацелила на нас с Даней объектив.

Когда Даня успел положить руку мне на плечо и притянуть к себе, я не поняла, но раскраснелась. Последовало несколько вспышек, потом Даня убрал руку, и все принялись за еду. Михаил предложил сыграть в крокодила, и все дружно поддержали затею. Не могу вспомнить, когда я в последний раз столько смеялась.

Паша, на мой взгляд, был профессионалом в игре. А когда Анна загадала Андрею Кулакову слово, тот побледнел, а потом начал изображать нечто, похожее на пузатого демона, – выяснилось, что Анна загадала ему Милену. Бедного Андрея чуть не проткнули шампуром. Мне Милена понравилась своей открытой агрессивностью в совокупности с искренней добротой и любовью к друзьям. Странные чувства овладевали мной в тот день. Будто я попала на телепередачу «Почувствуй себя частью настоящей семьи». Я любила дедушку, и нам хорошо было вдвоем. Мы понимали друг друга с полуслова. Но иногда, особенно в день рождения, Новый год и другие праздники, меня одолевали мечты о такой компании, как у Красильникова. О дружной семье, которую выбрали не по крови.

Завидовала ли я? Возможно. Я была слишком мала, чтобы контролировать избыток эмоций и впечатлений. Слишком юная, чтобы понять, что не все живут так, как им хочется. Многие просто делают то, что должны.

Каждый раз, когда Аглая подходила и заботливо поправляла мне волосы, подкладывала мне что-то на тарелку, когда она собрала здоровенный контейнер с едой, чтобы я поделилась с дедушкой, холод внутри меня, который заморозил чувства после ухода матери, сковывал все сильнее. Я так надеялась, что переросла обиду, но оказалось, что мне все так же недостает ее. Нет, не этой женщины, которая бросила меня и свекра-инвалида. Не хватает тех мелочей, которые способны привнести в жизнь только матери: плетение косичек, сказки на ночь, походы по магазинам, материнские объятия и напутствия, искренняя забота, защита и любовь вопреки всему.

Опустим мои страдания и вернемся к Красильникову. Солнце окончательно спряталось в гуще темных угрожающих туч. Веселье поутихло, но мы с ребятами