Человек из Оркестра - Галина Муратова

Но Светлана сделала вид, что не заметила этого благородного жеста и быстро прошла мимо.

Синяя тетрадь,

23 ноября 2020

Вселенная Беж

Нет ничего интереснее для нее, как знакомство со жгуче-бежевой кофейной пенкой. Она варила этот любимый напиток с таким вниманием и любовью, что присутствующие, если таковые были, тихо завидовали.

Пена шептала что-то, глядела на рисунок, который сотворила она, перемешивая, когда уже выключен газ. Пузырьки таяли, лопались, опять вздувались, создавая полную иллюзию бежевой какой-то вселенной. Которая родилась от ее руки и зажила тайной своей, непостижимой жизнью.

Такой ритуал Лена исполняла каждое утро, вне зависимости — просыпалась она одна, или с кем-то.

Впрочем, последнее случалось крайне редко с ней.

Когда-то её маленькая дочка, прочитав «Золушку», сделала странный вывод:

— Это о том, что главное — вовремя уйти. Тогда — будет везение. Вовремя сбежать, чтобы тебя искали и страдали об этом.

Лена выводы дочери услышала и, с удивлением, согласилась с таким выводом.

Да, вовремя сбежать. Остаться тайной, и пусть бегают и ищут.

Лена неоднократно сбегала в самый странный момент. Уж совсем неподходящий, казалось бы. Таинственно исчезала, но почему-то ее никто не искал. Не скучал по ней, не расспрашивал у знакомых. И забывали о ней тут же, на любой стадии грядущих отношений.

Золушки из нее не получилось, но она не сильно горевала об этом. Недосуг. Она имела свой дом, которым занималась всегда.

Дом был стильным, здесь было строго все функционально, но все гости замечали легкий флёр богемности, который исходил от самой хозяйки. И, накрывая, сближал, охмурял всех находящихся в нем.

И в гости к Лене стремилось много народа, а она не спешила ограничить этот шквал охотников посидеть, поговорить, выпить чего-нибудь из настоящих, с какими-то гербами и вензелями, вин.

Дочка Лены давно выросла, жила с каким-то селадоном, но он ее берег, любя пестовал. Она родила ему славных двух мальчиков. Но жениться не спешил, и Лене давно хотелось расколотить один из его фирменных глиняных горшков о его, седую уже, голову.

Но дочку все устраивало, так что горшки остались целы. Обошлось без скандала.

И они иногда появлялись у нее, как говорил этот старый сожитель её дочери: «на бокал кофе».

«Подавиться бы тебе», — вспомнила с нелюбовью несостоявшегося зятя.

Кофе сегодня получился на редкость, с каким-то оптимистическим уклоном.

Лена рассматривала картинку на пенке, как вдруг позвонили в дверь. С большим сожалением она отошла от турки, чтобы открыть дверь.

За дверью стояла дочь с двумя своими ребятишками и огромным чемоданом и такой же объемной сумкой. Дочь молча прошла, поставила чемодан, бросила на пол сумку.

— Мы сбежали, — и весь комментарий, который она услышала от дочери.

Лена сняла с ребятишек легкие курточки и пустила в самую большую комнату.

— Можно всё, — разрешила она пацанам, а сама пошла на кухню. Там сидела, и уже рыдала, дочь.

Поцеловав дочь в теплую макушку, Лена успокоила.

— Давно пора. Что ты в нем нашла? Что он тебе такого дал в жизни?

— Пацанов, — утирая слезы, ответила дочь. — И он их любит, я надеюсь…

Она опять заплакала.

Лена глянула на свой кофе, который она не успела прочитать. Пенки уже не было, погасли пузырьки. Это была обыкновенная черная жидкость без аромата и того самого духа, за который Лена любила пить его свеже-горячим.

Она повернулась, мельком глянула на дочь, на уставший её чуть растрепанный вид.

И Лена вдруг вспомнила:

— Золушкой значит сбежала.

Дочка не поняла, о чем это она.

И Лена рассказала ей концепцию сказки, которую вывела дочка, будучи совсем малышкой.

— Вовремя сбежать.

Дочка рассмеялась воспоминаниям матери.

— И потерять туфельку, которой у меня, увы.

— Молодец, главное сбежать. — уверенно говорила мать.

Так они просидели на кухне за остывшим кофе с сухариками.

Зазвонил телефон, Лена подошла и долго слушала, а потом совсем неинтеллигентно рыкнула:

— Приезжай, и захвати с собой туфельку, хрустальную — это твой последний шанс.

И она отключила трубку.

Дочка с сыновьями жили у Лены уже вторую неделю, селадон не появлялся и не звонил.

Лена уже перестала беспокоиться за семью дочери, все равно поступила она правильно, не дав дочери шанса быть когда-нибудь оставленной.

Всякое бывает, они не понаслышке знали.

Но в воскресенье вдруг в дверь позвонили.

За ней оказался несколько испуганный селадон. Он стоял с цветами, коробкой. Шагнул неуверенно в дом.

Пацаны бросились к нему, сильно обрадовавшись.

Он отдал Лене цветы и как-то совсем неуверенно произнес:

— Вы про туфельки какие-то говорили… Вот… Достал, из Милана. Хрустальные почти.

Он протянул дочери коробку.

— И еще, Елена Степановна, я прошу руки вашей дочери, — сообщил он вдруг как-то без паузы.

Лена согласно улыбнулась, но про себя подумала: «Надо же, как правильно поняла её девочка смысл сказки». Расшифровала и применила. Работает.

Туфельки оказались совсем не по размеру. Но кого это теперь интересовало?

Лена пошла на кухню варить кофе, чтобы приблизить к себе, рассмотреть и понять эту бежевую вселенную. И Лене казалось, что она со всем этим справляется… И кофе никогда не сбежит от нее, она следит, и немного хотелось ей, чтобы и за ней так же присматривали.

Чтобы не сбежала.

Синяя тетрадь,

24 ноября 2020

Оазис

Люди в последнее время потеряли свою сюжетность. Судьбы их и интересы сплелись на просторах интернета. А там — не до изысков и сюжетов. Главное — свое пространство организовать и сразу почувствовать уникальность своего бытия.

Влад скучал по нормальному общению человеческому и поэтому, по утрам, а то и вечером, выходил на свою охоту за сюжетами.

Даже сегодня, в постылый холод, вышел.

Он внимательно вглядывался в лица прохожих, желая, через их отстраненность, поймать любопытный взгляд в его сторону или хотя бы на пролетевшую мимо ворону.

Все шли, держась, как за спасательный круг, за плоские смартфоны, будто подключены были к общей электрической сети. Впрочем, так оно и было.

Влад перешел улицу с одной стороны на другую и двинулся по второму кругу.

Влад уже понимал, что и сегодня он придет с пустотой, как вдруг, проходя по мосту широкому, каменному, он увидел на поверхности канала имитацию зеленого газона на деревянном помосте.

На нем уже устроились рыбаки, веселые мужики были ничуть не удивлены деревянному настилу с травой на половину реки. Они просто радовались ему и обживались.

Влад с мостика вслушивался в их приглушенный разговор и понял, что