Ленин. Человек, который изменил всё - Вячеслав Никонов

Нэп сам по себе приводил к еще большей растащиловке и, соответственно, по мысли Ленина, предполагал усиление репрессивных мер. «Уклонения в худшую сторону, это – злоупотребления примазавшихся к коммунистам старых чиновников, помещиков, буржуа и прочей сволочи, которая иногда совершает отвратительные бесчинства и безобразия, надругательства над крестьянством, – писал Ленин в брошюре «О продовольственном налоге». – Тут нужна чистка террористическая: суд на месте и расстрел безоговорочно»2363. 14 мая 1921 года ПБ постановило «подготовить законопроект СНК о расширении прав ВЧК в отношении применения высшей меры наказания за хищения с государственных складов и фабрик…»2364

В ноябре Ленин пишет Сталину и Уншлихту: «Тьма ценнейших товаров – тканей, машин, ремней и пр. и пр. – разворовывается арендаторами, приемщиками, сдатчиками… Не следует ли созвать из архинадежных людей совещание тайное о мерах борьбы?а) Поимка нескольких случаев и расстрел». IX съезд Советов (23–28 декабря) с подачи Ленина требовал от Наркомюста, «чтобы нарсуды республики строго следили за деятельностью частных торговцев и предпринимателей, не допуская ни малейшего стеснения их деятельности, но вместе с тем строжайше карая малейшие попытки отступления от неуклонного соблюдения законов республики…»2365

Новая экономическая политика предполагала и новый размах действий ВЧК. К концу 1921 года количество сотрудников ВЧК – с учетом приданных ей частей особого назначения (ЧОН) и рабоче-крестьянской милиции – увеличилось до 130 тысяч человек, «что значительно превосходило количество сотрудников всего Министерства внутренних дел Российской империи (84 тысячи человек)»2366.

Но оснований для недовольства неподконтрольностью «карательного меча революции» прибавилось. Бажанов отмечал, что «забирая власть, начиная строить огромную империю Гулага, ГПУ старается как можно меньше информировать верхушку партии о том, что оно делает»2367. Из уст Ленина в 1921 году стали вырываться раздраженные фразы типа: «Арестовать паршивых чекистов» или «Подвести под расстрел чекистскую сволочь»2368.

Осенью Лениным было сделано несколько великодушных жестов. Так, к 4-й годовщине Октябрьской революции была объявлена амнистия бывшим солдатам белых армий, началось освобождение кронштадтских мятежников. Перед Рождеством 1922 года из тюрем было выпущено немало духовных лиц, а сразу после из лагерей принудительных работ освобождались некоторые категории заключенных – дети до 16 лет, женщины с детьми, нетрудоспособные пожилые люди. На IX съезде Советов в декабре 1921 года Ленин утверждал:

– У нас нет другого ответа, кроме ответа учреждения, которое бы знало каждый шаг заговорщика и умело бы быть не уговаривающим, а карающим немедленно… Но вместе с тем мы определенно говорим, что необходимо подвергнуть ВЧК реформе, определить ее функции и компетенцию и ограничить ее работу задачами политическими. Перед нами сейчас задача развития гражданского оборота, – этого требует новая экономическая политика, – а это требует большей революционной законности2369.

ЦК создал в декабре специальную комиссию, которая должна была представить проект реорганизации ВЧК под углом зрения сужения ее компетенции и круга деятельности 2370.

С введением нэпа оставшаяся интеллигенция воспрянула. Плюрализм экономический создал материальную основу для плюрализма идейного.

«В Москве поэты, художники, режиссеры и критики дрались за свою веру в искусство с фанатизмом первых крестоносцев, – вспоминал поэт – имажинист Анатолий Мариенгоф. Трибуны для ораторов стояли в консерватории, в Колонном зале бывшего Благородного собрания, в Политехническом музее, в трех поэтических кафе и на сценах государственных театров в дни, свободные от спектакля. Жаждущие найти истину в искусстве широкой шумной лавиной катились по вечерней Тверской, чтобы заполнить партеры, ложи и ярусы. Если очередной диспут был платным, сплошь и рядом эскадрон конной милиции опоясывал общественное здание. Товарищи с увесистыми наганами становились на места билетерш, смытых разбушевавшимися человеческими волнами»2371.

Нэп привнес в театральную жизнь коммерциализацию, живинку, упрощение, игру «на потребу». Булгаков жаловался, что театры полны и в них не попадешь, потому что барыги перепродают билеты за баснословную сумму. Чуковский находил, что «психическая жизнь оскудела: в театрах стреляют, буффонят, увлекаются гротесками и проч. Но во всем этом есть одно превосходное качество: сила»2372. Нераскрученная молодежь и многочисленные актеры из провинции пели и плясали по клубам и пивным.

Основания были не только для восторгов. Лето первого года НЭПа стало черной страницей для российской культуры. Символичной была почти одновременная смерть двух поэтов, олицетворявших разные судьбы людей искусства в революции: Николая Гумилева расстрелянного ВЧК, и мучительно угасшего от цинги, астмы и психического расстройства Александра Блока. «Туманное сияние поэзии Блока – и точность, ясность, выведенное совершенство Гумилева. “Левый эсер” Блок, прославивший в “Двенадцати” Октябрь: “мы на горе всем буржуям – мировой пожар раздуем” – и “белогвардеец”, “монархист” Гумилев… Блок, мечтавший всю жизнь о революции, как о “прекрасной неизбежности”, и – Гумилев, считавший ее синонимом зла и варварства» 2373 (Георгий Иванов). Готовились к отъезду из страны Горький, Ремизов, Белый, Соллогуб. «С необычайной остротой мы переживали и наблюдали конец целой эпохи, – писала Нина Берберова, – и зрелище это вызывало священный трепет, было исполнено щемящей тоски и зловещего смысла»2374.

Начальник иностранного отдела ВЧК Давыдов предлагал захлопнуть для писателей калитку на Запад: «В ИноВЧК в настоящий момент имеются заявления ряда литераторов, в частности Венгеровой, Блока, Соллогуба – о выезде за границу. Принимая во внимание, что уехавшие за границу литераторы ведут самую активную кампанию против Советской России и что некоторые из них, как Бальмонт, Куприн, Бунин, не останавливаются перед самыми гнусными измышлениями – ВЧК не считает возможным удовлетворять подобные ходатайства». Вопросы выезда рассматривало Политбюро. 12 июля 1921 года ПБ разрешили ехать Соллогубу (он так и не уехал, после того как его жена бросилась в Неву), но не позволило Блоку. За того вступились Горький с Луначарским, обратившиеся напрямую к Ленину, в результате чего ПБ 23 июля пересмотрело свое решение2375. Воспользоваться полученным разрешением Блок не успел.

Пока же голод 1921 года стал последним отзвуком катастрофы Гражданской войны и «военного коммунизма». Со второй половины года производство начало, наконец, быстро расти: за 1921 год почти удвоилось производство – с 12,8 % от уровня 1913 года до 23,3 %. Выросли объемы внешней торговли как результат того, что «Россия обросла, если можно так выразиться, целым рядом довольно правильных, постоянных торговых соглашений, представительств, договоров и т. д.»2376

Михаил Булгаков, переселившийся в Москву осенью 1921 года, рассказывал о своих ощущениях: «Знакомств масса и журнальных, и театральных, и деловых просто. Это много значит в теперешней Москве, которая приходит к новой, невиданной в ней давно уже жизни – яростной конкуренции, беготне, проявлению инициативы и т. д. Вне такой жизни жить нельзя, иначе погибнешь… В Москве есть все: обувь, материи, мясо, икра, консервы, деликатесы – все! Открываются кафе, растут как грибы… Цены сообщить невозможно, потому что процесс падения валюты принял галопирующий характер, и иногда создается разница при покупке днем и к вечеру»2377. Нина Берберова в 1922 году приехала в столицу: «Москву я не узнала: теперь это была столица нового государства, улицы были черны от народа, все кругом росло и создавалось, вытягивалось, оживало, рождалось заново, пульсировало»2378. На Болоте работал самый дешевый в Москве рынок, где торговали всякой снедью, «можно было и закусить, например, пирожками с различными начинками, полакомиться другими яствами, изготовленными по древним рецептам. На берегу находилась пристань. С приходом нэпа к пристани стали приставать маленькие пароходики… Когда пароходик выплывал из Канавы на простор Москвы-реки, его окружали лодки, байдарки, шлюпки, моторки и просто “водоплавающие” граждане в разноцветных тряпочных шапочках и без оных»2379.