Кровь Амбера - Роджер Желязны

— Ублюдок амберский! — крикнул Юрт, и три световыхкопья ринулись ко мне из его оружия, чтобы разбиться о взмах моего фандона ияркими мотыльками улететь вниз, в бездну Хаоса, над которой мы парили.

— Сам такой, — отрезал я и сжал рукоять триспа, изего трех алмазно-острых клинков вырвались три пульсирующих луча. Я поднял рукунад головой и хлестнул лучами в направлении Юрта.

Он отразил лучи своим фандоном почти на пределевосьмифутового радиуса действия. Трисливер перезаряжается три секунды, но ясделал стремительный ложный выпад, целясь противнику в лицо.

Юрт инстинктивно поднял фандон, а я тут же нацелил трисп накосой удар по его коленям. Он отразил короткий импульс нижней частью фанда,ударил мне в голову, промахнулся и сделал полный пируэт, надеясь, что моеоружие еще не перезарядилось и его спина в безопасности; высоко поднятымфандоном он нацелился мне в плечо… Но меня на прежнем месте уже не было, язакружился рядом с его камнем, и на витке рубанул по открывшемуся плечу Юрта.Не достал.

Деспил, секундант Юрта, кружил справа и довольно далеко отменя, оседлав свой камень размером с пляжный мяч. Мой секундант — Мандор —быстро снижался к месту событий.

Изменив форму ступней, мы вцепились в камни, плавая вовнешних течениях Хаоса, маневрируя, словно на краю водоворота. Юрт развернулсявслед за мной, держа левую руку горизонтально, покачивая фандоном, укрепленнымна предплечьи; пленка-вуаль трехфутовой длины, утяжеленная по краю наподобиеневода, переливалась алыми огоньками. Трисп он держав в средней наступательнойпозиции и глядел на меня, скаля зубы. Однако, когда мы попали на орбитудесятифутового круга, находясь на противоположных точках, и начали искатьразрыв для выхода из него, он перестал улыбаться.

Я наклонил свою орбиту, и Юрт тут же приспособил свою, чтобыне отставать от меня. Я повторил маневр, и он сделал то же самое. Потом янырнул на девяносто градусов вперед, подняв и удлинив фандон, повернул запястьеи опустил локоть под таким углом, чтобы удар пришелся противнику в низ живота.

Он выругался и сделал выпад, но я отбил его, а на бедре Юртапоявились три темные линии. Трисливер врезается в плоть лишь на три четвертидюйма, поэтому в серьезной схватке главными мишенями являются горло, глаза,виски, внутренняя сторона запястий и бедренные артерии. Впрочем, достаточное числоуспешных ударов даже не в самые уязвимые места — и можно помахать противнику напрощание, когда он будет падать вниз в красное булькающее жерло, откуда невозвращаются.

— Кровь! — воскликнул Мандор, увидев кровавыебусины на ноге Юрта и приближаясь к нам. — Вы удовлетворены, господа?

— Я удовлетворен, — ответил я.

— А я нет! — прорычал Юрт, бросив на меня яростныйвзгляд. — Повтори свой вопрос после того, как я перережу ему горло!

Юрт по неизвестной мне причине возненавидел меня еще дотого, как научился ходить. Сам я его не ненавидел, но выносить Юрта было вышемоих сил. С Деспилом же у меня вообще были вполне сносные отношения, хотя онзачастую принимал сторону Юрта. Да это и понятно, они — родные братья, причемЮрт — младший.

Трисп Юрта вспыхнул. Я отбил удар и нанес ответный. Онотразил мои лучи и уклонился в сторону. Наши триспы вспыхнули одновременно, обеатаки были отражены, и пространство между нами наполнилось огненными хлопьями.Я нанес удар снова, но на этот раз слишком низко. Еще одна атака также не даларезультатов. Мы сошлись ближе.

— Юрт, — предложил я, — если один из насубьет другого, победитель будет изгнан. Давай завязывать.

— Оно того стоит, — ответил он, — думаешь, ядурак и не подумал об этом?

И рубанул, целясь мне в лицо.

Я инстинктивно поднял обе руки, заслонился фандоном и сжалрукоять триспа, посылая атакующий свет сквозь облако разбитого свечения.Раздался крик.

Опустив фандон на уровень глаз, я увидел, что Юрт наклонилсявперед, а его трисп уплывает прочь. Рядом плыло его левое ухо, за которымтянулась красная ниточка, быстро распадавшаяся на отдельные бусинки, исчезавшиеодна за другой. От головы моего противника оторвался кусок скальпа, который онпытался приладить обратно.

Мандор и Деспил кругами спустились к нам.

— Мы объявляем дуэль оконченной! — закричали они водин голос.

Я повернул головку триспа, поставив его на предохранитель.

— Рана серьезная? — спросил Деспил.

— Не знаю, — ответил я.

Юрт позволил им осмотреть себя, и чуть позднее Деспилсказал, обращаясь ко мне:

— С ним будет все в порядке. Хотя мать рассвирепеет.

Я кивнул, заметив:

— Это была его идея.

— Знаю. Пошли отсюда поскорее.

Деспил помог Юрту взять курс на Край; фандон волочился заним как сломанное крыло. Я не спеша последовал за ними. Мандор, сын Савалла,мой сводный брат, положил руку мне на плечо.

— Я знаю, ты не хотел.

Я кивнул и закусил губу. Деспил, безусловно, прав, говоря оДаре, нашей матери. Ее любимчик Юрт внушит ей, что во всем виноват я. Нередко ячувствовал, что сыновей от Савалла — старого Князя Края, за которого вышлазамуж, оставив моего отца, — она любит больше, чем меня. Однажды яуслышал, как она сказала, что я слишком напоминаю ей моего отца, на которого яв самом деле очень похож.

Я снова подумал об Амбере и о других местах в Тени. И собычной дружью подумал об извилистом Логрусе — моем проездном в иные края.Похоже, мне придется войти в него раньше, чем я планировал.

— Давай навестим Сухая, — предложил я Мандору,когда мы поднялись над бездной. — Мне надо еще кое о чем его расспросить.

…В колледже я не тратил много времени на письма домой.

— …домой, — говорила Винта. — Уже скоро…Выпей воды, — И она подала мне флягу.

Я сделал несколько больших глотков и отдал ей флягу.

— Спасибо.

Я потянулся, расправил сведенные судорогой конечности,вдохнул холодный морской воздух и взглянул на луну, висевшую над моим левымплечом.

— Ты в самом деле полностью отключился, — сказалаВинта.

— Я говорил во сне?

— Нет.

— И хорошо.

— Видел дурной сон?

Я пожал плечами:

— Бывают и похуже.

— Ты вскрикнул — как раз перед тем, как я тебяразбудила.

— В самом деле?