Врата судьбы - Агата Кристи

– Если и старик, то очень хитрый старик. Клянусь, вы гораздолучше, чем все эти молодые. Ну конечно. Сидите тут с невинным видом. Впрочем, японимаю, спрашивать вас не годится. Нельзя вас заставлять выдаватьгосударственные тайны, верно? Но, во всяком случае, берегите свою жену, следитеза ней. Вы же знаете, она постоянно лезет куда не следует. В прошлый раз онаедва не попалась, ей только чудом удалось ускользнуть.

– Полно вам, – сказал Томми. – Таппенс интересуется этимдомом только потому, что в нем много всяких необычных старинных вещей. Ейхочется узнать, кто там жил и когда, кто были люди, изображенные на старинныхпортретах, и все такое. Кроме того, она занимается садом. Это то, что насдействительно заботит в настоящее время. Сад, каталоги различных цветов илуковиц, и больше ничего.

– Ну что же, может, я вам и поверю, если в течение года неслучится ничего знаменательного. Но я же вас знаю, Бересфорд, и нашу миссисБересфорд мы тоже прекрасно знаем. Вы удивительная парочка, в особенности когдаработаете вместе, и, готов поспорить, вы непременно что-нибудь раскопаете.Только предупреждаю: если эти бумаги увидят свет, они будут иметь исключительноважные последствия, которые ударят по нашей политической верхушке. Найдутсялюди, которые будут весьма этим недовольны. Уверяю вас. А они, те самые,которые будут недовольны, в настоящее время являют собой истинный образецпорядочности и высокой нравственности. Это столпы общества! Однако некоторыесчитают, что они весьма опасны. Запомните это. Они очень опасны, а те, что неопасны, тесно связаны с опасными. Поэтому будьте осторожны и передайте вашейжене, чтобы она тоже была осторожна.

– Знаете, – сказал Томми, – от того, что вы мне наговорили,мне становится неспокойно.

– Вот и не нужно успокаиваться, и следите как следует замиссис Таппенс. Я очень ее люблю, она вызывает у меня восхищение. Милаядевушка, какой была, такой и осталась.

– Ну, девушкой ее уже не назовешь, – сказал Томми.

– Никогда не говорите этого жене. Не имейте такой привычки.Она ведь одна на тысячу. Не завидую тому, кого она заподозрила и началавыслеживать. Сильно подозреваю, что она и сейчас на охотничьей тропе.

– Я этого не думаю. Она скорее сидит сейчас за столом, пьетчай в гостях у какой-нибудь старушки по соседству.

– Ну конечно, от этих старушек можно иногда получить весьмаполезную информацию. Старушки и пятилетние дети. Правду порой можно узнать изсамых невероятных источников, от людей, на которых в этом смысле меньше всегонадеешься. Я бы мог рассказать…

– Нисколько в этом не сомневаюсь, полковник.

– Впрочем, тайны следует хранить, их не стоит выдавать, –сказал полковник Аткинсон, покачав головой.

По дороге домой Томми задумчиво глядел в окно вагона набыстро меняющиеся картины сельского пейзажа. «Интересно, – говорил он себе, –очень интересно. Этот старый лис обычно знает, что делается в нашей области. Унего есть свои источники информации. Но что же может происходить сейчас? Ведьвсе, что было, давно закончилось, кануло в вечность. Все закончилось с войной,после этого ничего не осталось, просто не могло остаться. Теперь все спокойно».Тут в его душу закрались сомнения. Возникли новые идеи, идеи Общего рынка.Где-то – мысли его проносились скорее не в сознании, а в подсознании, потомучто он не мог забыть о внуках и племянниках, – где-то были молодые члены семей,которые играли известную роль в жизни страны, имели связи, влияние и занималипрочное положение просто потому, что это полагалось им по рождению, и есликто-то из этой молодежи оказывался нелояльным, их можно было использовать, имможно было внушить какие-то иные ценности, новые или возрожденные старые –называй их как угодно. Англия странная страна, она уже не та, что была. А можетбыть, она и раньше была не такой? Ведь на дне, под чистой гладью реки всегдадостаточно мути и грязи. А разве то, что лежит на дне моря – галька, ракушки ипрочее, – разве все это покрывает только чистая, прозрачная вода? Там, внизу,постоянно что-то движется, что-то происходит, что нужно обнаружить и пресечь.Но ведь не здесь же, не в таком же тихом местечке, как Холлоуки! Оно же все впрошлом и всегда было таким. Возникло оно как рыбачья деревушка, потомпревратилось в британскую Ривьеру, а теперь – обыкновенный курорт, полныйнароду только в августе. Большинство теперь предпочитает проводить отпуск заграницей.

– Ну и как? – спросила в тот вечер Таппенс, выходя из-заобеденного стола и направляясь в гостиную пить кофе. – Интересно было? Какпоживают наши старики?

– Что верно, то верно, – вздохнул Томми. – Настоящиестарики. А как твоя старушка?

– Знаешь, приходил настройщик, – сказала Таппенс, – а потомполил дождь, так что я ее не видела. Очень жаль, ведь она могла мне рассказатьчто-нибудь интересное.

– А вот мой старик рассказал-таки, – продолжал Томми. – Я былкрайне удивлен. Что ты думаешь об этом месте, Таппенс?

– Ты имеешь в виду дом?

– Нет, не дом. Я имею в виду Холлоуки.

– Приятное местечко, как мне кажется.

– Какой смысл ты вкладываешь в это слово?

– А что, хорошее слово. Его обычно презирают, но я непонимаю почему. Мне кажется, приятное местечко – это такое, где жизнь течетразмеренно, да ты и не ждешь и не желаешь каких-либо перемен. Просто радуешься,что все вокруг спокойно.

– Это, наверное, объясняется возрастом.

– Нет, я не думаю. Просто приятно знать, что существуюттакие места, где не происходит никаких событий. Впрочем, должна сказать, чтосегодня кое-что почти случилось.

– Что ты хочешь этим сказать? Что почти случилось? Ты опятьсотворила какую-нибудь глупость, Таппенс?

– Господи, конечно нет.

– Тогда что же?

– Просто я хочу сказать, что стекло в теплице – помнишь, то,которое плохо держалось, дрожало немного? Так вот, оно упало практически мне наголову. Я могла здорово пораниться.

– Ну, судя по всему, все обошлось благополучно, – сказалТомми, взглянув на жену.

– Верно. Мне повезло. Но все равно я испугалась.

– Ну что же, нужно позвать этого старика – как его звать,Айзек, кажется? Пусть он как следует проверит другие стекла. Зачем подвергатьсвою жизнь опасности?

– Ну, ведь когда покупаешь старый дом, в нем всегдачто-нибудь неладно.

– Ты действительно думаешь, что здесь что-то неладно?

– Почему ты так говоришь? Что может быть неладно в этомдоме?

– Я говорю так потому, что сегодня мне рассказали о немдовольно странные вещи.