Врата судьбы - Агата Кристи

– Это делается не так быстро. Нужно подождать, пока онинаведут все необходимые справки. И тогда, если они узнают все, что нужно…

– Ты хочешь сказать, что они приходят к тебе и сообщают, чтоМери Джордан родилась в деревне Малый Шеффилд-на-Горе или в другой какой-тодеревне, и ты отправляешься туда и копаешь дальше. Так это делается?

– Не совсем. Существуют еще результаты переписи,свидетельства о смерти, ее причины – словом, масса сведений, которые можнополучить.

– Ну что же, – сказала Таппенс. – Звучит довольно интересно,а это уже что-то.

– А в редакциях газет существуют подшивки, которые можночитать и изучать.

– Ты имеешь в виду отчеты? Репортажи об убийствах и судебныхпроцессах?

– Необязательно, но время от времени приходится вступать вконтакт с разными людьми. С теми, которые знают, как и что, – их можноразыскать и, задав парочку вопросов, восстановить старые связи. С тех ещевремен, когда мы с тобой были не мы, а частная сыскная лондонская фирма. Янадеюсь, что остались еще люди, которые могут снабдить нас нужной информациейили порекомендовать, куда следует обратиться. Очень многое зависит от того,какие у тебя связи.

– Да, – согласилась Таппенс, – совершенно верно. Я знаю этопо опыту.

– Методы у нас с тобой разные, – сказал Томми. – Твои, какмне кажется, ничуть не хуже моих. Никогда не забуду тот день, когда я явился вэтот пансион – или как он там называется – в «Сан-Суси». Первый человек,которого я там увидел, была ты. Ты сидела и спокойно вязала, назвавшись миссисБленкинсоп.

– И все потому, что я никуда не обращалась за информацией иникому не поручала ее для меня собирать, – сказала Таппенс.

– Совершенно верно. Ты просто залезла в платяной шкаф, чтостоял у стенки моего номера, в то время, когда у меня состоялся этот важныйразговор, и таким образом совершенно точно узнала, куда меня посылают и что мнепредстоит делать. И ухитрилась оказаться в нужном месте еще раньше меня. Тыподслушивала. Именно так это называется. Подслушивала. Достаточно позорноеповедение.

– Которое принесло отличные результаты, – возразила Таппенс.

– Да, – согласился Томми. – У тебя особое чутье, ты знаешь,как добиться желаемого результата. Именно чутье тебя выручает.

– Ну что же, когда-нибудь мы узнаем все, что здесьпроисходило, только уж очень много времени прошло, слишком давно это было. Новсе равно мне не дает покоя мысль, что здесь, в этом доме, было когда-то что-тоспрятано или, может быть, просто тогдашним владельцам этого дома принадлежалочто-то очень важное, – я просто не могу успокоиться. Впрочем, мне ясно, что намследует делать дальше.

– Что же?

– Утро вечера мудренее, – сказала Таппенс. – Сейчас безчетверти одиннадцать, и я хочу спать. Я устала. Мне хочется вымыться и лечь впостель – я ужасно перепачкалась, пока возилась с этими старыми игрушками.Уверена, в этом сарае найдется еще немало разных вещей. Кстати сказать, онпочему-то называется КК. Интересно почему?

– Понятия не имею.

– Звучит вроде как по-японски, – неуверенно сказала Таппенс.

– Не понимаю, почему ты считаешь, что по-японски. Мне так некажется. Скорее похоже на какую-то еду. Так, по-моему, называют что-то вродериса.

– Пойду-ка я спать, только прежде попробую смыть с себяпаутину, – сказала Таппенс.

– Не забудь, – сказал Томми, – утро вечера мудренее.

– Надеюсь, так оно и будет, – сказала Таппенс.

– Ты-то надеешься, а вот на тебя далеко не всегда можнонадеяться, – заметил Томми.

– Ты гораздо чаще оказываешься прав, чем я, – сказалаТаппенс, – а это порой бывает очень досадно. Вся эта история послана нам вкачестве испытания. Кто так говорил? Причем довольно часто.

– Неважно, – сказал Томми. – Пойди и смой с себя пыльпрошлых лет. Как этот Айзек? Смыслит что-нибудь в садоводстве?

– Он считает, что смыслит. Можно попробовать это выяснить,испытать его.

– К сожалению, мы сами мало что понимаем в этом деле. Вот иеще одна проблема.

– Действительно, утро вечера мудренее, – сказала Таппенс,допивая свою чашку кофе и посматривая на блюдо с яичницей, которое стояло набуфете между двумя аппетитными мисочками с почками. – Завтрак гораздо полезнее,чем рассуждения о мудреных вещах. Это Томми занимается мудреными вещами.Скажите пожалуйста, расследование! Сомневаюсь, чтобы у него что-нибудьполучилось. – И она принялась за яичницу и почки. – Как приятно, – сказала она,– что на завтрак у нас каждый раз что-нибудь новенькое.

Ей слишком долго приходилось довольствоваться чашкой кофе иапельсиновым соком или грейпфрутом. Такого рода завтрак, разумеется, весьмаполезен, если приходится думать о том, как бы не пополнеть, однако нравитьсятакое не может. А вот горячее блюдо за завтраком, напротив, вызывает выделениежелудочного сока.

– Я думаю, – заметила Таппенс, – что Паркинсонам, которыездесь жили, подавали на завтрак именно это. Яичницу с беконом или вареные яйца.– Она задумалась, вспоминая старинные романы. – А может быть… да, вполневозможно, на буфете стояла и холодная куропатка – это, должно быть,восхитительно! Ну конечно, я отлично помню, это было восхитительно. Детям,разумеется, доставались только одни ножки – ведь на них так мало обращаливнимания. Но ножки очень приятно обгладывать. – Она замолчала, проглатываяпоследний кусочек почки.

Из-за двери доносились какие-то странные звуки.

– Интересно, – сказала Таппенс. – Похоже, что где-тоустроили концерт, причем весьма неудачный.

Она подождала, держа в руке ломтик поджаренного хлеба, ипосмотрела на Альберта, который в этот момент вошел в комнату.

– Что там происходит, Альберт? – спросила Таппенс. – Неговорите мне, что это наши рабочие на чем-то играют. На концертино, например.

– Это джентльмен, который пришел, чтобы заняться роялем, –сказал Альберт.

– Пришел, чтобы заняться роялем?

– Настроить его. Вы же велели мне позвать настройщика.

– Господи боже мой! И вы это уже сделали? Вы удивительныйчеловек, Альберт.

Альберт был польщен, хотя ему казалось, что он действительнонезаурядный человек, если принять во внимание скорость, с которой емуприходилось исполнять самые невероятные поручения, исходящие то и дело от Томмии Таппенс.