Врата судьбы - Агата Кристи

– Странные вещи об этом доме?

– Да.

– Но послушай, Томми, этого не может быть.

– Почему не может быть? Потому что у него такой приятный ибезобидный вид? Хорошо покрашен и приведен в приличное состояние?

– Да нет, то, что он хорошо покрашен, приведен в приличноесостояние, то, что у него такой славный безобидный вид, – это наша заслуга.Когда мы его купили, он выглядел старым и запущенным.

– Ну конечно, потому-то он и стоил так дешево.

– У тебя какой-то странный вид, Томми. В чем дело?

– Да все этот старик, Усатик Монти.

– Ах, наш старый приятель? Он передал мне привет?

– Разумеется. И еще он велел сказать, чтобы ты соблюдала вовсем осторожность, а мне велел тебя оберегать.

– Вечно он обо всех беспокоится. Только я никак не могупонять, почему я должна соблюдать осторожность.

– Он почему-то считает, что тебе это необходимо именноздесь, в этом месте.

– Скажи ты мне, наконец, что все это значит, Томми?

– Таппенс, как тебе понравится, если я скажу, что он дал мнепонять – или, если хочешь, намекнул, – что ему кажется, будто мы здесь живем непросто как частные лица, отошедшие от дел, а, как в те давние времена,находимся на действительной службе? Что мы оказались здесь по долгу службы. Чтослужба безопасности поручила нам что-то выяснить. Выяснить, что именно неладнов этом доме.

– Ничего не понимаю, Томми. Уж не бредишь ли ты? Или, можетбыть, наш Усатик несет чепуху, если именно он внушил тебе эти глупости?

– Именно он, и никто другой. Он, по-видимому, думает, чтонас сюда послали с определенным заданием: обнаружить нечто.

– Что же именно обнаружить? Что это может быть?

– Что-то такое, что спрятано в этом доме.

– Что-то, что спрятано в этом доме! Томми, ты просто сошел сума. Или, может быть, это он сумасшедший?

– Понимаешь, я тоже сначала подумал, что он сумасшедший, нотеперь я в этом не уверен.

– Что здесь можно найти, обнаружить?

– То, что когда-то было здесь спрятано.

– Ты имеешь в виду зарытые сокровища? Бриллианты,принадлежавшие русским царям, спрятанные в наших подвалах, или еще что-нибудь вэтом роде?

– Нет. Речь идет не о сокровищах. Имеются в виду какие-тодокументы или письма, обнаружение которых может оказаться для кого-то опасным.

– Ну, знаешь, все это очень странно.

– А тебе удалось что-нибудь разузнать?

– Да нет, конечно. Ничего определенного. Но похоже, в этихместах когда-то давным-давно разразился громкий скандал. Не то чтобы помниличто-то определенное, скорее на уровне «мне говорила бабушка», или «слугисудачили между собой», или еще что-нибудь в этом же духе. А реально – уБеатрисы есть подруга, которая что-то об этом знает. И там замешана МериДжордан. И все было весьма таинственно.

– А ты не придумываешь, Таппенс? Может, тебе вспоминаютсяблистательные дни твоей молодости, когда некто сообщил девушке на «Лузитании»некую тайну, те дни, когда мы с тобой вели жизнь, полную приключений, когдавыследили таинственного мистера Брауна?

– Боже мой, Томми, это ведь было так давно. Мы называли себяюными искателями приключений. Сейчас мне все это кажется нереальным. А тебе?

– Мне тоже. Словно это был сон. Но ведь все это было насамом деле, было, без всяких сомнений. Столько вообще всего творилось, столькособытий, в которые теперь трудно поверить. Некоторые из них происходили летшестьдесят, а то и семьдесят назад.

– Что именно сказал тебе Монти?

– Он говорил о каких-то письмах или документах, – сказалТомми. – В те времена эти документы могли вызвать – а может быть, и вызвали –настоящий переворот. Речь шла о какой-то весьма высокопоставленной персоне, отом, что эта персона не имела права занимать свой пост, о письмах и документах,которые, появись они на свет, неминуемо погубили бы этого человека. Какиестрасти кипели в те давние времена!

– Во времена Мери Джордан? Это маловероятно, – сказалаТаппенс. – Томми, когда ты ехал домой, был, наверное, дождь, ты заснул ввагоне, и тебе все это приснилось.

– Все возможно. Действительно, все это кажется совершенноневероятным.

– Впрочем, раз уж мы здесь живем, мы можем немногопоразнюхать, – сказала Таппенс. Она оглядела комнату. – По-моему, здесь невозможночто-нибудь спрятать, а ты как думаешь?

– Кому вообще придет в голову что-либо искать в таком доме?Кто тут только не жил с тех пор.

– Ну конечно. Насколько мне удалось узнать, владельцы его,по крайней мере, постоянно менялись. Но найти место, где можно что-либоспрятать, не составит труда. Для этого существуют чердаки и подвалы. Крометого, можно зарыть что угодно под полом в беседке. Да мало ли где еще. Вовсяком случае, можно этим заняться ради развлечения, – сказала Таппенс. – Можетбыть, когда нам больше нечего будет делать, а спина начнет разламываться отусердной работы в саду, у нас появится возможность оглядеться. Да и простоподумать. Для начала спросить себя: «Если бы я хотела что-нибудь спрятать,какое бы я выбрала для этого место и где, по моему мнению, было бы труднеевсего найти спрятанную мною вещь?»

– Мне кажется, что даже если что-то и было где-то спрятано,то уже давным-давно обнаружено кем-то, – сказал Томми. – Не говоря уже о частоменявшихся хозяевах и слугах, в доме постоянно находились рабочие, в саду –садовники и без конца наведывались агенты.

– Кто знает? Лежит, может быть, спрятанное в каком-нибудьчайнике.

Таппенс поднялась из своего кресла, подошла к камину, всталана табуретку и сняла с каминной полки китайский чайник. Сняла крышку изаглянула внутрь.

– Ничего здесь нет, – сказала она.

– Самое неподходящее место, – заметил Томми.

– Как ты думаешь, – заговорила вдруг Таппенс скорее снадеждой, нежели с тревогой, – не может такого быть, что кто-то хотел со мнойразделаться и с этой целью намеренно расшатал стекло в оранжерее, чтобы оноупало мне на голову?

– Очень маловероятно, – сказал Томми. – Оно скореепредназначалось для Айзека.

– Какое разочарование, – сказала Таппенс. – А мне такхотелось думать, что я чудом избежала серьезной опасности.

– Ну, ты все-таки остерегайся, – сказал Томми. – А япостараюсь приглядывать за тобой.