Царственная блудница - Елена Арсеньева

Явившись на премьеру раньше времени, дама сиязатеяла помогать актерам одеваться. Обладала, повторюсь, она столь высокимзванием, что ни одна дверь не могла быть перед ней закрыта. Больше всеговнимания она уделила кадету, которому предстояло играть роль несчастноговлюбленного Трувора. Он был невероятно хорош собой, а дама сия прославилась каквысокая ценительница мужской красоты. Она не отходила от кадета, так и сяк, тами сям оглаживала складки его костюма, исподтишка поглядывая на прекрасное,необычайно свежее юношеское лицо. Воодушевленный актер приступил к роли весьма пламенно,однако, видимо от волнения, вдруг ослабел – и заснул прямо на сцене! А может,чувств лишился, кто его знает!

Перепуганные постановщики затеяли опускатьзанавес, чтобы скрыть его от взоров публики. Они уже видели себя простившимисяс чинами, званиями, а может, даже и с головами, однако наша дама сделала знаквновь поднять занавес.

«Не будите его», – шепнула она, ипонятливый дирижер приказал оркестру играть едва слышно.

Дама взошла на сцену. Глаза ее были влажны иблестели. С томным, нежным выражением любовалась она спящим Трувором, словноВенера (между прочим, эту даму частенько называли рыжей Венерой за цвет волос икрасоту!) – Адонисом... Впрочем, – тут же оговорился Гембори, выказываясвою начитанность, – вернее будет сравнить их с Селеною и Эндимионом,однако не станем буквоедствовать, верно?

Бекетов безотчетно кивнул.

– На другой день стало известно, что Трувору –будем уж так его и называть, – предложил Гембори, – присвоено званиесержанта. Почему-то сие никого особенно не удивило. Один из приближенных дамы,пронырливый, как бес... обозначим его литерой Б., – уточнил сэрУильям, – решил снискать расположение восходящей звезды и принял на себяхлопоты по его гардеробу. Спустя несколько дней Трувор был взят из кадетскогокорпуса и, уже в чине майора, поступил в адъютанты к... к некоему нуочень, очень высокопоставленному лицу, кое пользовалось особым доверием нашейдамы и даже считалось ее тайным супругом. Впрочем, это не имеет отношение кнашей истории, важно лишь, что сей вельможа принял на себя покровительство надТрувором и с обычной снисходительностью отнесся к причуде своей подруги заиметьновую игрушку – на двадцать лет младше себя самой. Любовь, ну что ты с нейподелаешь! Тем более – любовь с первого взгляда...

– Послушайте... – вдруг подал голосмолчавший доселе Бекетов, и голос этот был хриплым от едва подавляемой ярости.

Не в силах более сдержаться, он даже привстали, чудилось, готов был наброситься на англичанина.

– Позвольте мне дорассказать, –миролюбиво улыбнулся Гембори, – ибо все это имеет непосредственноеотношение к... помолвке вашей племянницы и моего племянника. Поэтому давайте ужбудем вести себя как добрые дядюшки и не метать искры из глаз.

Бекетов сел.

– Итак, – продолжал сэр Уильям, –все как будто смирились с восхождением новой звезды, однако не столь миролюбивыоказались господа... обозначим их литерой Ш. Ведь именно из их семейства совсемнедавно был избран очередной фаворит, который теперь получил отставку. Нет, самэтот камер-юнкер, имя коего начинается с литеры И. (бывший моложевышеупомянутой дамы всего лишь на каких-то восемнадцать лет!), отнесся кслучившемуся вполне терпимо, ибо вырос и повзрослел в самых высокопоставленныхкругах в должности камер-пажа, а значит, всякого нагляделся. Он тихо отбыл изПетербурга, готовый ожидать новой улыбки фортуны. Но он вообще отличалсяредкостной терпимостью и, даже узнав, что его именем дамы называли своихболонок и левреток, не обижался, а только хохотал. А вот брат его, некто П.Ш.,такие шутки почитал оскорбительными. И он счел явление красавца Труворапокушением на свои владения. Тем паче что в мае сего же года сей Трувор ужесделался полковником и жил вместе с нашей дамой во всех ее домах... илидворцах, назовите их как вам будет угодно.

Этот П.Ш. решил восстановить брата в утраченныхправах (а заодно поставить на место господина Б., который так и вился вокругнового фаворита и уже позволял себе смотреть на семейство Ш. сверху вниз).П.Ш., может быть, в жизни не слыхивал о иезуитах, однако свято исповедовал ихпринцип: «Цель оправдывает средства». Он знал толк в химии и сварганил какое-тосредство – якобы белилы для выведения веснушек. Было известно, что Труворавесьма тревожит появление веснушек на его пригожей мордашке. Конечно, господинП.Ш. был достаточно хитер, чтобы не вручить снадобье Трувору самолично, аиспользовал для сего какую-то доверенную особу женского пола. Особа с видомзнатока сообщила Трувору, что надобно сии белилы нанести на лицо и улечьсяпочивать, задрав нос к потолку, дабы не испачкать подушку.

Ну, женщины в таких делах знают толк, поэтомуТрувор поверил каждому ее слову и все советы исполнил в точности. Уснул онполным надежд, спал сладко... и тем более ужасным было его пробуждение!

Веснушки оставались на своих местах, но этогомало. Лицо покрылось гнойными прыщами, имевшими жуткий вид. Прекрасная даматеперь взирала на своего любимца с брезгливой жалостью, которая, впрочем, оченьскоро сменилась яростью. Ей нашептали (не без помощи П.Ш., конечно!), будтоТрувор болен дурной болезнью... очень заразной и неизлечимой! А подцепил якобыон ее от своих молодых приятелей, с которыми предавался содомскому греху.

Бекетов вскочил.

– Но мы-то с вами знаем, что это чистейшаяложь, – ласково проговорил Гембори. – Хотя каждый по-своему радуетсяжизни, и мое правило – никого не осуждать. Однако слух такой пошел, да, и онсыграл свою роковую роль в жизни Трувора, окончательно погубив его репутацию.

В ужасе Венера отъехала от изуродованногоАдониса, который с горя свалился в лихорадке. В бреду он молол всякий вздор,который, будучи подхвачен недобрыми ушами и разнесен недобрыми, извращеннымиязыками, окончательно отвратил от него сердце нашей высокопоставленной дамы.Стоило Трувору подняться на ноги, как он принужден был – марш-марш! –отправиться в некий гарнизон на задворках империи (правда, сохранив полковничийчин и некое имение, названное в честь той самой дамы и расположенное вблизистолицы, куда – я разумею имение – он частенько наезжал).

Нет ничего тайного, что не стало бы явным, идаме довольно скоро стало ведомо, какую роль сыграл в спектакле «Несчастныйлюбовник Трувор» злодей, чье имя начинается с литеры П.Ш. Она, конечно,немножко рассердилась, но своевременно вернувшийся в Петербург И. успелсовершенно приковать к себе ее сердце и занять ее постель, а потому П.Ш. былвсего лишь пожурен и прощен. Простить Трувора или хотя бы самой искать у негопрощения прекрасной даме и в голову, конечно, не пришло.

Выслушавший всю эту историю Бекетов былподобен человеку, который только что перенес пытку. Впрочем, он быстросправился с собой.