Сны инкуба - Лорел Гамильтон

Он сделал ещё один живительный глоток дыма и заговорил,выпуская этот дым изо рта.

— Я чего-то не знаю? Кто-то из других вампов слишкомдалеко зашёл с какой-нибудь танцовщицей? Или верные члены церкви решили меняподставить?

— Вроде того, — ответила я тихо.

Он вытащил из свалки на столе пепельницу — старую,светло-зеленую керамическую, с поднятыми бортами и держателем для сигаретпосередине, напоминающим тупые зубы. Вампир сердито загасил сигарету, даже нескрывая, что он сердится. А может, мертвец с пятилетним стажем ещё не научилсяскрывать. Может быть.

— Черт его побери, это Чарльз?

Я пожала плечами, Зебровски улыбнулся. Мы не сказали да, мыне сказали нет. Осторожные мы люди. Профессия такая.

— Он сам — член этого гадского клуба. Он вам неговорил?

— Он не навязывался с подобной информацией, —сказала я.

— Ещё бы! Чёртовы лицемеры, все они. — Онвзлохматил волосы. — А он не говорил вам, что это он завербовал меня в этупроклятую церковь?

Я подавила желание переглянуться с Зебровски.

— Он об этом не упоминал, — ответил Зебровски.

— Я хотел бросить пить. Пытался бросить и просто так, ис этими двенадцатью шагами — сами знаете. Ни хрена не вышло. Две жены от меняушли, работ я потерял больше, чем сосчитать могу. У меня был сын, почтидвенадцати лет. Суд решил, что я не имею права его видеть. Представляете?Собственного сына. Не гадство ли?

Зебровски согласился, что гадство.

— Моффет как-то вечером оказался в клубе. У него таквсе легко выходило — мне придётся бросить пить, потому что больше я просто несмогу. Вот так.

Он потянулся за новой сигаретой.

— Вы не могли бы подождать, пока мы закончим? —попросила я.

— Это последний порок, который мне остался, —ответил он, но сигарету сунул обратно в пачку. Зажигалку он держал в руках ипродолжал её вертеть, будто так ему легче. — Я знаете кто? Мой адвокатназывает это «личность, склонная к привыканию». Вы знаете, что это значит,офицеры?

— Значит, что если вы не можете пить, у вас появитсяпривыкание к чему-нибудь другому, — ответила я.

Он улыбнулся и впервые за все время посмотрел на меня. Некак на копа, который пришёл ему въедаться в печёнки, а как на человека.

— Ага. Мой адвокат — ей бы не понравилось этоопределение, очень бы не понравилось. Но так оно и есть, это правда. Есть такиевезунчики, что привыкают, скажем, пить, или курить, или что там ещё, а вот длянас, которые привыкают к привыканию, все подойдёт.

— Жажда крови, — сказала я.

Он снова засмеялся и кивнул.

— Ага. Пить крепкое я не могу, но могу кое-что пить. Идо сих пор люблю пить. — Он хлопнул зажигалкой по столу, и мы с Зебровскиоба вздрогнули. Бенчли не заметил. — Все думают, что становишься красивым,когда тебя переделывают. Что будешь такой умный, и с дамами ловкий, —просто потому, что у тебя пара клыков выросла.

— Вместе с клыками приходит и взгляд, — сказала я.

— Ага, я умею обманывать глазами, но с точки зрениязакона это не добровольная жертва. — Он посмотрел на Зебровски, будто тоти представлял все законы, что гнетут его всю жизнь. — Если я воспользуюсьвампирским фокусом, а она выбежит и заорёт о принуждении — все, я покойник. Онглянул на меня, и это не был так чтобы враждебный взгляд. — Это будетрассматриваться как сексуальное насилие, как если бы я ей на свидании наркотикподсыпал. Но я вампир, и суда мне не будет. Меня отдадут вам, а вы меня убьёте.

Я не знала, что на это сказать. Это была правда, хотя законизменили, и для казни нужен был не один случай отбора крови под гипнозомвзгляда. Так это называется — «отбор крови под гипнозом взгляда». Крайне правыевопили, что эта поправка выпускает на наше общество стаи сексуальных хищников.Крайне левые просто не хотели соглашаться с крайне правыми, и потомупроталкивали поправку. А нам, которые посередине, не нравилась сама идея, чтона кого-то может быть выписан ордер на ликвидацию на основании голословныхпоказаний дамы, которая утром проснулась в поздних сожалениях.

— У меня нет денег, чтобы ими бросаться, как у дьяконовцеркви, — говорил Бенчли. — И мне приходится добиваться от женщинкрови с помощью очарования. — Последнее слово он произнёс какругательство. — Я знаю, что выпивка сломала мне жизнь, но я куда как былочаровательнее, когда пропущу пару стаканчиков.

— Обычно это неправда, — сказала я.

Он посмотрел на меня:

— Что неправда?

— Многие пьяницы считают, что они очаровательны, когда выпьют,но это не так. Поверьте мне, я бывала трезвым водителем на многих пьянках.Ничего нет в пьяных очаровательного — разве что для другого пьяного.

Он качал головой:

— Может быть, но я только одно знаю: приходится мнепитаться от церкви. Церковь это обставляет очень постно. Вещь, которая должнабыть лучше секса, а у них — как в благотворительной столовой, где тебе дадутпожрать только после нудной проповеди. И от этого вкус у еды никакой. — Онснова взял зажигалку и стал вертеть её в руках, так что она сверкала золотом вполутёмной комнате. — Ни одна еда не будет вкусной, если с нею приходитсяглотать собственную гордость.

— Вы хотите сказать, что Моффет, дьякон церкви, невернопредставил вам ту жизнь, которая будет у вас, когда вы станете вампиром?

Я постаралась, чтобы вопрос прозвучал как можно небрежнее.

— Неверно представил — не совсем. Скорее он позволилмне поверить во все эти штуки, которые в кино и книгах, а когда я об этомговорил, как оно будет, он меня не разуверял. А вышло все совсем по-другому.

Принадлежащие к линии Бёлль Морт вечность проводят вокружении людей, рвущихся дать кровь. Но если ты из линии, дающей силу, но некрасоту или сексапильность, то в стране, где вампирские трюки вне закона, тывлип. Единственный из вампиров, принадлежащих к такой линии, которого я хорошознаю, — это Вилли Мак-Кой. Никогда не спрашивала себя, как Вилли, с егоуродливыми костюмами, ещё более уродливыми галстуками и прилизанными волосамидобывает себе еду. Может, стоит поинтересоваться.

Церковь Вечной Жизни обещает не намного больше того, чтообещают другие церкви, но если тебе не понравится у лютеран, можешь уйти. Войтив Церковь Вечной Жизни в качестве полноправного члена — это значит, если тебене понравится, только предаваться сожалениям.

Зебровски вернул нас к теме.

— Вы видели на парковке кого-нибудь, кто мог быподтвердить, что вы ушли из «Сапфира»?

Он покачал головой.

— Вы кого-нибудь учуяли?

Промытые глаза метнулись ко мне. Бенчли нахмурился: