Сны инкуба - Лорел Гамильтон

Была октябрьская свадьба. Невеста — ведьма из группыраскрытия преступлений со сверхъестественной подоплёкой. Жених зарабатывает нажизнь подъёмом зомби и убийством вампиров. Звучит как хэллоуинская шутка, нотак все и было.

Гости со стороны жениха — в чёрных фраках с оранжевымибабочками галстуков на белых сорочках. Со стороны невесты — в оранжевыхвечерних платьях. Не так часто удаётся увидеть вечернее платье оранжевогохэллоуинского цвета. Я с ужасом думала, что придётся выбросить триста долларовза такое чудище. Но так как я была гостьей со стороны жениха, можно былообойтись фраком. Ларри Киркланд, жених, коллега и друг, остался при своихпистолетах. Он отказался заставлять меня появляться в платье, разве что я саматого захочу. Гм, дайте-ка подумать… Триста долларов за оранжевый кошмар,который я скорее сожгу, чем надену второй раз, или сотня за прокат фрака,который можно вернуть. Дайте-ка ещё раз подумать…

Я выбрала фрак. Но туфли под фрак пришлось-таки покупать. Впрокате фраков ничего не было седьмого женского размера. Ну и ладно. Пусть дажеэти семидесятидолларовые туфли я тоже никогда больше не надену, все равно ясчитала, что мне повезло.

Пока я смотрела, четверо подружек невесты в пышных оранжевыхплатьях прошли по центральному проходу между рядами. Волосы у них были уложеныколечками, а косметики было столько, сколько я ещё ни на ком из них не видела,и я снова ощутила, как мне повезло. Они несли кругленькие букетики оранжевых ибелых цветов, оплетённые чёрным кружевом, оранжевыми и чёрными лентами,свисавшими шлейфом. А я просто себе стояла в первых рядах, держа одной рукойзапястье другой. Распорядительница свадьбы будто все время боялась, что друзьяжениха дружно станут ковырять в носу или ещё что-нибудь ужасное сделают, если уних руки не будут заняты, и потому всем велела стоять, держась за собственноезапястье. В карманы руки не совать, на груди не складывать, тем более над пахомне сцеплять. Я на репетицию ооздала — кто бы удивился? — ираспорядительница вроде бы решила, что я буду оказывать на мужчин цивилизующеевлияние — просто потому, что мне выпало родиться женщиной. Но почти сразу онапоняла, что я такая же неотёсанная, как и они. Честно говоря, мне казалось, чтомы все прилично себя ведём. Просто ей неуютно было возле мужчин, или возлеменя. Может, из-за пистолета, который на мне был.

Но никто из друзей жениха, в том числе и я, не подали ейповода для жалоб. Это день Ларри, и никто из нас не хотел его портить. Ах, да,ещё и день Тамми.

Невеста вошла в церковь, опираясь на руку отца. Мать ужесидела на передней скамье, одетая в светло-жёлто-оранжевое, которое на ней,признаю, смотрелось хорошо. Она сияла и плакала и казалась одновременно инесчастной, и на седьмом небе от радости. Миссис Рейнольдс и была причиной этойторжественной церковной свадьбы. И Ларри, и Тамми были бы вполне довольны болеескромным обрядом, но Тамми не способна сказать матери «нет», а Ларри просто нехотел конфликтов с будущей тёщей.

Детектив Тамми Рейнольдс великолепно смотрелась в белом, подфатой, закрывавшей лицо как туманный сон. На ней тоже было столько косметики,сколько я никогда раньше не видела, но гвоздём программы был шитый бисеромвырез и юбка-колокол. Казалось, это платье само может идти по проходу — и ужточно может стоять само. С волосами Тамми что-то такое сделали, что они лежалигладко и были убраны с лица, и можно было видеть, как она ослепительна. До сихпор я даже не замечала, что детектив Тамми — просто красавица.

Я стояла в конце ряда друзей жениха — это были я и троебратьев Ларри, — так что мне приходилось вытягивать шею, чтобы заглянутьЛарри в лицо. Он отлично выглядел, вот только бы в обморок не грохнулся. Он такуставился на Тамми, будто его молотом двинули промеж глаз. Конечно, если бы сним часа два повозиться, накладывая грим, он бы тоже смотрелся картинкой, номужчины насчёт этого не беспокоятся. Двойные стандарты живут и процветают.Женщине полагается в день свадьбы быть красивой, а жениху — стоять и неконфузиться. И её не конфузить.

Я отодвинулась чуть назад и постаралась никого не конфузить.Волосы я завязала сзади ещё влажными, и они лежали гладко. Я их не стригла, ипотому это было самое большее, что я могла сделать, чтобы выглядеть мальчишкой.И некоторые другие анатомические подробности тоже этому не способствовали. Ядевушка фигуристая, и даже во фраке, сшитом для мужчины, оставалась фигуристой.Никто на это не жаловался, однако распорядительница закатила глаза, когда меняувидела. Но вслух сказала только одно:

— Вам бы не помешало чуть сильнее накраситься.

— Никто больше из друзей жениха вообще некрасился, — возразила я.

— Вы хотите выглядеть симпатично?

Поскольку я считала, что и так достаточно хорошо выгляжу,ответ был только один:

— Не особенно.

Это был мой последний разговор с этой свадебной дамой. Онаположительно стала меня избегать. Будто она до того считала, что раз у нас сней у обеих яичники вместо яиц, то мы должны выступать единым фронтом. Ивообще, чего мне беспокоиться, как я выгляжу? Это день Тамми и Ларри, а не мой.Если — и это ещё какое если! — если я когда-нибудь буду выходить замуж,вот тогда и озабочусь своим внешним видом. А пока ну его. И вообще я косметикинамазала и без того больше, чем обычно бывает. То есть хоть сколько-то. Моямачеха Джудит все твердит мне, что когда мне будет тридцать, я по-другому будудумать насчёт всех этих женских штучек. До этого критического три-ноль у меняещё три года, так что не стоит паниковать заранее.

Отец Тамми вложил руку дочери в руку Ларри. Тамми на тридюйма выше Ларри, а на каблуках — ещё больше. Я достаточно близко стояла кжениху, чтобы увидеть, какой взгляд отец невесты на него бросил. Не слишкомдружественный. Она уже три — нет, почти четыре месяца беременна, и виноватЛарри. То есть виноваты Тамми и Ларри, но вряд ли отец придерживался этой точкизрения. Нет, мистер Натан Рейнольдс явно возлагал вину на Ларри, будто Таммипохитили из девичьей кроватки и вернули дефлорированную и беременную.

Мистер Рейнольдс поднял фату Тамми, открывая миру этутщательно наведённую красоту. Потом торжественно поцеловал её в щеку, последнийраз мрачно глянул на Ларри и повернулся с радостной улыбкой к жене, сидящей напередней скамье. И тот факт, что он так быстро сменил выражение лица,повернувшись лицом к публике, меня встревожил. Мне не понравилось, чтоновоиспечённый тесть Ларри так отлично умеет лгать, и я задумалась: а чем он нажизнь зарабатывает? Однако это у меня естественная подозрительность, от долгойработы в тесном контакте с полицией. Цинизм страшно заразен.

Все мы повернулись к алтарю, и начался знакомый обряд. Ядесятки свадеб видала, в основном христианские, в стандартных конфессиях, такчто слова звучали странно знакомо. Забавно, как не знаешь сама, что помнишьчто-то, пока не услышишь, и тут понимаешь, что помнила.