Сны инкуба - Лорел Гамильтон

Он смотрел на меня сверху вниз, с очень мужским выражениемлица — и очень своим, Ричардовским. Я глядела на него, знала, как сильно онхочет в меня всадить, но часть его сознания, которая оставалась Ричардом,которая продолжала так напряжённо думать, боялась. Не того боялась, что менятравмирует, а боялась увидеть у меня на лице то же выражение, что и у Клер. Яощущала этот страх языком. Ощущала, как пульс у меня на шее зачастил не отвожделения — от страха. От страха, что Клер права, что он — животное. Если быона мне подвернулась сейчас под руку, я бы могла ей залепить пощёчину. Меньшевсего нужно было Ричарду сейчас перелопачивать помойку эмоций.

— Если ты этого не сделаешь, mon ami, то разреши мнепить, и закончим с этим.

— Я не твой друг, — огрызнулся Ричард, и егозлость разлилась у меня по коже горячим маслом.

Она не жгла, как до того, и я знала, что это работаЖан-Клода. Он притуплял острие силы Ричарда, точнее, превращал её из жгучейболи во что-то более приятно. Если по коже перекатывается нагретое масло вместоволны жгучих искр, можно ли возразить?

— Тогда будь моим врагом, — ответилЖан-Клод, — но один из нас должен это сделать. Если ты не станешь сам, топомоги мне.

Я села, и он был недостаточно глубоко, и потому выскользнул.Снова вернулось сокрушающее давление, Жан-Клод ухватил меня за волосы, оттянулголову назад и поцеловал меня. Сильно, глубоко, запуская язык в рот. Ярастаяла, подставила губы, отдала своё лицо его рукам. Вторая его рукасоскользнула с лица на шею, на плечо, лаская груди спереди. Он наклонил меня ксебе, и я поняла. Как мы уже говорили, его сила — в соблазне. Он глубиннуюсвязь в буквальном смысле возводит на фундаменте секса. Каждое прикосновение,ласка, проникновение — новый камень в стены нашей крепости. Я могла быпоспорить с выбором строительных материалов, но не я здесь командую — это егомяч, не мой. Конечно, любой мяч можно разыгрывать по-разному.

Руки Жан-Клода спустились ниже, он взял мои груди в ладони,сжал их, сжал резко и сильно. Я оторвалась от его рта, ахнув и застонав.

— Ты её не травмируешь, Ричард.

Ричард не шевельнулся. Он так и остался сидеть, где я егооставила — между моих колен, настолько близко, что мог бы присоединиться кЖан-Клоду в любовной игре, но продолжал сидеть, где сидел.

Я погладила его рукой, и оказалось, что он уже не такойтвёрдый. Тогда я охватила его пальцами, сильно и тесно. Ричард чуть застонал.

— Я хочу вот этого, — я снова его сжала, глядя,как затуманиваются глаза у Ричарда, — чтобы он в меня.

Я чувствовала, что он тоже хочет, но страх его держалсильнее, чем объятия любовницы. Выпустив его, я с криком повернулась кЖан-Клоду. Я с ума сходила от желания. Необходимости, чтобы кто-то в менявошёл. Пусть Жан-Клод ещё не ел, кое-что я могу сделать для собственногоудовольствия. Повернувшись к Ричарду спиной, я легонько поцеловала губыЖан-Клода, но хотела я не этого. Жан-Клод встал на колени, будто знал, что мненужно.

Я лизала его вдоль тела вниз, его рука лежала у меня наспине, направляла меня к нему. Я втянула его в рот, и ощущение его такогомаленького, такого свободного — это было чудесно. Я сосала его, перекатывала наязыке. С таким маленьким я могла делать, что хочу, и для этого не надо былонапрягаться. Я его сосала быстро и часто, внутрь и наружу, внутрь и наружу,пока он не вскрикнул у меня над головой. Рукой я подняла свободную нежностьмошонки, втягивая её осторожно в рот. Нелегко было все это держать во ртусразу, даже такое маленькое — места едва хватало. И надо было быть осторожной,очень осторожной, чтобы не повредить эти хрупкие шарики. Как будто катаешьмежду зубами драгоценную миниатюру. Когда я уже не доверяла себе, что невцеплюсь зубами в них, я выпустила их изо рта, но тот мягкий, гибкий,податливый и незлобивый кусочек продолжала сосать и перекатывать, пока Жан-Клодне вскрикнул и тело его не подалось вперёд, но закончить это он не мог. Я моглабы так дразнить его всю ночь, и он бы не смог закончить. Я уже готова былаподставить собственную жилу, когда ощутила у себя на бёдрах руки.

Ричард впихивался в меня. Он уже не был мягким, он былтвёрд, да ещё как! Одной рукой он меня держал за бедро, другой направлял самсебя — в отверстие моего тела.

Я стала было подниматься, но Жан-Клод придавил мне голову,удержал мой рот вокруг собственного тела, и я всасывала его в себя, пока Ричардпроламывался в меня с другой стороны. Я стала ещё мокрее, сильнее раскрылась,но Ричарду все равно пришлось пробиваться, толкаться и впихиваться каждыймокрый и тугой дюйм. От этого ощущения я стонала, визжала и скулила — невыпуская изо рта Жан-Клода.

Ричард втолкнулся до упора, до самого дна, и ничего ему неоставалось делать, как начать движение обратно, медленно-медленно. А мне нехотелось медленно, мне хотелось быстро. Жёстко. Мне нужен был Ричард как онесть, а не этот медленный танец.

Я подняла голову от Жан-Клода, и на этот раз он мне этопозволил, но рукой придержал за волосы. Я сумела обернуться, увидеть Ричарда наколенях. Увидеть его тело в себе, закрыть на миг глаза, но ощущение этогомощного потенциала, столь осторожно используемого, вызвало у меня желание нанего заорать.

— Трахай, Ричард.

Он посмотрел на меня, контролируя собственное лицо и тело,остановился на миг. Глядя на меня, сказал:

— Анита…

— Трахай, — сказала я, — трахай.Трахай-трахай-трахай-трахай…

— Я же это и делаю.

Я замотала головой, да так, что волосы разлетелись вокруг.Жан-Клод убрал руку, давая мне возможность помотать головой.

— Нет, нет, нет, нет!

Освободившись от рук Жан-Клода, я смогла двигаться и резконасадила себя на Ричарда. Насадила так, что наши тела столкнулись со звонкимшлепком. Ощутив, как он входит в меня так твёрдо, быстро, глубоко, я завопила —и не от боли.

Подавшись корпусом вперёд, изогнув бедра, я трахала Ричардаизо всех сил. Не так хорошо, как если бы он сам двигался, но все равно хорошо.Очень даже хорошо.

Ричард поймал ритм и стал вдвигаться в меня изо всех сил.Сильнее и быстрее, чем я могла это делать сама. Так сильно, так быстро, такглубоко, и доставая точку в самой глубине, пока я не заорала снова.

Рука Жан-Клода пригнула меня назад, помогла найти его ртом.Помогла захватить этот мягкий-мягкий кусочек, пока Ричард продолжал в менязабивать. Жан-Клод поднялся на коленях и помог мне рукой остаться там, где онхотел.

Только услышав, как Ричард позвал: «Жан-Клод!», и ощутив,как он сбился с ритма, я заподозрила, что там, у меня за спиной, делаетЖан-Клод.

Вдруг он перестал быть висячим и мягким. Он вырос у меня ворту зрелым плодом, сладким, нежным, который долго ждал, чтобы раскрыться ивырасти толстым и тяжёлым. Он заполнил мне рот, я подалась назад, чтобывздохнуть, и он рукой направил меня вниз, а себя вглубь, в горло.