Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

каравеллы, но ей посчастливилось снова встретиться с ними после трех очень темных, ужасных дней. За это время она потеряла шлюпку и один раз вставала на якорь. Последовали два дня затишья, однако для суеверных моряков они были не менее ужасны, чем буря, поскольку корабли окружили огромные стаи акул. Моряки убивали их через борт крюками и цепями до тех пор, пока им не надоедал этот кровавый спорт. Хотя некоторые и считали акулье мясо дурным предзнаменованием, все были так голодны, а запасы иссякли до такой степени, что свежий стейк стал желанным угощением. К этому времени, пишет Фернандо, «из-за жары и сырости наши корабельные сухари стали такими червивыми, что, да поможет мне Бог, я видел многих, кто дожидался темноты, дабы съесть приготовленную из них кашу, не видя личинок; другие же так к ним привыкли, что даже не утруждались их выбирать, поскольку могли бы лишиться ужина».

В субботу, 17 декабря, флот встал в бухте, именуемой индейцами Уива, лежащей в 3 лигах к востоку от скалы под названием Пенон. В этой гавани, больше напоминающей большой пролив, моряки отдыхали три дня, наблюдая окрестных индейцев, живших на деревьях. 20 декабря флот вышел в море при благоприятной, но крайне неустойчивой погоде – через несколько минут буря снова разыгралась и загнала флот в соседнюю бухту, «откуда мы вышли на третий день, с погодой, которая, казалось, шла на поправку, но, как враг, подстерегающий человека, снова напала на нас и заставила отойти в Пенон. Когда мы уже надеялись туда войти, ветер, как будто играя с нами, поднялся с такой силой почти у самого входа», что буквально сдул корабли на старое место! «И здесь мы пробыли со второго дня праздника Рождества Христова (26 декабря) по третий день января 1503 года». Колумб писал, что они «вернулись в Пуэрто-Гордо… на Рождество в час мессы», поскольку не осмелился находиться в море из-за предсказанного противостояния Сатурна и Марса, что сделало бы погоду еще хуже. Это зловещее противостояние планет произошло 29 декабря, Адмирал никогда не пренебрегал своим альманахом.

Из сравнения рассказа Колумба с рассказом его сына вытекает, что Уива и Пуэрто-Гордо были одной и той же гаванью – вероятно, заливом Лимон, ныне гаванью порта Кристобаль, либо соседним заливом Мансанилья, гаванью панамского города Колон. В одном из описаний Пуэрто-Гордо помещен между Рио-де-лос-Лагартос (название реки Чагрес, данное Колумбом; теперь оно используется для ее южной ветви) и Портобело. Между этими двумя точками есть только одна другая гавань, и мы полагаем, что это бухта Лас-Минас к востоку от Мансанильи, но она вряд ли показалась бы испанцам «проливом». Под Пеноном, что означает «скалистый утес» (или «мыс»), скорее всего, подразумевался мыс устья Чагрес, где расположен Форт-Лоренцо.

Таким образом, мы можем считать достоверным, что флот Колумба провел Рождество и Новый год, стоя на якоре недалеко от нашей военно-морской базы Коко-Соло или в пределах видимости входа в Панамский канал в Кристобале, в то время как «Гальега» была оставлена на берегу неподалеку. Фернандо стал пророком, сам того не подозревая, назвав это место «проливом» (каналом). Остается лишь грустить о том, как много упустил Колумб. Ведь если бы теперь Адмирал интересовался проливом с таким же рвением, как и золотом, если бы только он подробнее расспросил индейцев (как сделал это в Чирики), то мог бы направить шлюпки на 5 миль вокруг мыса Торо и вверх по Чагресу, а затем подняться на туземном каноэ к точке, удаленной всего на 10–12 миль от линии тихоокеанских приливов! С другой стороны, можно понять, почему он так не поступил. Бывают времена, когда после ужасной морской тряски моряку остается только лежать в порту и зализывать раны, как собаке после драки с медведем. Колумб был настолько измучен и истощен, что у него уже не было сил на исследования, а офицеры и матросы только радовались возможности взять передышку. Таким образом, право «с дикой догадкой взирать» на Тихий океан с высоты в Дарьене осталось Васко Нуньесу де Бальбоа.

Глава 46

Белен (01.01–16.04.1503)

Зачем мятутся народы и племена замышляют тщетное?

Псалтирь, 2: 1

Противостояние Сатурна и Марса не принесло неприятных событий, счастливо предзнаменовав наступление нового, 1503 года. «Капитана», «Сантьяго», «Висканья» и подлатанная на побережье «Гальега», запасшись кукурузой, дровами и водой, вышли из Пуэрто-Гордо недалеко от будущего входа в Панамский канал 3 января 1503 года. Фернандо отмечал, что попутный ветер снова переменился на противоположный. Это произошло так быстро, что Адмирал назвал этот берег La Costa de los Contrastes[323], и, хотя и делает запись об установившейся хорошей погоде, добавляет, что «корабли непригодны для плавания, а люди безжизненны и апатичны». Так или иначе, флоту потребовалось три дня, чтобы преодолеть 60 миль. 6 января они бросили якорь у реки, которую Колумб назвал Белен (Вифлеем) в честь дня Богоявления Господня.

Из-за того что положение этой реки и Рио-Верагуа стало яблоком раздора между Панамой и Коста-Рикой в их длительном споре о границах, высказывалась масса сомнений относительно того, является ли нынешний Рио-Белен тем же самым, что и названный так Колумбом. По этой причине наша Гарвардская экспедиция взяла за правило исследовать все реки вдоль этой части Гольфо-де-лос-Москитос, чтобы точно идентифицировать «Вифлеемскую реку». Пережив несколько крайне тяжелых якорных стоянок, будучи один раз выброшенными прибоем на берег и пройдя пешком много миль по пляжам, заваленным по колено корягами, мы можем с уверенностью сообщить, что река, которая теперь называется Белен, идеально соответствует описанию Фернандо той, которую он обнаружил вместе с отцом.

На время исследования этого региона на предмет наличия золотых приисков Адмирал решил сделать Белен своего рода «штаб-квартирой», поскольку глубина доходила здесь до 7 футов, в отличие от более мелководного Рио-Верагуа в лиге дальше к западу. «Я с большим трудом пробрался внутрь бухты, – писал Колумб, – а на следующий день возвратилась буря. Если бы я оставался снаружи до этого времени, то уже никогда бы не смог перейти на другую сторону линии отмелей». «Капитана» и «Висканья» 9 января перешли отмельную границу, и их шлюпки тотчас же отправились вверх по реке для начала торговли. «Гальега» и «Сантьяго» пропустили прилив того дня и присоединились к первым двум судам 10-го числа. Сразу за отмелями Рио-Белен образует бассейн, глубина воды в котором сегодня превышает 3 сажени, и в нем достаточно места для двадцати или тридцати парусных судов, таких как адмиральские. Выше находится прямой глубокий участок реки длиной