Малыш Николя - Рене Госинни

Назначив Руфюса людоедом, а Клотера маркизом де Карабасом, учительница раздала нам листочки, на которых было написано, кто что должен говорить. Тут учительница заметила, что многие актёры стоят в углу, и тогда она им велела вернуться на место и помогать Альцесту изображать толпу деревенских жителей. Альцесту это не понравилось, потому что он хотел один изображать всю толпу, но учительница велела ему замолчать.

– Ладно, – сказала учительница, – давайте начнём. Читайте как следует свои роли. Аньян, вот что ты должен делать: ты в отчаянии, приходишь в лес, ищешь своих братьев и вдруг встречаешь Николя – Кота в сапогах. А все остальные – это толпа крестьян, и вы говорите все вместе: «Но ведь это же Мальчик-с-пальчик и Кот в сапогах!» Начали.

Мы встали перед доской. У меня на поясе висела линейка, как будто это шпага, и Аньян начал читать свою роль.

– Мои братья, – сказал он, – где мои бедные братья?

– Мои братья, – крикнул Альцест, – где мои бедные братья?!

– В чём дело, Альцест, что ты делаешь? – спросила учительница.

– Как это что, – ответил Альцест, – я ведь суфлёр, я подсказываю!

– Мадемуазель, – сказал Аньян, – когда Альцест подсказывает, мне крошки от его печенья летят прямо в очки, и я ничего не вижу! Я пожалуюсь родителям!

Тут Аньян снял свои очки, чтобы их протереть, и Альцест быстро этим воспользовался, чтобы дать ему оплеуху.

– По носу! – крикнул Эд. – Дай ему по носу!

Аньян принялся плакать. Он сказал, что он очень несчастный и что его хотят убить, и начал кататься по полу. Мексан, Жоаким и Жоффруа изображали толпу.

– Да ведь это же Мальчик-с-пальчик, – говорили они, – и Кот в сапогах!

Я дрался с Руфюсом. У меня была линейка, а у него пенал. Репетиция проходила отлично, но тут вдруг учительница закричала:

– Прекратите! Сядьте на свои места! Вы не будете исполнять эту пьесу на празднике. Я не хочу, чтобы господин директор видел всё это!

Мы все просто обалдели.

Чтобы учительница наказывала директора – такое у нас случилось в первый раз!

Папа не хотел покупать мне велосипед. Он всё время говорил, что дети очень неосторожны, выделывают всякие фокусы, ломают велосипеды и расшибаются. Я говорил папе, что буду кататься осторожно, потом я плакал, и дулся, и говорил, что уйду из дома, и в конце концов папа пообещал, что у меня будет велосипед, если я попаду в десятку лучших по результатам контрольной по арифметике.

И вот вчера, когда я возвращался из школы, у меня было отличное настроение, потому что по результатам контрольной я оказался десятым. Когда папа об этом узнал, у него просто глаза раскрылись от удивления, и он сказал: «Вот как, значит, вот как», а мама меня поцеловала и сказала, что папа немедленно купит мне красивый велосипед и это замечательно, что я так хорошо написал контрольную по арифметике. Если честно, мне просто повезло, потому что на контрольной нас было всего одиннадцать, у всех остальных ребят был грипп, а одиннадцатым был Клотер, который всегда на последнем месте, но это не страшно, потому что у него уже есть велосипед.

Сегодня, когда я вернулся домой, я увидел, что мама и папа ждут меня в саду и радостно улыбаются.

– Сынок, у нас для тебя сюрприз! – сказала мама, и глаза у неё смеялись, а папа пошёл в гараж и вернулся оттуда – вы не догадаетесь с чем! – с велосипедом!

Это был красно-серебристый велосипед, блестящий, с фонариком и звонком! Какой он был классный! Я засуетился, потом поцеловал маму, поцеловал папу и поцеловал велосипед.

– Ты должен пообещать, что будешь кататься осторожно, – сказал папа, – и не станешь выделывать всякие фокусы.

Я пообещал, и тогда мама меня поцеловала и сказала, что я у неё уже взрослый мальчик и что она идёт готовить шоколадный крем на десерт, и мама вернулась в дом. У меня мама с папой – самые замечательные в мире!

Папа остался со мной в саду.

– Знаешь, – сказал он мне, – я ведь был отличным велосипедистом, и если бы не встретил твою маму, то, возможно, даже стал бы профессионалом!

Этого я ещё не знал. Что папа был чемпионом по футболу, регби, плаванию и боксу, он уже говорил, но про велосипед – это было что-то новое.

– Сейчас я тебе покажу, – сказал папа, сел на велосипед и начал ездить по саду.

Велосипед был ему, конечно, маловат, и папе было трудно справиться со своими коленками, они задирались прямо до лица, но ничего, у него всё равно получалось неплохо.

– С тех пор как я видел тебя в последний раз, не припомню другого более нелепого зрелища, чем это!

Это сказал мсье Бледур, сосед, который разглядывал нас через изгородь сада.

– Помолчи, – ответил ему папа, – ты ничего не понимаешь в велосипедах!

– Что?! – воскликнул мсье Бледур. – Знай же, несчастный невежда, что я был чемпионом среди любителей в межрегиональных гонках и, конечно, стал бы профессионалом, если бы не встретил свою жену!

– Ты? Чемпион? – засмеялся папа. – Не смеши меня. Да ты же на трёхколёсном и то вряд ли удержишься!

Мсье Бледуру это не понравилось.

– Сейчас увидишь. – Он перепрыгнул через изгородь. – Дай-ка мне велосипед, – сказал мсье Бледур и положил руку на руль.

Но папа не собирался ему уступать.

– Только тебя здесь не хватало, Бледур, – проворчал папа, – отправляйся назад в свою берлогу!

– Ты боишься, что я опозорю тебя перед твоим несчастным ребёнком? – спросил мсье Бледур.

– Да ладно, просто мне тебя жаль, вот и всё! – объяснил папа, вырвал руль из рук мсье Бледура и стал опять ездить по саду.

– Просто посмешище! – сказал мсье Бледур.

– Я не стану обращать внимание на речи завистника, – ответил папа.

Я бежал за папой и просил, чтобы он мне тоже дал прокатиться на моём велосипеде, но он меня не слушал, потому что тут мсье Бледур расхохотался, глядя на папу, и папа наехал на бегонии.

– Почему ты так глупо смеёшься? – спросил папа.

– Теперь мне можно прокатиться? – спросил я.

– Я смеюсь, потому что мне смешно! – сказал мсье Бледур.

– В конце концов, это мой велосипед! – сказал я.

– Ты совсем дурак, мой бедный Бледур, – сказал папа.

– Ах так? – спросил мсье Бледур.