Великий переход. Американо-советские отношения и конец Холодной войны - Raymond L. Garthoff

с Рождества в Кэмп-Дэвиде, чтобы выступить с официальным обращением из Овального кабинета, в котором он высоко оценил достижения Михаила Горбачева и "неизменную приверженность миру во всем мире". Он также сказал, что "политика Горбачева позволила народам России и других республик отбросить десятилетия угнетения и заложить основы свободы. Его наследие гарантирует ему почетное место в истории и дает Соединенным Штатам прочную основу для столь же конструктивной работы с его преемниками".

Буш приветствовал появление "Содружества независимых государств" и "свободной, независимой и демократической России под руководством ее мужественного президента Бориса Ельцина". Он воспользовался случаем, чтобы официально признать и объявить о намерении установить дипломатические отношения с Россией и 5 республик, которым отдали предпочтение, и объявить о простом признании в качестве самостоятельных государств остальных шести.

В отдельном заявлении Буш еще больше отметил вклад Горбачева, особенно в прекращение глобальной конфронтации и холодной войны.98 Бывший президент Рональд Рейган также выступил с заявлением, что Горбачев "навсегда войдет в историю".

Таким образом, даже когда внутренняя политика СССР была парализована борьбой между Горбачевым и Ельциным и дезинтеграцией центрального (советского) контроля в течение нескольких месяцев после переворота и контрпереворота, Горбачев при сильной помощи США все же смог предпринять важные внешнеполитические шаги по дальнейшей нормализации и улучшению двусторонних отношений, добиться разрешения конфликтов и напряженности в Афганистане, Камбодже, на Ближнем Востоке и в Карибском бассейне, и не в последнюю очередь организовать значительное параллельное одностороннее сокращение ядерного оружия. Эти ядерные сокращения, важные сами по себе, также в значительной степени способствовали разрядке потенциальной проблемы широкого распространения ядерного оружия после распада Советского Союза.

Заявление президента Буша по случаю отставки президента Горбачева и распада Советского Союза можно рассматривать как последний официальный акт в истории американо-советских отношений. Два небольших, но, возможно, показательных события последних дней года также заслуживают внимания. Одно из них - рождественский прием в советском посольстве в Вашингтоне 19 декабря, первый в истории официальный советский рождественский прием - и в то же время последний прием в советском посольстве в Вашингтоне. Другим событием, также случайно связанным с праздником, стало празднование Нового года с рождественско-новогодней елкой, проведенное в Кремле 29 декабря для более чем ста президентов крупных американских компаний, приглашенных в Москву в попытке стимулировать торговлю и инвестиции советским правительством, которое к моменту их приезда уже не существовало. На этой ноте завершился последний этап американо-советских отношений.

 

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ НА ГЛОБАЛЬНОЙ АРЕНЕ

 

Эволюция стратегических отношений: Военная мощь, контроль над вооружениями и безопасность

 

Стратегические отношения между Соединенными Штатами и Советским Союзом в военной сфере были одним из главных факторов, влиявших на политику на протяжении всей холодной войны. В первые несколько лет 1980-х годов его значимость была выше, чем обычно. Однако к концу 1980-х годов она значительно уменьшилась, а в 1989-91 годах быстро отошла на второй план. Стратегические соображения повлияли на трансформацию политических отношений в этот период, но в конечном итоге политические изменения доминировали и трансформировали стратегические отношения.

В начале 1980-х годов оценка угроз стала важным политическим моментом, и с обеих сторон возникла серьезная озабоченность не только возможностями противника, но и его намерениями. Переговоры по контролю над вооружениями, паллиатив амелио-рейтинга 1970-х годов, были отодвинуты администрацией Рейгана на второстепенный план. Политическая напряженность подпитывала и, в свою очередь, порождала военные усилия и опасения. Тем не менее, к концу 1980-х годов политические, военные инициативы Горбачева и инициативы по контролю над вооружениями снизили воспринимаемые угрозы и привели к взаимным договоренностям по безопасности, включая, но не ограничиваясь традиционными мерами по контролю над вооружениями, как на двусторонней основе с Соединенными Штатами, так и на многосторонней основе, что значительно облегчило проблемы безопасности даже до того, как "холодная война" подошла к концу в конце десятилетия.

Стратегические отношения были одним из важных направлений общего американо-советского взаимодействия, прослеженного достаточно подробно в предыдущих главах. Нет необходимости повторять все эти события. Однако, возможно, будет полезно рассмотреть мотивирующие факторы и роль стратегического военного аспекта и аспекта безопасности в этих отношениях. Это можно сделать наиболее оперативно и полезно, разделив тему не на такие сегменты, как "военная доктрина", "военные программы" и "контроль над вооружениями", а на три последовательных периода: первый - боевое одностороннее стремление к безопасности, доминировавшее по инициативе Рейгана, с 1981 по 1985 год; второй - период перехода к более интерактивной разрядке в военно-стратегических отношениях с 1986 по 1989 год в ответ на инициативы Рейгана.

 

Стратегическая автаркия и конфронтация: 1981-85

 

Когда президент Рейган вступил в должность в 1981 году, его основное внимание во внешней и внутренней политике было направлено на то, чтобы Америка снова "встала во весь рост". Одной из главных целей его администрации было восстановление истощенного и ослабевающего военного потенциала до прочной и уважаемой силы. Действительно, одним из первых решений администрации было резкое увеличение расходов на оборону - решение, принятое еще до того, как были определены военные потребности, и до того, как кто-либо узнал, на что будут использованы увеличенные расходы.

Преувеличенная советская военная угроза вскоре была развита и подчеркнута в заявлениях высших членов администрации, а министр обороны Каспар Вайнбергер выпустил ужасно подробную несекретную оценку, богато иллюстрированную, под названием "Советская военная мощь". Она представляла зловещую картину массированного наращивания советских вооруженных сил, но без каких-либо указаний на противодействующие американские или другие военные силы или программы, а данные были отобраны и приукрашены, чтобы усилить впечатление угрозы. Целью было вызвать общественную поддержку американского наращивания.

Программа "восстановления" американской военной мощи и преувеличение советской военной угрозы имели несколько причин и целей. Во-первых, для Рейгана, в частности, она отражала убежденность в том, что Соединенные Штаты придерживались неверного курса с тех пор, как Никсон добивался разрядки, и Рейган возводил не только такие вещи, как советская интервенция в Афганистан, но и унизительное годичное заключение Ираном заложников из американского посольства, к неспособности США поддерживать военную мощь.

 

Военное наращивание было призвано исправить такое положение дел, но оно также должно было стать сигналом для советских лидеров, союзников США и американского народа о том, что новая администрация не собирается позволять пинать себя.

Рейган и министр обороны несколько раз говорили о "десятилетии пренебрежения" американской военной мощью, явно охватывая администрации Никсона и Форда, а также демократа Картера.� Одной из причин этого предполагаемого и кажущегося пренебрежения считалась политика разрядки и переговоров по вооружениям. Новый подход был "конфронтационным" не потому, что он создавал непосредственные угрозы для Советского Союза, а потому, что он радикально переориентировал американскую безопасность. Он