Великий переход. Американо-советские отношения и конец Холодной войны - Raymond L. Garthoff

кусок корочки, который можно сломать, зачем вообще вести с ними переговоры? Более того, он был воспитан в распространенном на Среднем Западе представлении о том, что американцы слишком доверчивы в отношениях с европейцами, не говоря уже о хитрых коммунистах, поэтому Соединенные Штаты, вероятно, потеряют свои футболки "сделано в США". Он считал, что президенты Никсон, Форд и Картер поддались на уговоры Москвы ценой американской безопасности.

В начале своей администрации Рейган решил не ратифицировать то, что он ранее назвал "фатально ошибочным" договором SALT II, подписанным президентом Картером в июне 1979 года. Но он пошел гораздо дальше. Он также не попытался внести в него поправки и был откровенно не заинтересован в возобновлении переговоров по ДЗОТ. Высокопоставленные члены его администрации ясно дали понять, что приоритет будет отдан наращиванию американской военной мощи, а затем, возможно, переговорам об ограничении вооружений с позиции силы.

Советские лидеры ожидали, что администрация Рейгана займет жесткую позицию в отношении SALT II. Они готовились к ожидаемым требованиям о пересмотре договора. Сначала они пытались отбить ожидаемые попытки внести изменения в договор, подчеркивая, что он уже является результатом сбалансированных компромиссов обеих сторон и что, как торжественно подписанный договор, он не подлежит пересмотру. Затем они стали подчеркивать ценность договора, не исключая возможности внесения в него некоторых дополнений или изменений. Но у них не было ответа на отсутствие интереса к какому-либо договору о СОЛТ со стороны новой администрации, хотя первоначально она решила пока не предпринимать никаких действий, противоречащих нератифицированному договору (и утратившему силу Временному соглашению о СОЛТ 1972 года).

На протяжении большей части 1981 года посол Анатолий Добрынинынин на частных встречах с госсекретарем Хейгом продолжал настаивать на возобновлении переговоров по стратегическим вооружениям. Хейг лишь повторял, что в первую очередь необходима советская сдержанность в третьем мире (и в Польше). Когда, наконец, Соединенные Штаты проявили интерес к переговорам, то сначала это было только в области ядерных сил средней дальности (INF), и причиной этого американского интереса была растущая общественная оппозиция в Западной Европе против планируемого размещения американских ракет. Только создавая хотя бы видимость работы по ограничению вооружений на переговорном "треке", можно было сохранить общественную поддержку на Западе, чтобы НАТО могла продвигаться по второму, треку развертывания, установленному решением альянса НАТО 1979 года. И когда Соединенные Штаты были готовы возобновить переговоры по стратегическим вооружениям (переименованные в переговоры по сокращению стратегических вооружений, или СНВ, чтобы подчеркнуть сокращение и избавиться от старой аббревиатуры), было снова очевидно, что они пытаются предотвратить растущую поддержку американской общественностью замораживания развертывания всех ядерных вооружений.

 

Не только постоянная бюрократическая борьба, но и общая политическая линия администрации Рейгана и ее стиль руководства гарантировали, что американская позиция исключала возможность достижения согласия.

На переговорах по INF администрация Рейгана выбрала пропагандистскую позицию, предложив "нулевой вариант" для ракет средней дальности. Хотя это предложение укрепило политическую поддержку в странах НАТО для продолжения подготовки к развертыванию, что было главной целью администрации, оно также убило перспективу серьезных переговоров и достижения соглашения. Хотя на первый взгляд предложение было справедливым и достойным восхищения (направленным на "ликвидацию целого класса вооружений"), оно было сильно перегружено в ущерб Советскому Союзу. Хотя это означало, что НАТО не будет продолжать недавно запланированное размещение 572 американских ракет в Европе, это означало бы не только ликвидацию Советом всех недавно развернутых ракет SS-20, но и откат на 20 лет назад в стратегической истории и демонтаж сотен старых советских ракет средней дальности, развернутых с конца 1950-х годов. Он также ограничивал бы только ракеты наземного базирования, исключая все ракеты морского базирования и самолеты, так что Соединенные Штаты сохранили бы возможность неограниченного увеличения числа систем, способных нанести удар по Советскому Союзу. Кроме того, ограничив предлагаемые ограничения американскими и советскими системами, все британские и французские ядерные ударные системы были исключены. Существующие ракетные и бомбардировочные системы не только не будут затронуты, но их будущее расширение будет неограниченным, а объявленные планы Великобритании и Франции по развертыванию боеголовок с несколькими независимо нацеленными ракетами-носителями (MIRV) сделают их силы более крупными по количеству боеголовок, чем советские ракетные силы INF, и дадут им более чем вдвое большее количество запланированных боеголовок американских ракет. Наконец, предложение США и НАТО предусматривало ограничение всех советских ракет средней дальности наземного базирования, где бы они ни были развернуты, а не только тех, которые направлены на Европу. Короче говоря, по всем пунктам предложение было нагружено в пользу Запада и в ущерб Советскому Союзу, и оно явно не являлось основой для переговоров, направленных на достижение соглашения.

Американское политическое сообщество (за возможным значительным исключением самого президента Рейгана) прекрасно понимало, что нулевой вариант не подлежит обсуждению, когда он был предложен. Действительно, некоторые гражданские лидеры в Пентагоне и сторонники жесткой линии в Белом доме успешно настаивали на его принятии именно по этой причине.

 

Причины провала переговоров по INF, однако, лежат глубже, чем американская позиция, разработанная таким образом, чтобы быть неприемлемой для Советского Союза. Основной интерес НАТО в американском развертывании INF в первую очередь заключался в обеспечении сопряжения обычных и тактических ядерных сил США в Европе с межконтинентальными ядерными силами США. Для этого необходимо было развернуть некоторые американские силы. Конечно, нулевой вариант сам по себе нарушал эту предпосылку, и этот факт вызывал беспокойство у некоторых стратегических аналитиков НАТО. Но поскольку реальной целью и единственным реалистичным результатом продвижения нулевого варианта было исключение соглашения и обеспечение развертывания, эта теоретическая непоследовательность мало кого беспокоила. Но советская цель в INF состояла в том, чтобы предотвратить любое развертывание американских ракет средней дальности в Европе, поскольку они представляли бы собой стратегическое оружие против целей в самом Советском Союзе. Таким образом, цели двух сторон были непримиримы, даже если были выдвинуты умеренные позиции. Советы предлагали все более существенные сокращения своих ракетных сил в обмен на отказ от развертывания американских ракет, в конце концов предложив сократить число SS-20, стоящих перед Европой, почти наполовину и уменьшить общее число пусковых установок ракет до менее чем одной четвертой того, что было или было до развертывания новых SS-20. Это позволило бы сократить количество боеголовок до менее чем половины их нынешнего количества, что опять же было бы ниже, чем до начала развертывания SS-20. Но к 1983 году Соединенные Штаты были заинтересованы только в продолжении развертывания, а не в сокращении советских сил, даже если бы это привело к более благоприятному общему балансу.

Когда в ноябре 1983 года началось развертывание НАТО, Советский Союз прервал